Этот вопрос возник у первого же иностранца, увидевшего Паган, его задавали и путешественники, и ученые, и художники, и искусствоведы: «Кто придумал Паган?» Другими словами — почему, казалось бы, на пустом месте, возникает великолепный город с большими храмами, с тысячами пагод?

То, что для бирманцев не представлялось загадкой, в чем бирманцы видели дело рук своих предков, остальному миру казалось тайной. Истоки паганского зодчества существуют в самой Бирме, но они не так очевидны, как храмы Пагана, а потому долгое время оставались вне поля зрения.

Исследователи бирманской истории, особенно историки XIX и начала XX века, считали источником культуры и цивилизации Бирмы Индию. Дело представлялось таким образом, что носителями культуры в Бирме на протяжении всего средневековья были выходцы из Индии, которые и учили уму-разуму отсталых бирманцев. Английские историки подчеркивали неоднократно, что Паган был вершиной развития бирманского государства, а впоследствии, с исчезновением индийского влияния, история Бирмы пошла по нисходящей линии. В конце нее наблюдается второе пришествие иноземцев, несущих с собой культуру. На этот раз ими оказываются англичане.

И в современных исторических работах мысль о том, что источник паганской культуры — Индия, продолжает бытовать. Чтобы не быть голословным, можно процитировать некоторые высказывания на этот счет. Например, выдающийся бирманский историк То Сейн Ко пишет: «Южноиндийское влияние сильно выражено в храмах Годопалин и Татбинью… Прототипы Годопалина и Татбинью — храмы Мамалапурама дравидской Индии, построенные в VII веке». К нему присоединяется известный историк, один из основателей изучения бирманской эпиграфики, Дюруазель: «Нет никакого сомнения, что Ананда и другие храмы Пагана того же стиля — имитация пещерных храмов Индии». И, наконец, совсем недавно бирманский историк У Лу Пе Вин заявляет: «Архитектурные типы Пагана можно классифицировать следующим образом: храм по североиндийскому образцу — Ананда, храм по среднеиндийскому образцу — Махабоди, храм по южноиндийскому образцу — Годопалин, Суламини».

Подобные высказывания противоречат друг другу, в частности, ученые приводят различные архитектурные примеры и прототипы, но все они сходятся на одном — бирманская архитектура полностью заимствована у Индии.

В стремлении привязать любой ценой бирманскую архитектуру к архитектуре индийской некоторые английские ученые доходят до курьезов. Люс, один из немногих историков, признающих самобытность паганской архитектуры, рассказывает: «Харви и Хавелл обращаются к храму Боддхгайя в Индии, в котором присутствует арка, типичная для паганских строений, как к примеру заимствований зодчими Пагана от индийцев. Казалось бы, с первого взгляда пример разительный. Арка, столь нетипичная для индийского зодчества, тем не менее существует в одном из наиболее известных храмов Индии». Отсюда делается вывод, что бирманские храмы были построены индийскими зодчими. «Стоит обратиться к эпиграфике, — продолжает Люс, — как со всей очевидностью обнаруживается, что храм Боддхгайя был построен именно бирманскими зодчими, точнее, реставрирован паганскими архитекторами, присланными специально с этой целью из Пагана. Известно даже, что руководил работами бирманский монах Ванаваси и помогал ему Путасин Ман. Арки восстановленного бирманцами храма абсолютно точно указывают адрес их авторов — город Паган».

В стремлении обязательно привязать бирманскую культуру к индийской, преуменьшить самостоятельность культуры Пагана, Харви и Хавелл неожиданно для себя обнаруживают редкий, правда, но интересный случай влияния паганского зодчества на архитектуру Индии.

Проблема происхождения бирманских храмов очень сложна. Решение ее требует доказательств. Естественно обратиться к тем индийским храмам, которые наиболее часто упоминаются как прямые прототипы храмов Пагана, оригиналы, с которых якобы скопированы паганские храмы. Это индийские храмы эпохи Гуптов и в первую-очередь храмы Мамалапурама (кстати, нетипичные для храмостроения индийского средневековья).

