Эти кандидаты на руины, значить, придется снести, а на этом месте разбить газон. Нет, лучше плац. Я уже мысленно примерил этот остров под себя. Есть кое-какие задумки, да. Единственное место, где можно творить всё что угодно, без опаски, что припрётся какой-нибудь сосед, типа новости узнать. Но количество всяких объектов у меня в собственности растёт, а я один как перст. Адын, савсэм адын в поле воин. Нет, надо срочнейшим порядком порушить повстанцев, чтоб за спиной не маячили, и добывать людей.

Осталось сесть и подумать, что этот загадочный институт мог научно исследовать. Вирусы и бактерии? Вполне возможно, но обычно этим занимались НИИ эпидемиологии, или вообще номерное НПО, вместе с производством всяких полезных аэрозолей. Лягушек препарировали? Так если «медико-», то наверняка над людьми издевались. Вивисекторы, эпилептическая сила. Отрабатывали сугрев переохлаждённых моряков женскими телами? Так вроде климат не тот. Голову профессора Доуэля пришивали на место? М-дя. И боязно и хочется. Я поудобнее примостился на гранитных ступенях и закурил. Сигареты, кстати, кончаются.

Ко мне подсел Ичил.

— Что, пойдёшь внутрь?

— Да вот думаю, — ответил я. — Что-то мне всякие институты с мутными названиями как-то не по нутру. Что-то этот Гондурас меня беспокоит. Надо, мне кажется, для начала все в округе рассмотреть, потом лезть в здания. Некоторые, смотри, вот-вот под собственной тяжестью обрушатся. А если там что ценное, так по быстрому вытащить, чтоб не погибло.

— Тут хорошо, — ответил Ичил, — а завтра посмотрим, что здесь есть.

— Умный ты, как дом советов, — ответил я, — пошли посёлок навестим, нам вроде где-то ночевать надо.

Первые из пацанов уже добрались до какого-то хозяйственного сарая, вытащили мало-мальски целые лопаты и пилы, и работа пошла веселее. Труд из обезьяны сделал человека, но гринго ещё до этого момента — пахать и пахать. Заросли оказались не такими уж и джунглями. Грунт земли[27] здесь, похоже, не способствует.

До посёлка мы добрались достаточно быстро, да и лес рубили так, без фанатизма. Только чтоб пройти. Позже выкорчуем здесь всё лишнее и переложим дорожки. Так оно всё, на первый взгляд, всё сделано по уму. Первые три коттеджа оказались двухэтажными, а дальше виднелись домики помельче. Ну что же, начнём мародёрничать?

Я знаю кое-какие вещи, которые могут служить вечно. Вечно — от слова «век», то есть, сто и более, лет. Например, швейная машинка «Зингер» 1903 года изготовления, или кофемолка от 1874 года. Есть вещи, которые будут вечными, если их можно починить при помощи молотка, напильника и пары гаечных ключей, например, сливной бачок или мотоцикл «Урал». То есть мы, как умные люди, понимаем, что правильный подход даёт правильный результат[28], к примеру, правильно построенный дом с нормальной крышей, окнами и фундаментом может простоять бесконечно долго. Даже если в нём не живут люди.

Первый дом таким и оказался. Несмотря даже на то, что крыша пошла зеленью, на цоколе растёт мох, а окна покрыты пылью в три слоя. На ступеньках — мусор, сухие листья и мелкие поломанные веточки. Входная дверь оказалась не заперта, но закрыта плотно. Я потянул за ручку, тугая, зараза. Скрипнули петли, и вот мы впервые в этом сезоне можем посмотреть, как жили имперские учёные, доценты с кандидатами.

За спиной доводчик с лёгким щелчком захлопнул дверь. Я принюхался. Нет затхлости покинутого дома. Воздух свежий. Мы сообща прошли в прихожую, за моей спиной жались девушки. Шаман стоял, закрыв глаза.

— Пусто, — наконец сказал он, — давно нет людей.

