Закончив осмотр больного, он идет в боковую комнатушку, там в пламени газовой горелки докрасна накаляет узкую полоску железа, загнутую с одного конца. Раскаленное железо он трижды прикладывает на короткое время к грудине с промежутками в два сантиметра. Возникает облачко дыма, неприятно пахнет паленым. Пациент при этом даже не поморщился. Ранки от прижигания длиной в 3 и шириной в 1 сантиметр закрываются белыми чистыми тряпочками. Вскоре больной встает и уходит.

Железные стержни, применяемые для прижигания бывают разной толщины и длины. При сильных болях в спине используются стержни довольно больших размеров, раны в этом случае бывают глубже и шире. Каленое железо прикладывается к тем местам, где, по мнению знахаря, таится болезнь. Если болит голова, железо прикладывают в пограничной с волосами области на затылке или на лбу.

Часто после первого визита больной не чувствует улучшения, тогда он идет к знахарю второй и даже третий раз. Такой пациент со свежими или уже зарубцевавшимися ранами имеет ужасающий вид. Прижигание каленым железом — мессем-терапия — широко распространено на всей территории НДРЙ. Этим методом пользуются не только знахари, но и главы семейств, особенно в семьях бедуинов. Таким же способом они лечат своих животных, которыми очень дорожат.

Когда я говорю знахарю, что ко мне на прием не раз приходили люди, потерявшие в результате прижигания каленым железом зрение, он негодует. Эти люди, говорит он, были у невежды, а не у хорошего лекаря. Сам же он сначала посылает больного к врачу-специалисту и лишь в том случае, когда болезнь не слишком серьезна, берется помочь. А достаточно ли у него знаний, чтобы определить клиническую картину болезни? И вообще, может ли мессем-терапия помочь больному? Врачу известно, что раздражения, идущие по нервным путям от воспаленных внутренних органов, могут вызвать на определенных участках кожи гиперемию и повышенную чувствительность, а также болевые ощущения. Участки кожи, относящиеся к тем или иным органам, известны под названием зоны Headsche. Так, при заболевании сосудов сердца боли появляются в груди или отдают в левую руку. В противоположном направлении — от кожи к внутренним органам — тоже существуют рефлекторные связи. В лечебной практике современный врач, так же как и знахарь, использует это явление, стремясь вызвать раздражение соответствующих участков кожи: первый — посредством горячих и холодных компрессов и введением местноанастезирующих средств, а второй — путем прикладывания раскаленного железа, чтобы таким образом вызвать положительную реакцию заболевшего внутреннего органа.[26] Горячий компресс, например, может оказать благотворное действие при коликах в желчном пузыре. Прижигание каленым железом намного болезненнее, чем компрессы. Однако до сих пор в этой стране прибегают к нему, даже при лечении таких заболеваний, как малярия и туберкулез, хотя в этих случаях мессем-терапия не может дать положительного эффекта. Имеющиеся в настоящее время медикаментозные средства позволяют помочь больным, не причиняя им страданий и не вызывая осложнений. Поэтому мессем-терация утратила свое право на существование.

Искусством лечения несложных переломов знахарь владеет превосходно. В этом я смог убедиться сам Женщина привела к нему свою маленькую дочь. Oн очень бережно уложил ее на кушетку, ласково успокоил, затем начал осторожно ощупывать. Голень у девочки сильно посинела и распухла на ширину ладони над голеностопным суставом. По его просьбе я также посмотрел девочку: перелом налицо. За многолетнюю практику у знахаря выработались великолепные навыки ощупывания и необходимых манипуляций. Медленным непрерываемым потягиванием он приводит ногу в нормальное положение. Затем на место перелома накладывает толстый слой ваты и крепко перевязывает бинтом. И только теперь накладывает шины — маленькие дощечки, которые также прочно скрепляются бинтом. Все это пропитывается каким-то клейким веществом, и в результате получается прочная, но эластичная повязка. Она останется на ноге шесть недель. Через четыре недели девочка сможет уже ходить. После того как снимут повязку, длительное время ей будут делать массаж голени. Мать девочки дает знахарю два шиллинга. Каждый платит ему за помощь по своему усмотрению. И тем не менее его месячный заработок значительно выше, чем у многих его соотечественников. Некоторым он помогает бесплатно и даже кормит их и поит Люди отзываются о нем как о добром человеке, и это ему очень льстит. Он принадлежит к тем немногим врачевателям, которые умеют залечить рану, вскрыть абсцесс и сделать небольшую хирургическую операцию.[27] Простым иссечением, без анестезии он удаляет у грудных детей нёбный язычок. При любом воспалении горла нёбный язычок может сильно распухнуть, и ребенку будет трудно дышать и есть.

