Самцы-вожаки относятся друг к другу с почтением и совместно учиняют расправы над молодыми бунтарями. На главарях лежат функции поддержания порядка в стае. Если подросток грубо обращается с самкой или с детенышем, возмездие самца, следящего за порядком, не заставляет себя ждать: он немедленно бросается к нарушителю и кусает его в шею.

Члены элиты пользуются в стае огромным уважением. Молодой самец редко осмеливается ступить на священную территорию, занимаемую ведущими самцами, и услужливо уступает дорогу вожаку, когда тот направляется в его сторону. Приблизиться к старому самцу на расстояние трех метров уже считается непростительной вольностью. Из замкнутого круга своего гордого одиночества самцы-аристократы высокомерно взирают на подчиненных, и горе тому, кто дерзнет не опустить перед ними взгляда. Самец-вожак пользуется неограниченными привилегиями, занимает в стае самое удобное место, ест, что хочет и где хочет, выбирает любую самку и требует полного подчинения от соплеменников. Но когда угрожает сильный враг — лев или леопард, вожак вступает с ним в смертельную схватку, в то время как остальные члены стаи наблюдают за сражением, сидя на деревьях.

Группа павианов, за которой мы следовали на некотором расстоянии, посвятила утро поискам пищи. От их зорких глаз не ускользнули ни ящерица, ни кузнечик, ни самый мелкий грызун, ни птичьи яйца. При случае они убивают зайцев и детенышей газелей и лакомятся их мясом.

В полдень стая расположилась близ скал в тени акаций. Это час послеобеденного отдыха. Вожаки и самки-матери спали, завладев самыми удобными местами, молодое поколение резвилось, а самцы-дозорные несли охрану. Наконец сон сморил всех.

Мы сами с трудом сопротивлялись ему, сидя на крыше вездехода и изнывая от жары. В небе неподвижно висели «падальщики», назойливо жужжали мухи. В эти часы жизнь в саванне замирает, звери ищут убежища от палящих лучей солнца под сенью кустов и скал, в глубоких пещерах. Лишь тучные, похожие на сурков даманы двигаются среди скал, ни на минуту не прекращая набивать желудки листьями и питательными корнями. Мы думали о родстве, которое связывает этих маленьких странных животных с гигантскими слонами. Я пытался разглядеть в бинокль их плоские, как у хоботных, когти, давшие ученым-зоологам повод провести параллель между даманами и слонами.

Даманы передвигаются среди скал с удивительной ловкостью, неожиданной для их грузной комплекции. Специальные подушечки на их лапах, подобно губчатому каучуку, приклеиваются к скалам. На протяжении недель они могут обходиться без воды: их почки обладают способностью вырабатывать вязкую, густую мочу и потому выделяют очень мало жидкости из организма. Возможно, именно эта способность позволяет им пренебрегать полуденным отдыхом и в самое пекло спокойно разгуливать по раскаленному граниту.

Меня отвлекло от размышлений паническое бегство даманов в свои норы. Забившись в расщелины скал, они пронзительно свистели. Павианы подняли крик. Странное, все время усиливающееся жужжание заставило нас повернуть головы. Мы увидели выходившего из пике орла-скомороха, который поднимался, задевая широкими крыльями гранитные скалы. Он так и не успел схватить добычу: даман юркнул в расщелину.

Орлы-скоморохи отличаются характерным силуэтом. Короткий хвост позволяет видеть у них при полете вытянутые назад лапы с загнутыми когтями. Выбирая жертву, скоморох парит на такой высоте, что с земли его не видно. Нападает он со стороны солнца и мчится на добычу с прижатыми к корпусу крыльями. Атака орла-скомороха всегда неожиданна, так как заметить его в ослепительных лучах солнца совершенно невозможно, тем более что нижняя часть туловища птицы покрыта белыми перьями, за исключением темной полосы, окаймляющей крылья. При такой окраске его силуэт полностью растворяется в потоке света.

Однако даманы, которые больше других животных страдают от агрессивности орла-скомороха, вооружены некоторыми средствами защиты от своего врага. По утверждению зоолога Лесли Брауна, даман — единственное животное, которое может спокойно смотреть на солнце. Именно это свойство послужило источником легенды о слепоте даманов.

