Воспроизведенная Геродотом легенда отражает, во всяком случае, тот факт, что в Кирене действительно была создана греческая колония, которая вела оживленную торговлю с Сивой и наряду с этим проявляла интерес к его оракулу. В Сиве произошло смешение древнегреческой и древнеегипетской религий. Учитывая интересы обеих группировок, Амон превратился в Зевса-Амона. Сивский оракул постепенно становился самым прославленным оракулом древнего мира. Отдельные неудачи уже не могли подорвать его престиж. Когда Крез — царь Лидии — в 550 году до и. э. готовился к войне с персами, он опросил все оракулы Греции. Однако, перед тем как услышать пророчество, он решил проверить, насколько правдив каждый оракул. В этих целях он потребовал у них ответа на вопрос о том, что он, Крез, делал в определенный день. Сивский оракул дал неверный ответ, но, как уже говорилось выше, это ему не повредило.

Однако вернемся к Александру Македонскому, который стремился к мировому господству. С этой целью он провозгласил себя сыном бога солнца Амона и тем самым наследником фараонов. Церемония была совершена египетскими жрецами. Однако жрецы далекого Египта, неизвестные в Греции да и в других частях света, казались властелину недостаточно влиятельными для упрочения его престижа. Он желал более веского признания своего величия. Зевс-Амон из Сивы, наиболее почитаемый бог-оракул, должен был приветствовать его, назвав сыном бога солнца, и таким образом оповестить весь мир о притязаниях царя.

В сопровождении небольшой части своей армии Александр отправился из дельты Нила в Сиву вдоль побережья Средиземного моря, а затем воспользовался старым караванным путем. Придворные историки царя отметили, что войско в пути настиг дождь, и истолковали это событие как изъявление особой божьей милости. Разумеется, начавшуюся тогда же песчаную бурю они не рассматривали как проявление гнева Всевышнего. Оказывается, даже водители караванов испугались этой песчаной бури, но тут появились два ворона — вестники бога — и, летя впереди войска, показали императору дорогу в оазис.

В храм сивского оракула Александр вступил в сопровождении одного-единственного жреца. Когда он вышел в передний двор, где его ожидала свита, лицо его выражало удовольствие. Ответ оракула якобы был благоприятным. Однако дословный текст изречения оракула так и не стал известным. Свита Александра тем не менее протрубила на весь мир, что Зевс-Амон полностью поддержал императора в его притязаниях на мировое господство.

Греки шли по караванным путям навстречу новым битвам. Сива, однако, перешагнула через зенит своей славы. Когда триста лет спустя, в 23 году до и. э., Египет посетил греческий географ Страбон, он с огорчением отметил, что «оракул, который раньше был в большом почете, почти прекратил свое существование». В раннехристианское время оазис стал местом ссылки побежденных в религиозных распрях епископов. Однако молва о прежнем величии оазиса пережила века. За это время она искажалась, приукрашивалась и в конце концов превратилась в сказку. В XV веке арабский географ ал-Макризи писал:

«Город Сантарийя является частью оазисов. Его построил, будучи уже в преклонном возрасте, царь коптов Минакиуш… Сначала он построил ипподром и приказал своим друзьям упражняться в верховой езде. Затем он построил больницу для страдающих тяжелыми хроническими недугами; он снабдил ее лекарствами и обеспечил врачами… Для себя он учредил „царский праздник“. Праздник начинался в определенный день в году и продолжался семь дней; гости пили и ели, а царь, восседая на троне, благосклонно взирал на гостей. В центре города был построен цирк, вокруг которого возвышался семиступенчатый амфитеатр. Он был увенчан куполом из лакированного дерева, покоящимся на мраморных колоннах…

На самой верхней ступеньке цирка восседал царь, рядом с ним его сыновья, родственники и владетельные князья. Вторую ступеньку занимали верховные жрецы и высшие сановники; третью — главнокомандующие войсками; четвертую — философы, астрономы, врачи и мужи науки; пятую — строители и зодчие; шестую — представители ремесленных цехов; наконец, седьмую — остальной народ. Каждому сословию предписывалось смотреть только на тех, кто сидит под ним, а не на тех, кто выше их: ведь они все равно никогда не будут пользоваться равными с ними правами».

