Нечего и говорить о том, что, если врач за шестичасовой рабочий день принимал 150 пациентов, это пагубно сказывалось и на больном, и на враче. Пациент при этом обследовался поверхностно, если его вообще осматривал замученный и издерганный врач. Лекарства врач выписывал наспех, нередко без обследования пациента. Часто при появлении больного еще только в дверях врач уже спрашивал его, где и что болит, и, когда больной подходил к столу врача, рецепт для него уже был готов. Естественно, врач нередко совершал диагностические ошибки, что, как правило, приводило к весьма печальным последствиям для пациента. Все это, вместе взятое, отражалось на взаимоотношениях врача и больного. Терялось доверие больного к врачу, возникали конфликты, и единая цепь врач — больной прерывалась.
Министерство общественного здоровья знало о существующем положении дел в поликлинической сети, однако устранение причин этих недостатков шло медленными темпами.
Кувейтский еженедельник «Ар-Раид» в середине февраля 1973 г. опубликовал материалы пресс-конференции, устроенной министром общественного здоровья Абд ар-Раззаком Мишари аль-Адвани. В ходе пресс-конференции журналисты задали, в частности, вопрос о том, когда будет устранена грозящая взрывом напряженность в клиниках и поликлиниках, вызванная несоответствием между чрезмерно большим количеством больных, обращающихся за медицинской помощью, и более чем скромными возможностями поликлинической сети. Министр ответил журналистам, что решение этого трудного вопроса связано со строительством новых клиник и поликлиник и привлечением на работу в Кувейт новых контингентов врачебных кадров из-за рубежа. Но на это все потребуется, заметил министр, не один год.
Работая в клинике, я познакомился со многими интересными людьми, занимавшими разное положение в обществе. Мне довелось лечить и людей из России, некогда покинувших родину.
Вспоминается встреча в сентябре 1971 г. с Рахимом Мурадовым, 48-летним мужчиной родом из-под Ташкента. Родители его эмигрировали из Советского Союза в 1929 г., после очередного землетрясения. Потеряв все свое имущество и дом, разрушенный стихийным бедствием, Мурадовы, с маленьким сыном поехали искать счастья в заморских странах, где они вскоре и умерли в нищете, а их 16-летний Рахим вынужден был зарабатывать себе на кусок хлеба тяжелым и непосильным трудом. Он так и остался малограмотным: не до учебы было — все свободное время уходило па поиски работы. Жизнь бросала его то в Турцию, то в Иран и обратно в Турцию, затем опять в Иран, а оттуда в Ливан. Тяжелая и изнурительная работа не приносила достатка, а полуголодное существование плохо отразилось на его здоровье. В 21 год он капитала себе не нажил, но заработал язву желудка. Оперировался, но неудачно. Вскоре Рахим вынужден был лечь на операционный стол снова, и опять неудача — резекция желудка эффекта не дала: слишком запущенный случай. А оперироваться раньше он не мог, так как не было достаточной для лечения суммы денег. В 1961 г. Рахим приехал в Кувейт, где устроился простым рабочим в югославской строительной компании, возводящей железобетонные пирсы на сваях в морском порту. Возил тачками песок, цемент, щебенку. Здесь он женился, завел девятерых детей. В 48 лет он выглядел глубоким стариком; мучился болями в желудке. Когда Мурадов услышал, что в Кувейте работает профессор из СССР, он пришел ко мне. Использовав свои связи во врачебном мире, я помог ему в лечении. Через полтора года я снова встретился с Рахимом, уже выздоровевшим. Он приходил поблагодарить меня и, узнав, что я скоро уезжаю в СССР, просил кланяться родной земле.
Знавал я и русских, в различное время эмигрировавших в Иран и затем перебравшихся в Кувейт в поисках заработков. Местный базар (сук) дал средства к существованию одному из них. Он работал здесь чернорабочим, подносящим купленные продукты, и влачил жалкое, полуголодное существование. Другой — дядя Сережа, как мы все его называли, преуспел больше. Он работал субподрядчиком и занимался мелким бизнесом. Мечтал скопить денег и возвратиться в СССР. А пока что контактировал с болгарским и нашим посольствами, производя в них мелкий ремонт и другие работы.
