Еще о многом хотелось поговорить с художником, прошедшим большую школу жизни. Но знаем, как дороги для него каждый час работы, каждая минута отдыха. И все же решаемся спросить:

— Как вы оцениваете искусство миниатюры?

— Миниатюра — поэзия живописи. Она раскрывает красоту мира и рассказывает о нем самым изящным и выразительным языком.

Очень хотелось сфотографировать художника, но приходить с фотокамерой казалось неудобным. Узнав об этом, Хосейн Бехзад вместе с нами выразил сожаление и пригласил обязательно зайти через несколько дней и фотографировать сколько угодно. Но эта встреча не состоялась из-за его болезни. Однако через два месяца из Тегерана в Москву пришел конверт с фотографиями: художник попросил своего знакомого фотографа сделать серию снимков и прислал их. Как приятно было снова встретиться с Хосейном Бехзадом уже в Москве.

Но потом пришла и печальная весть. Старейший иранский художник, почетный доктор искусств Тегеранского университета, хранитель и продолжатель лучших традиций богатой иранской культуры скончался. Иранская печать, отдавая должное памяти Хосейна Бехзада, была единодушна в оценке его творчества, назвав его патриархом иранской миниатюры.

В небольшой иракский городок Нишапур, расположенный вблизи крупного культурного и административного центра страны Мешхеда, нас привело желание увидеть места, где родился, жил и работал Омар Хайям, знаменитый поэт Востока, живший в XI–XII веке. Желание это было вполне естественным: не многим, далеким по времени от нас поэтам досталась столь звонкая слава. В Советском Союзе неоднократно издавались сборники его стихов, и всегда они раскупались мгновенно. Прочитав однажды хайямовские четверостишия, или, как их еще называют, рубайи, уже никогда не забудешь их. Советские ученые-востоковеды и переводчики проделали огромную работу, чтобы донести до советского читателя всю прелесть стиха Омара Хайяма, его совершенство и глубину мысли.

Умер поэт также в Нишапуре. Там находится и его гробница. Это — оригинальное по своей архитектуре и декоративному убранству сооружение, легкое и изящное. В нем на редкость удачно сочетаются современные формы с традиционными элементами персидской архитектуры: мягкие, округлые линии конструкции, мозаика, каллиграфия, столь характерные для зодчества прошлого, и вместе с тем простота, светлость, какая-то поэтическая возвышенность всего мавзолея. Все это счастливо соединило век нынешний и век минувший.

Трудно, пожалуй, представить себе более достойный памятник поэту, для всего творчества которого характерен свободный полет мысли, недовольство миром, желание улучшить его. В тяжелые времена средневекового мракобесия Омар Хайям воспел свободу человеческой личности, осудил тиранию и гнет, ханжество и лицемерие.

Встреча с этим интересным сооружением явилась нашим первым знакомством с творчеством иранского архитектора и художника Хушаньга Сейхуна, декана факультета изящных искусств Тегеранского университета. Потом в Хамадане удалось познакомиться с его другой работой — мавзолеем выдающегося ученого Востока X–XI веков, автора знаменитого медицинского «Канона» Абу Али Ибн-Сины (Авиценны).

Этим, однако, далеко не исчерпывается перечень произведений талантливого зодчего. По проекту Сейхуна сооружен ряд крупных общественных зданий, несколько кинотеатров, большое число жилых домов. Он — соавтор проекта нового здания иранского меджлиса (парламента) и парламентской библиотеки. При сооружении меджлиса использованы современные строительные материалы, в частности стекло и железобетон. Вместе с тем многие архитектурные решения тесно связаны с принципами традиционной национальной архитектуры. В декоративном убранстве здания широкое применение нашли настенная роспись и мозаика.

Изучая национальное зодчество, Сейхун совершает поездки в самые отдаленные, порой малодоступные уголки Ирана. Часто на первый взгляд неприметные детали старого персидского зодчества позволяют ему находить оригинальные архитектурные решения.

Затем представилась возможность познакомиться с Хушаньгом Сейхуном как превосходным графиком. В Тегеране была организована выставка его 60 графических работ. Это — уголки иранской природы, деревенские пейзажи, базар и улица в Исфахане, виды небольших старых городов, портреты сельских жителей и горожан. Экспозиция вызвала огромный интерес в художественных кругах иранской столицы, привлекла внимание многочисленных любителей изобразительного искусства. Как писала газета «Техран Джорнэл», «телевизионные камеры, фотокорреспонденты, корзины роз и масса людей свидетельствовали о том, что открытие выставки рисунков Хушаньга Сейхуна явилось необычным событием в культурной жизни Тегерана».

Чем же был вызван успех выставки? Прежде всего тем, что она убедительно заявила о красоте реалистического искусства, о глубоких корнях реалистических традиций в иранской живописи. Работы Сейхуна отличаются тонким настроением, лаконичностью рисунка, простотой и ясностью композиции. Поэтому работы Хушаньга Сейхуна, авторитетного в стране художника, крупного деятеля иранской культуры, не могли не привлечь широкого внимания.

Сейхун принадлежит к новому поколению художественной интеллигенции Ирана. Он родился в 1920 году в Тегеране. Архитектуру изучал в Тегеранском университете, который окончил в 1944 году. В 1945–1946 годах совершенствовал свои знания в Париже. С 1949 года Сейхун преподает на факультете изящных искусств столичного университета, а в 1962 году становится во главе этого факультета. Сейхун — член Высшего совета городского планирования и Центрального совета Тегеранского университета. Он входит также в Высший совет по охране памятников культуры и Высший археологический совет. В среде художников о нем говорят, что он «не ищет легких успехов, сенсации. Он работает упорно. Произведения его отличаются совершенством формы и законченностью мысли».

Художественная общественность Тегерана ждет новых работ Хушаньга Сейхуна, который находится в расцвете творческих сил.

…Пригласительный билет на выставку произведений группы молодых иранских художников в галерее Мес был не совсем обычен: напечатанные на нем имена участников прочитать оказалось нелегко, для этого надо было сложить билет особым образом. Непросто было и разыскать галерею: она затерялась в одном из многочисленных узких переулков северной части Тегерана. Посетителей не было. В зале находились всего два человека, как потом выяснилось, сами художники. Они сидели за низким столиком, пили чай и мирно беседовали. Наш приход их обрадовал, как радует редкий гость в далеком горном ауле. Они стали рассказывать о своих работах, творчестве своих коллег и помимо развешанных картин показывали полотна, принесенные из запасника. Подойдя к картине, напоминающей кусок свежепобеленной стены с еле проступающими темными контурами линий, спрашиваем:

— Что хотел этим сказать художник?

— Это — материнство.

Для вящей убедительности наш собеседник Реза Дарьябеги, как он назвал себя, стал перед картиной, изобразил любящую нежную мать, держащую ребенка на руках. Мы подходили ближе, удалялись, смотрели сбоку, но представить мать с младенцем нам так и не удалось.

— Эта картина экспонировалась в Париже, — сообщил художник, чтобы заставить нас окончательно поверить в ее неоспоримые достоинства.

Рядом висела другая картина, вернее, медный лист, на котором можно было заметить очертания внутренних органов человека и некоторое подобие больших сверкающих глаз. По замыслу автора это произведение должно было отобразить современного человека с его сложным внутренним миром.

— Что же положено в основу этого образа? — спросили мы.