И хотя среди моих охотничьих трофеев более тысячи тигров, мне никогда не попадался такой трус, как этот огромный хищник. Тем не менее это не единственный трусливый тигр, какого мне довелось встретить. Расскажу еще об одном, который вел себя примерно так же.

Этот зверь нападал на скот. Он орудовал на небольшом участке холмистой местности и получил от крестьян красноречивое прозвище — «Чума». Узнав от местных жителей его местонахождение, я решил оставить там живую приманку — буйвола. Ближайшей ночью, проведя три или четыре часа на махане, я увидел, как появился тигр и прыгнул на свою жертву. Стоило ему хорошенько вцепиться в глотку несчастной скотине, как я выстрелил. Тигр подпрыгнул и затих. Луна светила недостаточно ярко, чтобы можно было разглядеть все подробности. Поэтому я направил на полосатую тушу луч мощного электрического фонаря, чтобы убедиться, не проявляет ли тигр каких‑либо признаков жизни. И правильно сделал. Как только свет упал на распростертое под деревом тело, зверь вскочил и исчез в соседнем кустарнике. Я не успел даже схватиться за винтовку.

На следующее утро в сопровождении нескольких следопытов и местных проводников я организовал погоню. Довольно скоро мы обнаружили кровавый след, тянувшийся вверх по холму через заросшую кустарником, сильно пересеченную местность. Неожиданно впереди я заметил место, где мог бы укрыться зверь, и скомандовал остановиться. Наблюдатели разместились на деревьях и крупных валунах справа и слева, а также немного впереди. Убедившись, что все заняли свои позиции, я отправился вперед, двигаясь с большой осторожностью. Не прошел и сотни ярдов, как наблюдатели, которые стояли на большой каменной глыбе, замахали руками, чтобы привлечь мое внимание. Они кричали, что видят недалеко от меня тигра, двигающегося по краю оврага, и знаками показали мне это место. Я поспешил вперед, прикинув, что на сравнительно мало заросшем дне оврага, где пролегает русло пересохшего ручья, стрелять будет удобно.

Когда я подошел к краю оврага, тигр, взобравшись по противоположному откосу, уже скрывался в зарослях кустарника. Я быстро выстрелил и понял, что попал. Хвост зверя дернулся, а это верный признак того, что тигр почувствовал боль. Теперь проблема заключалась в том, чтобы добраться до зверя, но при этом не преследовать его по кустам.

Овраг начинался от подножия холма, с которого убежище тигра должно хорошо просматриваться. Поднявшись повыше, я действительно увидел укрытие, которое нашел зверь. Это была полоса густого кустарника, окруженного редкими джунглями. Но может быть, тигр уже ушел оттуда? Однако зверь сам разрешил все сомнения. Он вышел из своего тесного убежища, предоставив мне отличную возможность прицелиться ему прямо в плечо. Выстрел — и тигр рухнул на землю.

Убедившись в том, что хищник мертв, я тщательно осмотрел его. Велико же было мое удивление, когда я понял, что первый и второй выстрелы причинили ему самые пустяковые ранения. Выстрел с махана, после которого тигр перевернулся в воздухе, угодил ему в шею прямо над позвонком, но пуля прошла навылет, не задев кости. Однако шок парализовал хищника на несколько секунд. Вторая пуля, полученная им на склоне оврага, не причинила животному вообще никакого вреда. Разве только осколки свинца кое–где попортили его шкуру. Полуоболочечная пуля встретила, очевидно, на своем пути ветку или какое‑либо другое мелкое препятствие и развернулась еще до того, как достигла мишени. Если бы этот крупный самец был ранен посерьезнее, он проявил бы, наверное, больше отваги и ярости — качеств, присущих его породе. Но об этом можно только гадать. Как я уже говорил выше, при одних и тех же обстоятельствах все тигры ведут себя по–разному.

Говорят, что если посмотреть на тигра прямо в упор, то он не решится на вас напасть. Смею заверить — это одно из наиболее абсурдных, хотя и широко распространенных заблуждений относительно повадок представителей семейства кошачьих. Впрочем, нельзя сказать, что тигр вообще не реагирует на взгляд человека. Наоборот, если опыт не подскажет вам, когда надо встретить взгляд животного (я имею в виду тигров, львов и пантер), а когда следует отвести глаза, вы можете не только остаться без трофеев, но и рискуете расстаться с жизнью.

