Такие нерадостные встречи случались потом не раз. Например, на выставку семи молодых художников в галерее Мес Жазе Табатабаи представил работу под названием «Голова». Это — тот же набор металлических предметов, скомпонованных в виде головы и посаженных на вагонную рессору. Если тронуть эту «голову», она закачается на своей толстой пружине, изображающей шею.

Касаясь философии своей деятельности как скульптора, Табатабаи говорит:

— Я создаю свои скульптуры таким образом, чтобы их компоненты можно было свободно удалить. Всякий может менять «части», передвигать их.

— В чем же смысл, идея этих скульптур? — спрашиваем мы.

— Каждый человек свободен делать собственные выводы о том, что означает та или иная скульптура, — отвечает Табатабаи.

Конечно, никакого отличия здесь от взглядов западных авангардистов нет. Как гласит иранская пословица: «Что Али Ходжа, что Ходжа Али».

Приносит ли такого рода творческая деятельность удовлетворение художнику? Пожалуй, это, скорее, обыкновенная дань моде. Не случайно, выступая уже в качестве поэта, он говорит о своей судьбе:

Общественность страны все более отдает себе отчет в том, что абстракционизм препятствует возрождению лучших традиций богатого иранского искусства и призывает писателей и художников стать на путь критического реализма и отказа от формализма, абстракционизма и субъективизма.

Лекция «Новый театр и Станиславский», состоявшаяся в Тегеране, в Иранском обществе культурных связей с Советским Союзом, имела огромный успех. Зрительный зал Дома культуры был заполнен до отказа. Пришли видные деятели культуры, артисты театра и кино, студенты, многочисленные любители театрального искусства. После лекции собравшимся были показаны киноленты, запечатлевшие репетиции Станиславского, фрагменты из пьес в постановке МХАТа с участием Москвина, Качалова и других прославленных мастеров советской сцены.

Когда же вечер подошел к концу, его участники еще долго не расходились. На дорожках парка, среди стройных сосен и вековых чинар продолжался оживленный обмен мнениями о путях развития современного театрального искусства, о нынешнем положении иранского национального театра. Возникали споры, выдвигались предложения, обсуждались различные проекты.

В чем секрет успеха этого вечера у художественной интеллигенции Тегерана? Прежде всего, пожалуй, он заключался в самой значительности темы. Но не только в этом. С лекцией выступил крупный театральный деятель Ирана, актер и руководитель театра «Анахита» («Венера») Мостафа Оскуйи. С именем Оскуйи связаны настойчивые поиски путей развития иранского национального театра. Выпускник Государственного института театрального искусства имени Луначарского Мостафа Оскуйи прилагает много усилий к тому, чтобы вывести иранский театр из того тупика, в каком он сейчас находится, сделать его важным средством художественного воспитания людей.

— Театр в Иране, — говорит Оскуйи, — стал чем-то вроде нового бизнеса для узкой группы лиц. В этом и кроется одна из важнейших причин его упадка.

Свои идеи и знания Оскуйи стремится претворить в жизнь на сцене театра «Анахита». В его репертуаре «Отелло» Шекспира, «Три сестры» Чехова, «Таня» Арбузова, инсценировка по мотивам «Шах-наме» Фирдоуси под названием «Рустам и Сохраб» и другие пьесы.

— В театре «Анахита», — рассказывает Оскуйи, — впервые создан художественный коллектив, как этого требовал Станиславский. Труппа делает попытки провести в жизнь учение выдающегося артиста.

Однако деятельность театра «Анахита», как и других иранских театральных трупп, сталкивается с большими трудностями. Многие театры открывались и после непродолжительной работы закрывались. Так, театр «Кесра», открывшийся в 1963 году, в силу финансовых затруднений вскоре закрылся. В 1965 году он вновь начал свою деятельность, но уже в основном как кинотеатр: днем в нем демонстрируют фильмы, а вечером ставят спектакли.

Как-то тегеранская газета «Ажаньг» писала: «Любители театра, представители художественных кругов часто задаются вопросами: Почему театр оказался в тупике? Почему театры один за другим закрываются? Почему люди не знают театра? Почему имена артистов не известны среди широких кругов населения?» А газета «Эттелаат» отмечала: «На сегодняшний день иранского театра фактически не существует… Кроме театра „Анахита”, имена других коллективов не известны».

Как же это произошло? В чем причина кризиса в столь важной сфере культурной жизни страны? История иранского театра не уходит в глубокую древность. Ее истоки — в траурных процессиях, которые устраивались в средние века в честь «мучеников» мусульманской религии. Такого рода мистериальный театр «тазие» оформился к концу XVIII века. Обращался этот театр и к другим религиозным темам. Техника представлений, декорации и костюмы были крайне простые. Пользовались популярностью в те времена и народный театр кукол, и театр бродячих актеров. В первой половине XIX века в иранском театре делались попытки ставить комедии Мольера.

В начале XX века появилась первая крупная национальная труппа актеров, которая в 1911 году оформилась в театр под названием «Национальный театр». В те же годы был создан Театр комедии.

В дальнейшем Национальный театр столкнулся с большими трудностями. Расширение деятельности западного кинематографа, создание различных увеселительных заведений по западному образцу свели на нет значение национальных театральных трупп, а также старинного театра «тазие». Активизация деятельности национального театра вскоре после второй мировой войны продолжалась недолго. Созданные в 1952 году частные театры «Саади» и «Тегеран» из-за финансовых затруднений часто закрывались и вскоре вообще прекратили свое существование. В этой связи «Техран Джорнэл» писала, что «четыре тегеранских театра в течение нескольких лет вели борьбу за свое существование, пока недостаток средств и талантов практически не лишил их возможности продолжать свое дело». Между прочим, газета отмечала, что, если бы в этот тяжелый момент «правительство вмешалось и оказало необходимую финансовую поддержку, иранский театр, или то, что от него осталось, выжил бы и, пожалуй, со временем окреg».

Характеризуя создавшееся положение, Мостафа Оскуйи говорит:

— Почему движение за национальный театр не получает развития и почему усилия его деятелей оказываются безрезультатными? Да потому, что эти деятели ратуют за национальный театр по форме, а не по содержанию.

Оскуйи начал театральную карьеру в 1942 году, когда он поступил в Тегеранскую драматическую школу. После ее окончания он работал в лучших труппах тех лет. В 1949 году молодой актер поехал во Францию, где поступил в Высшую школу театрального искусства и работал в театре «Комеди франсез». Год спустя после приезда в Париж Оскуйи отправился в Москву и поступил в Государственный институт театрального искусства имени Луначарского. С большим волнением и теплотой рассказывает Оскуйи об уроках выдающегося советского режиссера Юрия Завадского, учеником которого он был, о системе Станиславского, с которой ему посчастливилось познакомиться в Москве. По окончании института в 1956 году Оскуйи возвратился в Иран и организовал театральную труппу «Анахита». Первой постановкой была трагедия Шекспира «Отелло».

Деятельность театра «Анахита» имеет большое значение для иранского театрального искусства. Впервые в истории национального театра страны работа театрального коллектива базируется на научно обоснованной системе актерского творчества.

— То, в чем нуждается театральный мир нашей страны, — говорит Оскуйи, — это понимание самой философии искусства, его ценности. Успех в работе того или иного театра в огромной степени зависит от того, насколько хорошо усвоены директорами, режиссерами и актерами эти понятия. К сожалению, таких пока не очень много, а потому и их успехи не так значительны.