Из сочинений Курбского видно, что на первое место он ставил вопрос об уме. В одном из «сказов» говорится: «Ум человеческий мудрые на двое разделяют. Едину часть зрительной нарицают, который к чувством ничесож имеет, но о Бозе помышляет и о бесплотных силах мечтает… А другую часть ума делательным нарицают, который чувством ближайший, и помыслы сердечьные, яко чрез послы внутренних чувств приносимые, разсуждает, и управляет, и в дело производити повелевает». Ум, согласно Курбскому, — это соединение божественного и чувственного, соединение механическое, не скрепленное какой бы то ни было внутренней связью, а потому легко распадающееся. Божественная часть ума, помышляющая о Всевышнем и других невидимых силах, вследствие своей оторванности от ощущений составляет область «мечтаний», мистического созерцания и в качестве таковой непригодна человеку в его конкретной практической деятельности. Ей служит «делательная» часть ума, ибо как раз результатам дела и чувства является возникновение разума — «мысленного». В этом смысле разум естествен по происхождению; и человек лишь благодаря ему обладает свободой воли, направляющей его действия и поступки. Курбский развивал взгляды своего учителя — Максима Грека, которого почитал «зело мудрым» и «во обоих» наученным — «во внешних учениях философских и во священных писаниях».

Идею о естественности разума Курбский обосновывал и в «сказе» о частях и уровнях жизни. «Три бывают части зримы, — писал он, — ими же живот наш содержится: колеблющаяся, всех нижайшая, к вещи телесней присажденна; чувствительная ж в животных безсловесных вышнее место имеет, их же вожделение естества ведет ко долу, а в человецех же среднее; мысленная же во человецех наивышша и предостоинеша. Ко всякому же убо животу належит свое свойственное движение. К колеблющему движению растительное. К чувственному по месту движение, рекше, им же бывает с места на место движим. К мысленному же животу и разумному движение вольное и самовластное по естеству, и того ради человек по естеству самовластный и волю имеет по естеству ему приданную».

Эта замечательная попытка мыслителя доказать естественность разума основана на философских дефинициях Аристотеля, в частности, его трактате «О душе». Стагирит исходил из признания единства и нераздельности души и тела. На его взгляд, тело без присущей ему души еще не может быть реальным телом, а лишь бытием тела в возможности. Поэтому нельзя спрашивать, представляют ли душа и тело разное или одно, ибо они — и разное, и одно вместе, едины в своих противоположностях и противоположны в своем единстве. Данным свойством определяется развитие жизни: на первой ступени характерным ее признаком является питание, содействующее росту и размножению; на второй — способность организма к перемещению; а на последней, высшей ступени она выражается в мышлении. Соответственно этим ступеням жизни Аристотель намечает три специфических состояния души: душа питающая, которой наделены растения; душа чувствующая, которой обладают животные; душа разумная, составляющая исключительную принадлежность человека с его способностью к отвлеченному, абстрактному мышлению.

В отличие от античного мыслителя Курбский не обусловливал развитие «мысленного» степенью развития души. Разум у него возникает в процессе самовластного человеческого действования. Кроме того, Курбский не отождествлял мысленное и духовное. У Аристотеля они в конечном счете совпадают, образуя на высшем этапе развития души качественно новое духовное состояние — человеческий интеллект. Курбский, напротив, противопоставлял их, констатируя различие причин, определяющих их происхождение. Он не мог принять суждения Аристотеля в «неочищенном» виде, оставаясь на почве христианского вероучения, наделявшего душой только человека. В то же время внесенная им «поправка» в концепцию Стагирита имела благотворные последствия для русской философии: она, во-первых, освобождала аристотелизм от мифологических черт, во-вторых, позволяла развить тезис о двух истинах, который сыграл важную роль в становлении отечественного просвещения XVII–XVIII вв.

В эмиграции Курбский много внимания уделял вопросам школьного образования. Его страстно возмущали распространяемые православными ортодоксами воззрения, что «непотреба книгам много учитись, понеж в книгах заходятся человеци, сиречь безумеют, або в ересь упадают». Западнорусские братские школы, которые посещали дети православных христиан, обучали только чтению и письму. Кружок Курбского-Острожского, создав в 1580 г. училище в Остроге, заводит в нем преподавание греческого, русского, латинского и польского языков, учреждает классы грамматики, риторики, поэтики, диалектики, богословия. По такому образцу в конце XVI в. возникают учебные заведения во Львове, Минске, Бресте и Могилеве. Особенно больших успехов достигла львовская школа, и Петр Могила, основывая училище в Киеве, именно оттуда вызвал к себе первых учителей. В 1631 г. это училище было преобразовано в Киево-Могилянскую коллегию, а затем в академию.

7. Присоединение Украины к России (1654 г.) способствовало самому широкому проникновению западнорусской учености в московское общество. «Киевские нехаи» приглашаются всюду, где только возникает нужда в просвещенных, знающих людях. Они приносят с собой неведомые ранее «кошуны» и «наветы» — науки и светские обычаи, секуляризирующие общественное сознание. Это встречает резкое противодействие в церковных кругах. Патриарх Иоаким требует «запретить под казнию накрепко» всякое общение «иноверцев» с православными. Со второй половины XVII в. на Руси разгорается борьба «латинствующих» и «грекофилов», поклонников западной образованности и «староверов», которая предопределила позднейшие конфронтации западников и славянофилов.

а) Источники

Даниил. Слова // Жмакин В. Митрополит Даниил и его сочинения. М., 1881.

Иосиф Волоцкий. Просветитель, или Обличение ереси жидовствующих. 4-е изд. Казань, 1904.

Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1981.

Послания Ивана Грозного. М.-Л., 1951.

Послания Иосифа Волоцкого. М.-Л., 1959.

Послания старца Филофея // Памятники литературы Древней Руси. Конец XV — первая половина XVI века. М., 1984.

б) Исследования

Будовниц И.У. Русская публицистика XVI века. М.-Л., 1947.

Васенко П.Г. «Книга Степенная царского родословия» и ее значение в древнерусской исторической письменности. СПб., 1904.

Вальденберг В. Древнерусские учения о пределах царской власти. Очерки по русской политической литературе от Владимира Святого до конца XVII века. Пг., 1916.

Дьяконов М.А. Власть Московских государей. Очерки из истории политических идей Древней Руси до конца XVI в. СПб., 1889.

Жданов И.Н. Сочинения царя Ивана Васильевича // Жданов И.Н. Соч. Т. 1. СПб., 1904.

Замалеев А.Ф. Философская мысль в средневековой Руси (XI–XVI вв.). Л., 1987.

Зимин А.А. И.И. Пересветов и его современники. Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI в. М., 1958.

Золотухина Н.М. Развитие русской средневековой политико-правовой мысли. М., 1985.

Коялович М.О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. 3-е изд. СПб., 1901.

Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901.

Скрынников Р.С. Государство и церковь на Руси XIV–XVI вв. Подвижники русской церкви. Новосибирск, 1991.

Скрынников Р.С. Царство террора. СПб., 1992.

ЧерепнинЛ.В. Земские соборы русского государства в XVI–XVI вв. М., 1978.

Шмидт С.О. Становление российского самодержавства. Исследование социально- политической истории времени Ивана Грозного. М., 1973.

Зарождение русского просветительства. Старообрядчество: патриарх Никон и протопоп Аввакум Петров. «Латинствующие»: Симеон Полоцкий, Юрий Крижанич. «Петровское западничество»: Феофан Прокопович, В.Н. Татищев.