У нас, индийцев, принадлежащих к военным кастам, есть традиция: на следующий день после праздника Дасира [12] выходить на охоту — все равно на какого зверя. Следуя этому обычаю, сентябрьским утром в восемь часов я отправился на охоту, сопровождая моего тогдашнего патрона — махараджу Гвалиора с несколькими гостями. Он намеревался подстрелить одного–двух самцов антилопы, чтобы, соблюдая традицию, разнообразить свой стол и вернуться домой. Махараджа взял с собой легкую малокалиберную винтовку.

Мы проехали на машине десять миль до деревушки Кулет, где был заказник, и без труда нашли. небольшое стадо антилоп гарна [13], состоявшее из двух самцов и их самок. Кто‑то из охотников выстрелил и промазал. Антилопа галопом ринулась прочь и скрылась за холмом. Вскоре дорога стала непроезжей. Пришлось выйти из машины и продолжать путь пешком. Нас сопровождали мальчик Сурья Рао Шетоле и два офицера — полковник Бхао Сахиб и капитан Султан Хуссейн, тот самый, что застрелил дерзкого тигра, вцепившегося в хвост слона. Я отправил двух солдат кружным путем к месту, где, как надеялся, они смогут перехватить антилопу. Мы же продолжали наблюдать за стадом.

Шетоле был обручен с дочерью махараджи. Ему было не более двенадцати лет и, естественно, он не стал еще настоящим охотником. Поэтому я не сразу поверил Шетоле, когда тот сказал, что видит тигра. Всем мальчикам, которых впервые берут на охоту, под каждым кустом мерещатся тигры. Кроме того, на открытом пространстве с редкими одиночными кустиками встреча с тигром маловероятна. Особенно в Раджастхане, где тигры обитают в непроходимых джунглях.

Когда мальчуган поделился своими предположениями, я в ответ шепотом передразнил его. Махараджа поинтересовался, что у нас за секреты. Я объяснил в чем дело. Махараджа застыл на месте и попросил Шетоле сказать, где он увидел тигра. Мальчик повернул назад, сделал несколько шагов и показал направо. Там ярдах в ста от нас сидела тигрица с двумя маленькими тигрятами. Они внимательно следили за нами.

Если бы тогда я знал о тиграх так же много, как сейчас, то не утверждал бы столь уверенно, что этого зверя нельзя встретить вдали от любимых мест его обитания. Кроме того, я не позволил бы мальчику, показывать на зверей, а своим спутникам смотреть прямо на них в упор. Но тогда мы инстинктивно все взглянули по направлению вытянутой руки мальчика и, не мигая, уставились на тигрицу. А она, поняв, что ее малышей заметили, взревела и огромными прыжками бросилась к нам. Хвост ее описывал огромные полукруги, как у рассерженной домашней кошки. Тем временем тигрята, хотя мы не выказывали никакого намерения причинить им вред, юркнули в какое‑то укрытие поблизости, и больше мы их не видели.

Рядом не было ни одного дерева. Слева, в двух шагах от нас, рос куст шиповника в три фута высотой. Мы бросились к кусту, желая воспользоваться хотя бы этим жалким укрытием. А незадачливый Шетоле, думая, что мы собираемся бежать, повернулся и помчался назад. Это привлекло внимание тигрицы, и она кинулась за мальчиком. Бросив свою малокалиберку, Шетоле мчался во весь опор. Вдруг он споткнулся о камень и нырнул головой в кусты. Само провидение подстроило ему падение — тигрица потеряла малыша из виду и сразу же повернула в нашу сторону.

Нам с махараджей отступать было некуда. Не шелохнувшись, ожидали мы дальнейшего развития событий. У махараджи в руках был малокалиберный карабин системы маузер, из которого он намеревался подстрелить антилопу, а я нес сумку с его патронами. Приблизившись к нам, тигрица взревела. «Если нам суждено остаться в живых — подумал я — мы с махараджей бросим охоту, станем спортсменами и никогда не причиним вреда ни одному тигру». Увидев, что мы не двигаемся, тигрица вдруг остановилась футах в пятнадцати от нас и поползла, точно готовясь к прыжку. Громко рыча, она била хвостом о землю и скребла ее длинными когтями передних лап, поводя головой из стороны в сторону. Мы, замерев, следили за ней. Согласитесь, что момент был не из самых приятных.