В свою очередь, имхары должны были оказывать покровительство имрадам: защищать их интересы, когда им грозила опасность, стараться возместить им убытки, если имрады подверглись нападению вражеского племени. Такое покровительство отнюдь не было формальным. Благородные туареги считали делом чести защищать с оружием в руках своих вассалов.

Как «большие господа», имхары отличались немалой расточительностью. Они вели праздный образ жизни, не заботились о будущем и, как правило, испытывали много трудностей. При французской оккупации войны и грабежи были ликвидированы, что лишило имхаров источника доходов. Они обеднели, тогда как имрады, владельцы стад, приумножили свои богатства и подняли свой вес в обществе. Такие социальные пертурбации могли бы иметь очень серьезные последствия, однако имрады не оставили своих бывших сюзеренов, несмотря на предоставившуюся им возможность освободиться от их опеки. Со временем многие из благородных туарегов стали сами заниматься стадами и смогли с помощью имрадов отстоять свои интересы, как это сделали Мусса аг Амастан и Ахамук аг Ихемма. Зато в результате установления мира дороги стали безопасными, караванная торговля оживилась, что позволило, в свою очередь, и тем и другим жить относительно безбедно. Но такое изменение общественного устройства туарегов шло вразрез с их волей и желанием, так как они очень привязаны к своим обычаям.

Для обозначения имхаров и имрадов часто использовались термины «черные туареги» и «белые туареги». «На севере, — писал Селигмэн, — благородные носят черное покрывало, а слуги — белое». Такое различие в одежде никогда не соответствовало различиям социальным, поскольку каждый туарег носит покрывало по своему вкусу и средствам. Древние авторы упоминают покрывала красного, зеленого и других цветов. Таким образом, какого-то абсолютного правила здесь нет, каждый одевается сообразно обстоятельствам, вкусам и имеющимся возможностям.

У Дювейрье тоже есть упоминание о белых туарегах — «туарег-эль-биод». По его словам, так называют людей арабского племени улед-ба-хаму, которые якобы переняли у туарегов обычай носить покрывало, но только белого цвета вместо темного — индиго. По мнению же Г. П. Маотина, термин «белые туареги», встречающийся в литературе Туата, обозначает группу туарегов, издавна поселившихся в области Айн-Салах и отказавшихся от синих тканей из хлопка в пользу белых одежд. В наши дни покрывало из ткани индиго остается типичной одеждой всех туарегов — имхаров и имрадов, но в результате контактов с арабами, особенно с марабутами, которые кичатся своими белыми муслиновыми одеждами, многие имхары стали носить такие же.

В общем и целом имхары гораздо утонченнее имрадов. Их наряд более изыскан, поступь благороднее, часто их можно отличить от вассалов по величавой осанке. Изъясняются они более изящным слогом, з их речи нет грубых выражений, присущих языку прислуги. Это отличие в поведении и языке особенно заметно у имхарских женщин. Последние иногда поражают своей грацией и хорошими манерами. Нередко они выглядят как настоящие «гранд-дамы» — европейские женщины из высшего общества, когда устраивают приемы в своих кожаных палатках. Они очень гордятся тем, что умеют хорошо принять гостей и ублажить их игрой на скрипке. Высоко ценятся у туарегов такие качества молодой девушки, как умение создать уют в палатке, мастерить какие-нибудь поделки из кожи, украшать их вышивкой (подарки друзьям или своему кавалеру), умение играть на скрипке.

Имхары в промежутках между набегами часть своей жизни проводят в ухаживании за женщинами, другую — спят.

Их нравы (а у имхаров они свободнее, чем у имрадов) приводят к поздним и соответственно малодетным бракам. Кроме того, французская оккупация сильно подействовала на имхаров, она лишила их, как они считали, смысла существования, так что был даже период, когда они находились в подавленном состоянии. Со временем и с подрастанием нового поколения это состояние депрессии, похоже, прошло, вернулся вкус к жизни, а это повлияло на повышение рождаемости.

