Пока я ем, Лерда сидит напротив, наблюдая за мной с выражением то ли добросовестной няньки, то ли тюремного надзирателя. Видимо, девушка почему-то решила, будто я нуждаюсь в уходе и усиленном питании.

— А ты?

— А я уже. Ты ешь, ешь, не отвлекайся. Я тут подумала — тебе определённо не хватает женского присмотра. Бродишь Тьма знает где, спишь на земле, питаешься как попало… Очень вредно, между прочим! Да и мало ли какая тебе помощь может понадобиться в случае чего.

Кусочек хлеба попал не в то горло. Прокашлявшись и отдышавшись, поднимаю на девицу ошалелые глаза.

— Дитя моё, ты здорова?

— Я давным-давно не дитя! — угу, полгода, максимум, если я правильно помню человеческие обычаи, — Тем более не твоё. И я тут подумала… ну и решила стать твоей спутницей.

— Ч-чего? — богиня, опять Ваши шуточки?!

— Буду сопровождать тебя в странствиях, стирать-зашивать-готовить и всякое такое…

Ничего себе! Только этого не хватало! И так проблем по макушку.

— А моё мнение ты спросить не хочешь? Мы знакомы третий день!

— Но я же не прошу тебя взять меня в жёны!

Ну да, если это не брачное предложение, то я ничего в жизни не понимаю.

— Угу, ты мне в них нагло навязываешься.

— Я уже взрослая и в праве сама выбирать свою дорогу! — вздёрнула и без того курносый нос моя конопатая проблема.

— Ну и выбирай себе, а с моей уйди, пока цела! Ты думаешь, мне так нужна малолетняя обуза на шее? Приезжаем к астаэ ас'Шенгреил, я сдаю тебя ему с рук на руки, и пути наши расходятся! Я тебя спас, в судьбе твоей поучаствовал, хватит!

— Вот именно, ты меня спас, значит, я перед тобой в долгу! И буду теперь расплачиваться.

— Может, ещё постель мне согревать предложишь?

— Если ты захочешь… — Леренва стремительно покраснела.

— Дура, — кажется, что-то в тоне моего голоса произвело на неё впечатление. Во всяком случае, заготовленный ответ она так и не высказала. Вздёрнула голову, уголки сжатых губ предательски задрожали, — Идиотка сопливая.

Лерда всхлипнула и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. Венок из заговоренных трав, по поверью берегущих дом от несчастья, свалился косяка и рассыпался. «Не к добру» — пришло почему-то в голову. С тоской кошусь на почти нетронутый ужин. Аппетит пропал.

Раздражения мне хватило на три скормленных коту куска жаркого. Принципа — еще примерно на полтора. Потом пришлось брать куртку и идти на поиски этого ходячего недоразумения. Кот проводил меня благодарным взглядом и вновь запрыгнул на кровать.

Девушка в одиночестве сидела на перилах выходящей в сад террасы и тихо всхлипывала. Вокруг не было ни души — время позднее, все спят давно. В темноте её золотистые волосы казались почти белыми и словно светились. Красиво.

— Эй! — она неподкупно отвернулась. — Ну, перестань. Ты погорячилась, я погорячился…

— Уходи.

— Прости, я был не прав. Ты говорила от чистого сердца, я не должен был так реагировать.

— Уходи!

— Куртку хотя бы возьми, замёрзнешь. — Оборачиваю её плечи своей курткой. Девушка вдруг порывисто обхватывает меня за шею, утыкается в грудь горячим мокрым лицом. Ревёт самозабвенно, как ребенок. Да ведь она и есть ребёнок, что бы там человеческие обычаи не утверждали.

— Ну прости, прости старого дурака, — неловко глажу её по растрёпанным волосам, — Не плачь. Завтра мы всё обдумаем и вместе решим, что нам делать.

— Я уже решила. — Лерда шмыгнула носом, — Я с тобой.

— Послушай…

— Нет. — Девушка ещё крепче обхватила меня за шею, прижалась всем телом. — Понимаешь, у меня никогда никого не было. Только мама. Она была потомком ученика Звёдных, служила у одного мага. Тот был добр ко мне, но только потому, что мама была ему нужна. Говорил, что я буду её преемницей… А когда она умерла, просто взял и выставил меня на улицу. Сказал, что я бесполезна… что я не унаследовала нужной крови и не могу послужить его исследованиям… И с тех пор никто-никто ко мне хорошо не относился! Во внешнем мире все такие злые! Ищут выгоду… Им всем что-то нужно. Деньги, служба, моё тело… А я так не могу. Не хочу! А ты… ты другой. Ты помог мне и ничего не требуешь взамен. У тебя из-за меня неприятности, а ты все равно заботишься обо мне… Я с тобой.