Ну, ему виднее. Он, видать, посоветовался с кем надо там, в астральных глубинах, и получил краткие сведения. Главное, что нет никаких высохших скелетов, я на всякий случай в шкаф заглянул. Хотя некий беспорядок имеет место быть. Такой, знаете ли, когда дом покидают навсегда, но без спешки. Я быстро прошёлся по комнатам, по часовой стрелке. Разбросанные вещи, вывернутые коробки, дверцы нараспашку, плюшевая зверушка валяется. На кухне — это похоже, кухня — на полу разбитая фарфоровая чашка. Остальная посуда на месте. Вместо холодильника — знакомый обликом синтезатор. Они что, фастфудом питаются? А где же хранить картошку? Плита, тем не менее, есть. В мойке из нержавеющей стали — груда посуды с окаменевшими остатками пищи. Я повернул ручку крана. Засвистело, захрипело, трубы затряслись, как припадочные, и кран плюнул в мойку первую порцию мутной воды. И меня облил, зараза. Чудеса какие-то. Водопровод прокашлялся и пошла нормальная вода. Я сполоснул стакан, налил половинку и протянул Ичилу:

— Ну-с, амиго, проверь своим магическим зрением, пить можно?

Ичил поводил жалом и выдал вердикт:

— Вода нормальная, пить можно, — но пить не стал.

— Ладно, если ещё и канализация работает, то тут вообще всё прекрасно, — ответил я и пошел смотреть сортир.

В доме работало всё. И водопровод, и канализация и электричество. Похоже, и климат-контроль тоже. Девушки наши с перепугу стояли посреди прихожей и жались друг к другу. Ну понятно, они-то электричества даже в кино не видели.

— Ну, девоньки, — я сладострастно потёр руки, — начинайте ходить и смотреть. Проверьте наличие постельного белья и тапочек, помойте посуду. Я пока тоже тут кое-что посмотрю.

— Магеллан, — спросила Дайана, — откуда здесь свет?

— Это электричество, дорогие мои. Это цивилизация. Это счастье неописуемое. Хватит дрожать. Выскоблите ванную, надо помыться по-человечески. И, кстати, посмотрите, есть ли тут полотенца.

— Это всё что не для средних умов, да? — это Сандра уже.

— Типа того, — хмыкнул я в ответ.

Надо же, всё помнят, паскудницы. Я обнял их всех сразу.

— Привыкайте к красивой жизни.

Спустился в полуподвал. Тут всё, как в приличных домах. За железной дверью — энергоузел, судя по всему. Распредщит, ярко-оранжевая бочка реактора. Интересно девки пляшут, реактор-то совсем не такой, как на базах. Никаких признаков защёлок и вообще, похоже, он необслуживаемый. Времени прошло примерно столько же, а он всё работает, и не требует заменить какую-нибудь штучку. О-ля-ля. Есть о чём подумать. Одна кладовка пустая, потом прачечная с гладильней, а вот помещение с ещё одним синтезатором. Крупный такой, наверное для каких-то вещей. Я потыкал кнопки, на экране меню человеческое. В смысле, это не военно-бункерная модель, а гражданская. Выберите язык, спрашивает. Я выбрал русский. Хм… Если это русский, то я китаец. Тут какое-то недоразумение, так сказать, семантические нюансы. Выбрал имперский. Тут-то всё ясно. Вставьте кредитную карточку. Да, это облом, но на всякий случай вставил, я же в натуре, имперский начальник экспедиции. Ведите ПИН-код. Ввёл. На экране такие привычные песочные часики вращаются. Оп-па-на. Нет связи с банком-эмитентом, и карточку выплюнул. Паскуда, хорошо хоть не зажевал. И что теперь делать? Так и смотреть на этот гроб с музыкой и облизываться? Ах, да, всё верно. Я же Мастер Кард втыкал. Вставил имперскую карточку, всё путём, принял ПИН-код, те же часики. И ответ тот же. Не свезло. Ау, планшет? ВК, твою мартышкину маму!

Отозвался не только ВК планшета, но ВК Генштаба.

— ВК, справку по этому изделию. А именно, как его заставить его работать?

— Автономный режим работы включается вручную, но необходимо заменить расходный картридж на свой, приобретённый лично. Или сменить прошивку ПЗУ. Можно перевести в кредитный режим работы, — это мне ВК базы отвечает.

— Ну, давай, рожай решение, мне одёжу получать надо срочно.

— Перевод в кредитный режим работы. Во время набора ПИН-кода нажать одновременно кнопки «Пуск», «Обнуление» и «0» одновременно, — разродился ВК.

Я посмотрел на кнопки. Для того, чтобы их все одновременно нажать, нужно три человека. Или быть спрутом, чтобы обнять весь шкаф. Идиотизм. Я осерчал.

— ВК, пошёл ты… отключайся, до особого вызова. Курва такая.