– Ну как оно? Прошла голова?

Тот, не говоря ни слова, попытался подняться. Его повело в сторону, ноги подкосились, и он упал. Щуплый подошёл, помог ему снова лечь на спальник.

– Сколько пальцев?

Он показал четыре и закрыл глаза. Щуплый вздохнул. Видимо, сотрясение было сильным. Что теперь делать?

– Склады, – прошептал монолитовец, – деревня…

– Тебе туда нужно?

– Да.

– Там их две. Та, где водонапорная башня, или та, где церковь старая?

– Первая.

– Ты же идти не можешь.

– Смогу. Нужно. Какой день?

– Суббота.

– Нужно сегодня.

Сталкер пожал плечами и крикнул:

– Лис! Иди сюда!

К Складам дошли за день, не так уж и далеко было. Монолитовец изо всех сил старался держаться, но хватало его только на то, чтобы кое-как перебирать ногами. Время от времени он вообще терял сознание, повисая на плечах сталкеров мёртвым грузом, и его приходилось тащить. Деревня встретила их тишиной и сумраком. Они подошли к крайним домам. Щуплый слегка встряхнул раненого.

– Эй! Куда нам?

Тот поднял голову и снова уронил её. Пробормотал:

– Ждать.

Его опустили на траву. Лис осматривался, держа ружьё наготове. Места считались нехорошими. Не так давно свободовцы здесь подстрелили пару кровососов.

Шорох за спиной. Лис резко обернулся, и ружьё вырвали у него из рук. Он отскочил. Напротив него стоял человек в таком же сером камуфляжном комбинезоне, как и на раненом и почти неразличимый в сумерках на фоне потемневшей штукатурки. Двустволка Лиса была направлена ему же в живот. Щуплого тоже держали на прицеле двое автоматчиков. Тянулась бесконечная пауза. Потом монолитовцы опустили оружие. Двое подошли к лежавшему, подняли его на руки и понесли куда-то за дом. Тот, у кого в руках оказалось ружьё Лиса, ещё немного постоял, снял с плеча тяжёлый чёрный дробовик и бросил сталкеру. Лис поймал его. Монолитовец повернулся и тоже ушёл за угол.

Щуплый перевёл дыхание.

– Вот и делай добрые дела. Чуть не обосрался. Что там у тебя?

Лис между тем зачаровано разглядывал доставшееся ему оружие.

– Эй, Лис! Ау!

Он оторвался от дробовика.

– А? Это? Это «Ремингтон», восемьсот семидесятый. Армейская модель, под усиленный патрон. Всю жизнь о таком мечтал.

– А я думал, тебя ограбили. Давай-ка валить отсюда. Склады рядом, там после большого выброса «Свобода» прописалась, туда и пойдём. Проверь, заряжено ли?

– Заряжено, проверил уже.

И они пошли.

Древняя лампочка накаливания то тухла, когда в соседней комнате начинала трещать электросварка, то резко вспыхивала, когда сварщик гасил дугу.

– Карыч, давай выключим её? – предложил молодой сталкер, сидевший за столом и пытавшийся читать книгу.

– В темноте потом сидеть?

– Свеча же есть.

– Выключай.

Молодой поднялся и щёлкнул старым, советских времён, выключателем. Карыч наощупь нашарил на полке огарок толстой свечи. Фитиль с треском разгорелся.

– Отсырела слегка.

Свеча перекочевала на стол, где была поставлена в банку с водой. По комнате поплыл приятный восковой запах.

– Так-то лучше! – молодой снова устроился с книгой на стуле.

– Глаза испортишь, Хомяк.

– Авось не испорчу. Сейчас этот трудяга доварит и снова лампу включим.

– Шутишь? – Карыч усмехнулся. – Он только начал. Ему ещё тридцать метров трубы надо протянуть, а с таким генератором это одно мучение. Терпи. Одни сутки неудобства – зато вся зима с тёплым сортиром.

Хомяк захлопнул книгу и откинулся на стуле. Свеча перестала трещать. Язычок пламени вытянулся и лишь слегка подрагивал. Карыч щёлкнул зажигалкой, прикурив сигарету.

– Хомяк, ты недавно в Долину ходил? Что там было? Расскажи.

– Мы ведь подошли, когда всё уже закончилось.

– А что было-то?