Сходство вырубленных в скале храмов Мамалапурама с паганскими храмами настолько поверхностно, что считать их прототипами паганских можно только при большом желании и с таким же успехом, как можно считать их прототипами храмов древнего Новгорода.

Возьмем несколько черт, характерных для паганского храма, и постараемся проследить их в архитектуре Мамалапурама. Паганский храм характеризуется часто симметричным планом, в нем повсеместно употреблена арка как основной конструктивный элемент, за исключением центральной опоры, в храме больше нет колонн, храм почти лишен скульптурного оформления, в нем обязательны пламенные порталы, храм многоэтажен, и коридоры верхних этажей выходят на уменьшающиеся квадратные террасы, увенчивающие куб первого этажа.

Только две из перечисленных особенностей паганского храма, а именно уменьшающиеся террасы (совершенно другой формы и назначения) и кубическая форма первого этажа, можно найти в храмах Мамалапурама. В мамалапурамских храмах начисто отсутствует арка, тяжесть конструкции несут колонны первого этажа, фасады украшены многочисленными скульптурами, само здание тяжело и перегружено деталями, а вместо легкой, стремительной сикхары и шпиля над ней храм венчает громоздкий купол. Квадрат нижнего этажа храма; окружен со всех сторон верандой, а в углах квадратные кельи для статуй божеств и аскетов. Внешний край веранды огражден скульптурными колоннами с капителями.

Еще меньше общего у паганских храмов с индийскими храмами IX–X веков, например с храмом Каджурахо и подобными ему сооружениями «башенного типа», основная масса которых приходится на тяжелую сикхару.

Большим сходством с храмами Пагана обладает маленький храм Лад Хан в Михолли (Южная Индия), однако он воздвигнут в V веке, то есть за полтысячелетия до возникновения Паганского государства, и вряд ли мог оказать прямое влияние на паганских строителей. Лад Хан не похож на другие индийские храмы. Кстати, в нем, так же как и в других индийских храмах, нет арки.

Итак, в Индии храмов, с которых могли бы быть скопированы паганские здания, по-видимому, нет. Индийцам была незнакома или почти незнакома арка. Она появилась в Индии только с мусульманской архитектурой. Индийские храмы, как бы прекрасны они ни были, построены технически более примитивно, чем храмы Пагана. И уже это полностью опровергает мысль о копировании индийских образцов. Да и сам принцип архитектуры, в которой главное — легкость, четкость здания, коренным образом отличается от принципов чаще всего несколько тяжеловесной средневековой индийской архитектуры.

Однако нельзя полностью отрицать индийское влияние на формирование бирманской архитектуры, хотя оно пришло в Паган уже творчески переработанное «посредниками» — монами, пью и другими народами.

Следующим логическим шагом в отыскании истоков паганской архитектуры будет обратиться к Китаю, родине бирманцев. В китайском храмовом зодчестве можно обнаружить здания первых веков нашей эры, которые ближе к паганским храмам (вернее, к храмам пью), чем индийские образцы. Правда, таких зданий немного и они относятся к первым векам нашей эры, но при большом желании можно вывести всю паганскую архитектуру из архитектуры китайской и сделать это не менее убедительно, чем делают сторонники индийского влияния. И в Китае и в соседних с ним странах отыщутся древние храмы, схожие с паганскими как в плане, так и до какой-то степени во внешнем облике.

Конечно, делать на таком основании выводы о китайском происхождении паганской архитектуры наивно. Важно другое: здания, похожие на паганские, можно отыскать не только в Индии, но говорить на основе этого о прототипах и копировании вряд ли возможно.

В принципе неправильно прослеживать истоки зодчества к великим культурам, созданным народами других этнических групп, в других исторических условиях и в другой географической обстановке. В конце кондов паганские храмы внешне похожи на русские средневековые храмы.