В качестве кровоостанавливающего средства он применяет смолу дерева «дамм-аль-ахавейн»,[28] которое растет преимущественно на острове Сокотра. Некоторые отцы семейства сами удаляют у своих детей нёбный язычок, а поскольку они не всегда могут остановить кровотечение, иногда эта практика заканчивается гибелью ребенка.

Когда в моем присутствии знахарь проводит операцию по удалению миндалин, я не знаю, кем из них мне больше восхищаться — хирургом или пациентом. Очень маленьким, острым, загнутым на конце ножичком он молниеносно (без анестезии) вырывает миндалины из лакун. Во время этой операции пациент не издает ни звука, иначе его засмеяли бы. Но здесь чаще делают не полное, а частичное удаление миндалин. Большинство южнойеменцев не боятся этой операции, и мне как врачу никогда не приходилось тратить своего красноречия на уговоры, как это бывает во время других операций.

На столике рядом со мной стоят маленькие, похожие на колпачки металлические сосуды с ручкой сбоку. Это своеобразные медицинские банки. Их нагревают над пламенем горелки или смазывают изнутри спиртом и поджигают. Бедуины делают такие колпачки из рога. Банки ставят, если пациент жалуется на боли в спине, а также при абсцессах, чтобы ускорить их «созревание».

Мы долго прощаемся со знахарем. Благодарим его за гостеприимство и заверяем, что непременно поразмыслим над всем, что видели и слышали.

По дороге домой мы делаем крюк и попадаем в «деревню Али Бабы», к мастеру Салему Абдулле. Проходя по единственной улице этой деревушки, мы пытаемся представить, что вот-вот появятся Али Баба и его ослик с вязанкой хвороста на спине. На этой улице повсюду стоят большие и маленькие глиняные сосуды «Али Баба». Примерно двадцать семей деревни живут производством гончарных изделий, пользующихся. постоянным спросом. Ремесло это существует здесь издревне. Тысячелетия не внесли в производство никаких изменений. Разве что глиняный карьер находился несколько дальше от деревни, чем теперь. Беспощадное солнце наверняка так же опаляло коричневые склоненные спины босых, одетых только в футу мужчин, которые добывали глину в карьере, формируя ее в громадные комья. Добавляют в глину тщательно измельченный верблюжий навоз, чтобы она стала более вязкой, податливой и пористой. Глиняные комья смачивают водой, укрывают от солнца циновками и оставляют на один-два дня. Потом кладут на доску, и два ослика тянут ее в деревню. Дальше над глиной работает мастер. Он еще раз поливает ее водой, отделяет от большого кома несколько комков, смешивает с верблюжьим навозом и начинает делать заготовку для будущего сосуда, накладывая друг на друга несколько глиняных колец разного размера, уплотняя и сглаживая их рукой и короткой деревянной палкой. Заготовка высотой примерно 50 сантиметров пока еще не имеет дна. Она формуется на каменной плите, вокруг которой ходит мастер.

Правая его рука — внутри заготовки, левая — снаружи. Бесформенный кусок глины постепенно приобретает очертания будущего сосуда. Прямо как во времена Али Бабы! Заготовку закрывают влажной тряпкой и оставляют на один день в тени, затем гончар накладывает на каменную плиту кольцо из глины диаметром примерно 10–15 сантиметров. На кольцо кладется уже обожженное глиняное донышко, а потом еще одно сырое толщиной в сантиметр. На него ставится заготовка. Теперь у нее есть дно. Потом ее наращивают, накладывая на нее все новые кольца. В таком виде заготовку оставляют на три дня, пока она не примет окончательную форму. На третий день на сосуд наносят орнамент и ставят на сутки в печь для обжига. Отсюда кувшины, достигающие порой метровой высоты, отправляют на склад, где они окончательно «дозревают» под солнцем. Стенки таких сосудов пористые, и хранящаяся в них вода просачивается наружу. Вследствие испарения содержимое сосудов сохраняет свежесть и прохладу. Благодаря этому свойству такие сосуды — своеобразные холодильники — незаменимы в хозяйстве, они есть в каждом доме, в том числе и в домах Адена.