– Спецназ пытался высадиться, но обломался. Два вертолёта наши сбили. Там народ сказки рассказывает, в полный рост. Типа, когда бой начался, там подключились монолитовцы, приволокли на крышу заправки какой-то лазер и из него по солдатам палили. Я на ту крышу слазил потом посмотреть – обычные гильзы лежат и лужа крови. Из пулемёта стреляли, видимо. Но от южной эстакады и правда одни развалины остались. Горелый кирпич, обломки. Я там с детектором прошёлся, «каплю» поднял. Вон, комбез поменял на новый. Приплатить, конечно, пришлось, но вещь хорошая.

– Это из тех, что учёные завозят?

– Ага.

Карыч хмыкнул, спросил:

– Значит, поменял палёного мента на тряпку?

– Чего!? «Капля» это.

– А ты как думал? Бывает, бродит зомби, зайдёт в аномалию, сгорит, а потом на этом месте – парочка «капелек». Когда беспредел в Зоне творился, то и живого могли в «жарку» зашвырнуть. Вам, молодым, повезло, что тех времён не застали. Люди – они хуже зверей бывают, и здесь, в Зоне, никогда не знаешь, чего от человека ждать.

– А ты давно здесь?

– Давно, Хомяк, давно. На Кордоне Сява, Туман и я были в авторитете. С Йогом, конечно, считались, в общак долю отстёгивали – тут обязон. Зато и от него поддержка была. Попробовал бы кто посмотреть криво! Охраняли местных мужиков, зачищали для них поляны. Сталкеры нас знали, и бывало даже, что и по одиночке с нами ходили, а это тому, кто в курсе, о многом говорит. Чтобы одиночка с братками пошёл один и не боялся, что его обнесут, или вообще вернутся без него – это доверие нужно. С беспределом разобраться – тоже нас звали. Если трёх автоматов недостаточно было – приглашали пацанов со Свалки. Ну, в этом случае, конечно, все вокруг оказывались должны, а беспредельщики отправлялись гнить в аномалию.

В общем, так и считалось, что Сява держит Кордон. Единственное, с кем старались не связываться – так это с военными. С ними – только через Сидора. Ну, его все знают. Что угодно продаст кому угодно. Обогреватели в Африку, снег эскимосу, фабрику рабочим. Хитрющий тип, но полезный.

Ладно, речь сейчас не о том. Вернулись мы однажды из рейда и, как обычно, сразу к Сидору зашли, хабар скинуть. Это за правило – всегда хабар сливать всем вместе, чтобы потом ни у кого вопросов не было. Слили, рассчитались, разбежались. Но на этот раз у Сидора сидело трое пацанов со Свалки. Они нас увидели, обрадовались.

– Сява, как житуха!?

Сява посмотрел на пацанов в чёрных кожаных куртках. Знаком из них ему был только один, да и того он видел всего пару раз. Неудивительно. Свалка – она большая.

– Как на пароходе, – ответил он. – Тошнит, а ехать надо.

– Пахан прислал. Дело есть.

– Какой такой пахан?

– Сява, не врубай быка. Йог, конечно. Кто ещё!

– Откуда я знаю, что это он тебя прислал?

Он явно не был настроен на разговор с тремя залётными бакланами. Йог далеко. Может быть, действительно он этих троих прислал, а может, и нет. Ему больше было интересно, о чём там мужики с Сидором разговаривают.

– Ты же меня знаешь, Сява!

Сяве очень хотелось ответить, что он знал залётного всего пару раз и недолго, но он сдержался, сказав только:

– Ладно, не кипишуй. Я знаю, что с базы сюда бы без цели не попёрлись. Подожди, разберёмся с одним делом – начнём другое.

– Йог сказал, чтобы времени не терял, сразу шёл к нему, как это услышишь.

– Он не сказал зачем?

Бандит покачал головой.

– Сказал только, что важнее не бывает и чтобы ты прихватил отсюда сколько сможешь мужиков поопытнее.

– Вот это интересно! Я ведь много могу прихватить.

– Если тебе делиться с ними потом не жалко будет – зови.

– Жалко у пчёлки. А будет что делить?

– Наверняка. Йог смурной ходит. Видать, что-то важное произошло, но он нам не светил.

– Если бы ему одиночки нужны были, то он бы и тебе поручил их найти и проводить. В чём проблема?

– Слушай, я не знаю. Говорю что сказали.

Дело явно предстояло не простое. У Йога много опытных пацанов. Значит – что? Значит, своим он тему светить не хочет. Сява переглянулся с Карычем. Тот явно всё это уже понял и только пожал плечами. Значит, срочно? Если выйти прямо сейчас, то до наступления темноты дойдём до южного блокпоста на Свалке. Дальше – утром. Он спросил бандита: