Система государственного управления Западного Самоа сочетает элементы республиканского строя со старой родовой иерархией. Здесь нет политических партий и профсоюзных организаций. В соответствии с конституцией главой республики является президент, избираемый Законодательным собранием сроком на пять лет. Функции вождя и президента были пожизненно возложены на двух главных вождей — Тупуа Тамасесе и Малиетоа Танумафили И. В 1963 году после смерти президента Тупуа Тамасесе единственным главой государства остался Малиетоа.

Президент формирует правительство во главе с премьер-министром. Правительство несет ответственность перед однопалатным парламентом, который называется Законодательной ассамблеей и избирается на три года. Граждане Самоа европейского происхождения выбирают в парламент своих депутатов на общих основаниях. Коренные самоанцы пользуются промежуточными выборами, через глав своих родов — матаи.

Столицей Западного Самоа провозглашена Апиа, город с населением в 21 тыс. человек. Там нам предстояло прожить три года.

— Вот это вся Апиа, — Марсель Корруа округлым движением руки обвел пространство между двумя выступающими в море мысами. — Прибрежная улица, два отеля, один кинотеатр, публичная библиотека и несколько магазинов. C’est tout{Это все (франц.). — Здесь и далее прим. пер.}.

Марсель — француз. Он работал в местном отделении ООН и на следующий день после нашего приезда взял на себя роль гида в незнакомом городе.

— Город? Это, собственно говоря, и не город с административной точки зрения. У него нет официальных границ, нет централизованного управления. Это конгломерат из сорока девяти деревень, каждая из которых представляет собой самостоятельный организм. Название городу дал поселок Апиа, лежащий на восточном берегу залива.

Мы проехали на машине всю столицу вдоль и поперек за час. Прежде всего побывали на Прибрежной улице, раскинувшейся над заливом, потом посетили поселки в глубине острова, а также деревни, стоящие на песках и мангровах.

— Вон та возвышенность на горизонте — гора Ваэа. — Марсель указал на зеленый горб, торчащий над городом. — На ее вершине находится могила Роберта Льюиса Стивенсона. Вам обязательно нужно сходить на эту гору.

Но я на время утратила интерес к каким-либо прогулкам. Блеск солнца резал глаза. Утомляла красочная толпа и назойливый, вездесущий шум волн, разбивающихся о рифы. Его было слышно в амбулатории при больнице в глубине острова и ночью и днем. Он протискивался в помещение всякий раз, когда открывались двери в магазин Маккензи с кондиционером, где я сделала свои первые покупки. Он заполнял паузы в музыкальном сопровождении фильмов, демонстрируемых в кинотеатре. То громкий, то замирающий, то нарастающий вновь, он грохотал днем, как лавина из камней. В тихие, безветренные вечера он пел модерато, подобно ветру в камышах… Но постепенно шум океана стал повседневностью, расположил к себе, и я уже его больше не слышала.

Вместе с шумом океан неизменно приносил запах тины, смешанный с запахами пассифлоры, копры и плодов манго.

Со временем, медленно и постепенно, из случайных впечатлений начал вырисовываться истинный облик города.

«Почему именно Апиа, этот маленький поселок, был возведен в ранг столицы?» — не раз думала я в первые дни моего пребывания на Самоа. Мне объяснили, что Апиа в предколониальный период никогда не имела большою политического значения. В ней не жили господствующие роды, она не была административным центром. Ее развитие началось только во второй половине XIX в. с притоком европейцев и ростом торговли. Оказалось, что из всех пунктов побережья западной части архипелага только Апиа обладает прекрасной естественной гаванью, куда через широкий проход между рифами без опаски могут входить европейские корабли. Эта гавань, миссионеры и прежде всего копра решили судьбу поселка Апиа и всей страны.

Но все началось с миссионеров.

Благочестивые отцы из Лондонского миссионерского общества начали свою просветительскую деятельность на Самоа с… одежды для аборигенов. Миссионеры объяснили им, что набедренные повязки из листьев оскорбляют христианское чувство морали, но они смогут избежать греха, если будут носить брюки и платья, прикрывающие грудь и ноги. Чтобы спасти свои души, самоанцы вынуждены были покупать ситцевые ткани, нитки, иголки, ножницы и другие товары, поставляемые прибывающими в Апиа парусными судами. За эти атрибуты спасения торговцы заставляли их платить огромным количеством овощей, фруктов и мяса.