Между тем наступили вечерние сумерки, и павианы начали готовиться в обратный путь. В это время стая ест второй раз. Следуя за обезьяньим племенем, мы проделали около десяти километров, не выходя за пределы маленькой территории площадью в двадцать пять квадратных километров, которую павианы облюбовали для местожительства.

Достойна удивления привязанность этих существ к родным местам. Изо дня в день они пускаются на рассвете в дорогу, не изменяя привычному маршруту и останавливаясь на одних и тех же местах, чтобы утолить жажду и голод. С соседними стаями они встречаются лишь на границах своей территории и на ничейных землях, где разные стаи собираются на водопой и отдых. Как это пи странно, обезьяны, существа воинственные и беспокойные, делают вид, что не замечают представителей других стай. Вожаки ведут себя так, словно иноплеменных соперников не существует. Предпринимавшиеся исследователями попытки заставить павианов выйти за пределы их территории не увенчались успехом. При приближении к роковой черте животное проявляло беспокойство, а затем поворачивало назад, и никакие приманки не могли заставить его нарушить границу.

Благодаря столь строгому соблюдению суверенитета между обезьянами, несмотря на их агрессивный характер, не бывает столкновений. К сожалению, человек не унаследовал от обезьяны завидного умения поддерживать мир.

Скалистая цитадель павианов золотилась в последних лучах солнца. Самцы-дозорные прибыли первыми и занялись обследованном зарослей кустарника и расщелин, где мог притаиться леопард. Остальная стая собралась на внутренней площадке. Малыши резвились и весело визжали, а самцы-вожаки настороженно смотрели вверх, как бы ожидая сигнала. Когда самцы-дозорные вернулись из разведки, стая пришла в движение и начала взбираться на верхние ярусы цитадели. С наступлением ночи каждый член стаи выбрал себе ветку на дереве или уступ скалы, недосягаемые для леопарда, где можно спокойно переночевать.

Ночь внушает всем приматам необъяснимый страх. Кому из пас не снилось, что он падает в страшную, темную бездну? Не один предок человека расстался с жизнью, упав во сне с дерева или выступа скалы. Возможно, отсюда наш инстинктивный страх перед пустотой, разверзающейся перед нами во сне.

Сумерки сменились темнотой, безмолвие спустилось на скалу. В этот час совершает ночной обход бесшумный, как тень, леопард. Внимательно и осторожно обследует он каждую скалу, каждое дерево, каждый кустик, и горе тому павиану, который пренебрег мерами предосторожности и не позаботился о надежном пристанище на ночь. По данным статистики, основную добычу леопарда во время ночной охоты составляют павианы. В тех районах Африки, где охота на леопардов не ограничена, павианы так размножились, что стали настоящим бедствием для плантаций. Африканский леопард — лучший регулятор численности павианов.

После павианов объектом наших наблюдений стали зеленые мартышки, среди которых мы провели в Цаво целый день. Мы не только фотографировали их вблизи и гладили по зеленой шерсти, но и делили с ними бутерброды, отдыхали вместе после обеда под сенью акаций, ездили в одном автомобиле и с умилением любовались веселыми играми малышей. Среди африканских животных нет существа более милого, своевольного и жизнерадостного, чем детеныш обезьяны, резвящийся на свободе.

В Азии и Африке три многовидовые группы обезьян — колобусы, или топкотелы, длиннохвостые мартышки и собакоголовые обезьяны, — которые объединяют шестнадцать родов, включающих более двухсот разновидностей[4]. Легче всего наблюдать за африканскими длиннохвостыми мартышками, благодаря их доверчивому, веселому нраву. Некоторые группы зеленых мартышек, принадлежащих к роду мартышек обыкновенных, совершенно освоились с присутствием среди них фотографов и натуралистов. Одна такая группа обитает в долине реки Цаво — одном из самых красивых мест заповедника. Четыре дня они были нашими неразлучными спутниками, и мы сделали интереснейшие наблюдения над самками и детенышами, появившимися на свет незадолго до нашего прибытия.