Макризи разочарованно заметил, что эти времена давно ушли в прошлое. «Сегодня Сантарийя — очень маленькая область, в которой проживает не более шестисот человек, пришедших из культурного края; называют их „сиве“; их диалект сивский. Здесь встречаются сады, где растут пальмы, инжир, масличная пальма и другие деревья. Имеется много виноградников. И сегодня здесь не меньше двадцати источников, которые обильно пропитывают землю пресной водой… Злые духи ненавидят жителей этой местности. Одиноких они уводят с собой. Очень часто можно услышать посвистывание духов».

Во время египетского похода Наполеона в Европе пробудился интерес к Востоку. Европейских ученых прежде всего привлекал оазис Зевса-Амона. Первым в 1792 году двинулся с караваном из Александрии англичанин Браун и этим путешествием заслужил себе титул «новооткрыватель Сивы». В 1798 году немец Фридрих Хорнеман дошел до Сивы и, разумеется, начал искать развалины храма, некогда прославленного оракулом. Однако Хорнеман нашел лишь жалкие развалины. Он писал: «Уммебеда (так называют эти развалины местные жители) находится рядом с деревней Агрми, или Шарки, и по соседству с горой, в которой якобы сокрыт богатый источник пресной воды. По оставшимся развалинам беспристрастный наблюдатель не может с уверенностью определить, как выглядело строение первоначально и с какой целью оно было сооружено».

В центре поля, где громоздились руины, Хорнеман нашел остатки маленького строения, воздвигнутого на скале. Он принял его за главную часть храма. Строение имело три входа. Внутри его исследователь увидел иероглифы и рельеф. Следы краски свидетельствовали о том, что храм был когда-то выкрашен в зеленый цвет. Ни Браун, ни Хорнеман не сделали зарисовок храма Уммебеда, а в 1811 году он был еще больше разрушен землетрясением. Французский ученый Фредерик Кайо измерил руины храма, установил точное географическое положение местности и определил, что Сива лежит ниже уровня моря. Позднейшие экспедиции исследовали храм Агхурми в оазисе и обеспечили сохранность его росписей и надписей.

В отличие от Уммебеды, агхурмийский храм довольно хорошо сохранился, однако в течение столетий жители Сивы застраивали его снаружи и изнутри. Вокруг храма и между его отдельными частями были построены жилые дома, прилепившиеся к античным стенам. Чтобы найти рельефы или надписи, ученые должны были получить разрешение домовладельцев на обследование их жилых комнат или кухонь. Так они нашли росписи и египетские иероглифы IV века до н. э. На одном рисунке был изображен «правитель Сивы», поклоняющийся богам во главе с Амоном. Частично сильно поврежденный рисунок показал, что на «правителе» была одежда египетского фараона, а над его лбом красовалось страусовое перо. Такое страусовое перо характерно для всех древнеегипетских изображений ливийцев.

Сегодня Сива — египетская провинция. В ней имеются больница и почта с телефонной связью. Все еще действуют упомянутые в древние времена артезианские колодцы, среди которых самый знаменитый — «Айн Муса» — «Источник Моисея». Из него бьет ключом теплая вода, якобы предохраняющая от злых духов. Деревья вокруг источника увешаны приносящими счастье амулетами. Еще Геродот упоминал другой колодец — «Солнечный источник» — и так описал это чудо: «Эта вода, теплая рано утром, становится несколько холоднее в час дня, когда открывается рынок; к обеду она делается очень холодной, и тогда они поливают ею свои сады. С убыванием дня вода набирает снова тепло, и к заходу солнца она становится снова теплой. Теперь она становится все теплее и теплее; как только проходит полночь, она снова охлаждается, и так до утра».

В данном случае Геродот ввел в заблуждение своих современников, ибо измерения температуры, произведенные многочисленными исследователями, показали, что во всех случаях температура была одинакова — 29 градусов по Цельсию. Другие источники, кстати, имеют точно такую же температуру.