— Я подумаю. — Она вздохнула. — Давай так, до Шенгреила мы ничего не решаем. Если в дороге ты себя хорошо проявишь — останешься со мной.

— Мори, спасибо! — девчонка подняла на меня сияющие мокрые глаза.

— Пока не за что. — Легонько целую её в лоб. — А теперь быстро в свою комнату! Умоешься и ляжешь спать. Завтра с утра в дорогу.

— Ага! — Лерда широко улыбнулась, утвердительно тряхнула растрепавшимися косичками и унеслась исполнять приказание. А мне ещё нужно было всё спокойно обдумать.

Усаживаюсь на освободившиеся перила, свешиваю ноги наружу. Нет, пристраивать эту обузу мне в любом случае придётся. Вот только выходит — не такая она простушка, как казалось. Мать — одарённая Звёздами, говорите? Что ж, теперь понятно, откуда у её дочери способности к ясновиденью.

Давным-давно, когда встретить Дитя Звезды можно было совершенно свободно, множество смертных шло учится у них. Разным вещам. Тесное общение со Звёздными до конца раскрывало все способности. Превращало склонность в талант, гениальность, искру настолько яркую, что она передавалась по наследству. В мире до сих пор множество семей потомственных поэтов и музыкантов… или даже пекарей и гончаров. Не важно, что ты творишь, главное, что ты создаёшь совершенство. Только на них теперь и держится этот мир.

Но есть одно условие, о котором многие забывают. Ничто не даётся навсегда. Если ты отказался от своего таланта, перестал его использовать, он уходит. Нет, не от тебя, хотя это было бы, пожалуй, более справедливо. Из твоей крови. Никто из твоих наследников больше не сможет слагать переворачивающие душу стихи или ковать мечи, способные сравниться с легендарным оружием богов. В ближайших потомках ещё могут быть вспышки чудесного, вроде той же совершенно бесполезной способности к ясновиденью, но это лишь агония. Звёздная искра гаснет навсегда.

Но какому магу могли понадобиться исследования этих способностей, да и зачем? А главное, не связаны ли эти исследования с самими Звёздными? Мало информации. Непременно расспрошу Лерду в ближайшие дни!

На этом месте мои размышления самым наглым образом прервали. Наглый образ имел вид арбалетного болта, пущенного из зарослей, и впился в столб, к которому ещё секунду назад прижималась моя голова. К счастью, жизнь закрепила у меня несколько весьма полезных рефлексов. В частности — привычку падать, едва заслышав щелчок сработавшей тетивы.

На ноги поднимаюсь, уже откатившись за ближайшее дерево. Осторожно выглядываю из-за липы. Зря — в ствол тут же впился ещё один болт. Меткий, сссскотина! Что-то слишком быстро, перезарядить арбалет за такое короткое время невозможно. Значит, двух-, а то и трёхзарядная игрушка. Вряд ли в тех кустах найдется место для двух арбалетчиков.

Кому это я так мешаю? Такие штучки — излюбленный инвентарь наёмных убийц.

Да-да, я именно тебя имею в виду, думаешь не слышно, как ты нас с липой обойти пытаешься. Ещё и перезаряжаешь на ходу. Зря, всё равно не успеешь, а внимание рассеивается. Так, ещё пару шагов в ту же сторону, пожалуйста. Чудненько.

Красивым прыжком выскакиваю из своего укрытия и бросаюсь к нападавшему. После первой же пары шагов у самого лица выхватываю из воздуха третий болт. Как и предполагалось — последний. Отбрасываю его в сторону. Стрелок, уже не скрываясь, поднялся в полный рост, отбросил бесполезный арбалет и выхватил меч. Собственно, это всё, что он успел сделать. Подныриваю под клинок, ударом по запястью перебивая человеку кости. До того, как выпавший из обмякшей руки меч касается земли, успеваю сломать стрелку вторую руку и сбить его с ног.

— Добрый вечер! — с достоинством устраиваюсь на груди нападавшего, вглядываюсь в искажённое болью лицо. Жаль, темно, мало что можно рассмотреть. Человек как человек, темноволосый и светлоглазый, с тяжеловатыми чертами лица — обычный житель южных астаев. — Побеседуем?