Инислимены — класс духовенства; они выполняют роль священников, марабутов и посвящают себя религиозному воспитанию и образованию детей. Они занимают важное место в обществе, имеют значительно более высокое положение, чем имрады. Отдельные племена инислименов даже владеют собственными имрадами, хотя это и запрещается Кораном. В некоторых конфедерациях инислимены освобождены от уплаты всех вассальных налогов; везде, где они появляются, они пользуются уважением и признанием. В Ахаггаре их почитают в такой же мере, как и имхаров, последние часто заключают брачные союзы с ними, отказывая, правда, детям от таких союзов в политических правах. У иуллеммеденов, наоборот, имхары отвергают всякие браки с инислименами и заставляют их платить дань как вассалов. Инислимены Дамергу в отличие от других считаются благородными: они имеют имрадов и могут участвовать в военных действиях. Особой воинственностью отличаются туареги — инислимены Аира, а также инислимены у иуллеммеденов. Некоторые вожди были даже главными вдохновителями восстания 1915 года против французов. Есть инислимены и в Адраре; там они, после того как иуллеммедены и тадема-кеты покинули их землю, сумели образовать свою конфедерацию. Эти инислимены владеют имрадами, но имхары не считают их ровней.

Инислименов часто называют ишерифен или шерифен — от арабского слова «шериф», что значит «благородный», а в широком смысле — «происходящий от пророка». Однако совершенно очевидно, что предки этих племен никогда не имели никакого отношения к супругу Аиши[2].

Религиозность инислименов имеет разные причины и характер. Часть их племен действительно имеет в своей среде шерифов, как, например, у ифорас Адрара и в некоторых фракциях кель-эс-сук. Однако большинство их — выходцы из бывших имхарских племен, покоренных другими племенами, прибегнувших к религии как способу сохранить свое племя и уклониться от уплаты тиуссы, или выходцы из имрадских племен. Последние, найдя прибежище в религии, избегали тем самым обязанности пополнять ряды воинов или же находили в этом способ приобретения моральных и материальных преимуществ. Для относительно благополучных фракций, сложивших оружие и сменивших его на четки, это позволяло избежать разбойничьих набегов со стороны соседей. На деле же немногие из инислименов старательно соблюдают религиозные обряды и достаточно образованны, чтобы заниматься обучением других. Тем не менее их можно встретить в племенах кель-эс-сук в Гао, ида-у-сахак, ифорас в Адраре и в Ахаггаре. В общем их влияние не слишком велико, хотя в период волнений оно оказалось довольно значительным: их религия явилась мощным стимулятором в борьбе против христиан севера.

Правда, в Ахаггаре некоторые ифорасские вожди, такие, как Шейх Осман, один из покровителей Дювейрье во время его пребывания в Гате, имели очень большой авторитет у ахаггаров и кель-аджер. Но в подобных случаях это определялось в значительной степени личными качествами самого инислимена, а не его религиозностью. Впрочем, ахаггарам это отнюдь не помешало разграбить стоянки инислименов, которым пришлось искать убежища во французских постах алжирского юга.

Интересно отметить, что во время проникновения французов ифорасские инислимены из Форт-Флаттерса выступили в роли посредников между французами и аменокалем Ахаггара, тогда как суданские религиозные деятели выказывали непримиримость и своими проповедями и активной пропагандой призывали к сопротивлению. Происходило это потому, что первые, непосредственно соприкасаясь с французскими постами и взвесив свои силы, поняли, что им ничего не остается, как перейти на их сторону; их же сородичи из Нигера судили обо всем лишь на расстоянии, находясь к тому же в самом центре стоянок иуллеммеденов.

Колыбелью ифорас — главного племени инислименов — была, по-видимому, древняя берберская столица Тадемекка. По ее теперешнему названию Эс-Сук стала называться самая известная фракция инислименов, к которой, несомненно, принадлежат наиболее образованные из них. Ифорас разбросаны по обоим берегам Нигера, и их можно встретить во всех конфедерациях. Согласно устным преданиям, инислимены пришли из Аира, но это весьма сомнительно.