Здесь мне могут возразить, что древние вавилоняне, делавшие астрономические наблюдения, были астрологами и наблюдали за движением звезд для того, чтобы предсказывать будущее, а следовательно, весь их подход был совершенно неверен. Несомненно, астрономия была связана с астрологией, так же как химия развилась из алхимии и поисков философского камня. В сущности, прогресс и любой области науки всегда начинался с серии ошибок или совершенно порочных гипотез. И все же я не уверен, что древние астрономы смотрели на звезды только потому, что хотели по ним прочитать свое будущее или будущее своей страны. С готовностью признаю, что этот мотив присутствовал в начале наблюдений, но даже в самое раннее время наблюдение за небесными телами было вызвано и такими практическими проблемами, как составление календаря и счет времени. Далее, настоящий ученый всегда работает ради собственного удовольствия и интереса, забывая о том, кто оплачивает расходы и почему; так, я думаю, и некоторые древние ученые работали ради науки, вовсе не помня, что средства на их исследования идут из царской казны и даются главным образом потому, что царь надеется извлечь из этого какую-то выгоду для себя. Это — все тот же старый вопрос о «чистой» и прикладной науке. Во всяком случае, прежде чем бросать в них камень, давайте сначала очистим наши библиотеки и газеты от работ и статей, посвященных астрологии.

Географические познания древнейших народов находились в зачаточном состоянии. Они исходили из неверных представлений о форме Земли, полагали, что Земля плоская, а небо — куполообразное. Имели они какое-то понятие и о мировом океане: считалось, что это бескрайнее море, окружавшее со всех сторон остров, — сушу. Геркулесовыми столпами и в римское время отмечали крайний предел, которого могут безопасно достигать люди. Школьники знают, что таких взглядов придерживались еще во времена Колумба; средневековые карты мира кажутся нам забавными схемами.

Вавилоняне тоже придерживались таких взглядов; они первыми выдвинули некоторые из этих гипотез. Они верили, что на Земле, на Горе Богов, обитают главные божества. Эту концепцию разделяли и передавали далее в той или иной форме почти все народы древности. В Греции, например, местопребыванием богов считали гору Олимп, а в мусульманской религии до сих пор считается, что на подобную гору попадают души правоверных после смерти. Как и другие древние народы, вавилоняне думали, что под землей находится огромная пещера, которая служит обиталищем мертвых. Это соответствует Гадесу греков и римлян и Шеолу древних евреев. Вавилоняне также верили, что где-то существует остров, на котором обитают второстепенные божества и куда по особой милости богов для вечной жизни может быть отправлен смертный, превращенный в полубога. Все эти представления были, однако, весьма туманными, и упомянутые места не указывались точно на картах. Вавилоняне, будучи людьми научного склада ума, оставили нам карты, изображающие мир таким, каким они его представляли; но в данном вопросе они сами чувствовали себя не очень уверенно и потому предпочитали заниматься картами тех местностей, которые они действительно знали.

Такие карты, процарапанные на глиняных табличках, указывают русла рек и положение морей. Одна из самых древних карт, восходящая к III тысячелетию до н. э., была найдена сравнительно недавно. Она, кстати, изображает весьма небольшой район и, должно быть, служила для точного определения границ какого-то владения. Более поздние карты попадались в разных городах; следует особо упомянуть о карте города Ниппура. Она была найдена археологами в один из первых сезонов работы и послужила им руководством при проведении раскопок.

Хотя в нашем распоряжении сравнительно немного «крупномасштабных» древних карт, мы знаем из других источников, что вавилоняне были хорошо знакомы с соседними народами и проявляли большой интерес к дорогам, связывавшим их с сопредельными странами. Вавилонских купцов можно было встретить повсюду; известно письмо вавилонского царя к фараону Египта, в котором он выражает свое недовольство тем, что дороги в Сирии и Палестине небезопасны и его торговые агенты подвергаются грабежу со стороны местных жителей. Вавилоняне забирались далеко на север и, должно быть, достигали Черного и Каспийского морей. Об их путешествиях на Восток известно мало, так как в тех районах археологических работ еще практически не проводилось.

Разрозненные обрывки информации дают нам, однако, возможность понять, что вавилоняне поддерживали связь с очень отдаленными областями. То, что древние торговцы странствовали далеко за пределами родных земель, доказывается предметами их торговли, в особенности — ювелирными изделиями. Некоторые из материалов, которыми они торговали, например олово, — не встречаются в Месопотамии. Кое-кто из ученых одно время даже думал, что шумеры доставляли олово из Англии! Конечно же, олово шло из Аравии. О географических горизонтах древних можно судить и по такому факту: в текстах, описывающих воинские подвиги царей, мы встречаем длинные списки иноземных топонимов, которые известны и по другим бесчисленным документам и потому могут быть точно нанесены на карту. И нам в наших изысканиях приходится выходить далеко за пределы Ирака и Месопотамии, чтобы проследить пути дальних странствий древних путешественников.

Сложное искусство письма на глине требовало долгого обучения. Я склонен думать, что ассирийским писцам для овладения мастерством письма нужно было учиться не меньше, чем современным школьникам для приобретения навыков чтения и письма. Как и в наше время, дети могли или поступать в школу, или заниматься с частным преподавателем; по-видимому, большинство будущих писцов выбирало второй путь. Школы находились при храмах и потому были весьма удалены одна от другой. Писцы же, у которых можно было учиться, встречались повсюду, даже в небольших городах. Как в средние века опытный ремесленник брал себе какого-нибудь мальчика в ученики и обучал его своему делу, так и большинство писцов держали при себе нескольких юнцов, стремившихся стать писцами. Но отношения между учителем и его учеником были более тесными, чем в последующее время. Писец «усыновлял» ученика, и такие отношения продолжались до тех пор, пока молодой человек не становился полноправным писцом. Как-то, изучая группу документов, я был озадачен тем, какое количество людей называет себя «сыновьями такого-то, писца». Наконец я нашел объяснение: молодые люди были не сыновьями, а учениками писца, которому родители отдали их на воспитание и обучение. Перед нами не столь уж редкая картина для древности: мастер занят своей работой, а группа находящихся при нем учеников овладевает ремеслом по ходу дела. Частного наставничества было вполне достаточно для подготовки писцов к обычной повседневной деятельности. Они заучивали формулы всевозможных документов и вполне могли написать под диктовку частное письмо.

Для получения более широкой подготовки необходимо было посещать школу. Можно сказать, что частное наставничество соответствовало курсу средней школы и позволяло «выпускникам» вступать в практическую жизнь. Но только школы, располагавшиеся поблизости от крупных храмов, имели условия для изучения науки и литературы. Здесь ученик начинал с самых азов клинописной грамоты и продолжал обучение до тех пор, пока не становился жрецом или ученым, с точки зрения древних.

В руинах городов мы находим древние «учебники», по которым ученики изучали язык. Это были глиняные таблички, весьма неудобные для того, чтобы носить их с собой. Но хотя древние пособия для обучения письму были, вероятно, не столь всесторонними и удобными, как современные учебники, принцип, по которому их составляли, был такой же. Я помню, в начальной школе у нас были прописи по чистописанию; в них чередовались строки, заполненные тщательно выписанными каллиграфическими образцами, и пустые, где мы должны были воспроизводить эти образцы. Существуют подобные древние пособия; единственное их отличие от современных заключается в том, что учителя выводили образцы не через строчку, а размещали их на левой половине таблички, правая же оставалась чистой, и ее заполнял ученик. Можно представить себе, как ученик после долгих усилий воспроизвести текст несет свою работу учителю на проверку. Многие знаки тут же подчеркиваются и исправляются: в одном оказались лишние клинья, в другом не хватает клинышка; иногда знаки сползают с линии или так лепятся друг к другу, что невозможно их разобрать, тогда как другие отстоят далеко друг от друга, и слова получаются разорванными. Мы видим эти ошибки и могли бы исправить, как это делал древний учитель.