В ортопедическом госпитале операционным блоком заведовал 40-летний Вартан Саркис, армянин, родители которого со своей многочисленной семьей уехали из нашей страны в 1921 г. Его путь к этой должности был очень трудным и полным лишений. После эмиграции вся его семья очутилась в Турции у брата отца, очень бедного человека, который не хотел служить в турецкой армии и с этой целью отрубил себе правую кисть. Вскоре дед Вартана был убит, а вместе с ним ушло в могилу и его ремесло, кормившее всю семью. Попав в безвыходное положение, отец Вартана вынужден был пойти служить в турецкую армию, но и это не принесло материального благополучия. Тогда отец со всей семьей переехал в Ливан, где дела пошли немного лучше. Это дало возможность Вартану Саркису закончить среднюю школу, а затем и четырехгодичную школу средних медицинских работников. В поисках работы он очутился в Кувейте. После 17 лет непрерывной и безупречной службы в операционной кувейтского ортопедического госпиталя па должности «рядовой операционной сестры» он стал заведующим операционным блоком. Вартан — хороший специалист. Оперировать и работать вместе с ним за операционным столом доставляло удовольствие. Русского языка он не знал, но владел английским, турецким, армянским и арабским. Вартан очень хотел увидеть землю своих предков — Армению, мечтал побывать в СССР. Я длительное время лечил его амбулаторно по поводу хронических поясничных болей.
В канун рамадана в 1972 г. у меня в клинике начала лечиться 62-летняя американка Флоренс Макуайр. Она приехала в Кувейт к своей дочери, состоявшей в браке с кувейтцем Фаридом Юсифом, молодым инженером, работавшим в министерстве электричества и воды. Женился он иа ней, в Америке, когда учился там в техническом вузе.
Кстати сказать, религиозный мусульманский праздник — пост, или рамадан, — в 1972 г. начался в новолуние в ночь на 18 октября. Отмечался он, как и другие религиозные праздники, по мусульманскому календарю, который называется лунным и начинается 15 июля 622 г. — дата хиджры — переселения пророка Мухаммеда из Мекки в Медину. Так как год лунного календаря (шесть месяцев по 30 дней и шесть месяцев по 29 дней) на 11 дней меньше года, определяемого по солнечному календарю, то в 1972 г. рамадан начался на упомянутое количество дней раньше, чем в 1971 г. К этой дате в Кувейте ежегодно готовятся основательно. За два-три дня до начала праздника из высших духовных сановников во главе с министром по делам вакфов и исламской религии создается Совет, который ведет наблюдения за луной для объявления о начале рамадана и, располагая на время рамадана специальными отрядами полиции и военной жандармерии, следит за порядком и соблюдением поста.
Момент восхода молодой луны засекается специальными наблюдательными постами, после чего следуют два-три выстрела из пушки, установленной на башне дворца эмира (Каср ас-Сиф) в центре Эль-Кувейта. Так жители столицы узнают о начале праздника. С целью оповещения используются также телефон, радио и телевидение. Во все последующие дни лунного месяца ежедневно с башни дворца эмира раздается один выстрел с восходом солнца, оповещающий о начале очередного дня поста, и один выстрел с заходом солнца — о конце его. Некоторые мусульманские страны, в частности Алжир, в 1972 г. решили пренебречь старым способом определения начала рамадана и привлечь к решению этой проблемы достижения науки и техники. Начало праздника было рассчитано па электронно-вычислительной машине, но произошел технический конфуз: ошибка на целые сутки.
Во время праздника все государственные и частные учреждения Кувейта работают по три-четыре часа в сутки, а последнюю неделю перед окончанием рамадана люди ослабевают настолько, что и вовсе не работают. В течение поста днем закрыты все учреждения общественного питания, а автоматы, продававшие безалкогольные напитки («Канада драй», «Миринда», «Севен ап»), различные соки, мороженое и пр., отключены. По Корану жажду запрещается утолять даже собственной слюной. Вот почему верующие часто сплевывают. Однако в этот период далеко не все постятся. Есть контингент верующих, которым Коран разрешает прием пищи и воды (дети, кормящие матери, беременные женщины, больные и лица тяжелого физического труда). Если верующий, находясь дома, заболевает или в силу каких-нибудь других причин прерывает пост (такие исключительные случаи предусмотрены Кораном), он должен в ответ на это одарить бедного человека деньгами. Возобновление поста в таких случаях приходится на десять дней, следующих за официальным окончанием праздника.