Но это было только начало.

Развитие техники в Европе вызвало стремительный рост потребности в кокосовом масле, используемом при производстве свечей и мыла. Началась эра копры, а с ней процветание апийского порта. На острова хлынула волна пришельцев из Америки и Европы, охотников нажить состояние на кокосах. В апийский порт прибывало все больше и больше кораблей, которые привозили текстиль, орудия труда и огнестрельное оружие, а увозили копру.

С наплывом белых поселенцев побережье начало быстро застраиваться. Временно сколоченные бараки, склады и магазины с железными крышами втискивались между самоанскими домами фале, покрытыми соломой. Как грибы после дождя, росли каменные церкви и первые кабачки с грогом. Англия, Соединенные Штаты Америки и Германия, заботясь о кармане своих граждан, учредили в Апиа свои консульства. Так рождался городской уклад жизни.

А самоанцы?

Белые привезли им железо, грог и болезни: корь, коклюш, грипп… Эпидемия за эпидемией собирали среди местных жителей свою жатву. Начали распространяться кожные заболевания. Мыло стоило порядочную меру кокосового масла, а личная гигиена пропагандировалась миссионерами в XIX в. не так горячо, как юбки и панталоны. Разжигаемые среди аборигенов межплеменные войны стали с использованием «прогрессивного» огнестрельного оружия более кровавыми, чем когда-либо в прошлом. Подсчитано, что в период между 1840 и 1880 гг. местное население уменьшилось на одну треть. Это та цена, какую Самоа заплатило за выход из «варварства».

Народ тайно молился богам своих предков: «Избавьте нас от плавающих богов, ибо вместе с ними приходят болезни и смерть…».

Но «плавающие боги» прочно обосновались в Апиа. Они торговали, занимались интригами, разжигали тщеславие местных вождей и натравливали их друг на друга. За оружие скупали землю.

Соперничество трех великих держав за торговое и политическое влияние обострилось. Консулы Англии, Германии и Соединенных Штатов Америки пытались всеми средствами: клеветой, подкупом и силой — завоевать монополию на самоанский кокосовый бизнес. В 1889 г. обстановка накалилась, назревал вооруженный конфликт. Любая искра могла вызвать взрыв.

16 марта в окруженном рифами заливе Апиа находилось семь военных кораблей: немецкие «Адлер», «Эбер» и «Ольга», американские «Ванделия», «Трентон» и «Нипсик», английский «Каллиоп». Они притаились, наблюдая друг за другом, направив жерла пушек на белые дома города. Вдруг налетел ураган. Кораблям необходимо было покинуть окруженную рифами западню и выйти в открытое море. Но… это означало оставить вражеские корабли без присмотра, отказаться от своих претензий на изобилующие копрой острова. Только «Каллиоп» уже при разбушевавшемся урагане сумел выйти в море и уцелел. Остальные корабли разбились о рифы, а часть их команды утонула.

Самоанцы из поселка Апиа тут же организовали спасение утопающих. Рискуя жизнью, они вытаскивали из моря тех, кто, не моргнув и глазом, был готов обратить их дома в пепелище. Вождь деревни в знак благодарности получил из Вашингтона… золотые часы.

Интересным документом того времени является рапорт от 20 марта 1889 г. командира «Каллиопа» X. К- Кейна:

«С глубоким прискорбием должен доложить о страшном урагане, вызвавшем опустошение, превышающее все, что когда-либо случалось с начала использования пара. Из семи кораблей погибло четыре. Два были выброшены на берег. Утонуло 130 человек. „Каллиоп“, благословение богу, уцелел… Никто из команды не погиб… От „Трентона“, „Ванделии“, „Адлера“ и „Эбера“ остались только обломки. Спасти выброшенные на камни „Ольгу“ и „Нипсик“ почти нет никакой надежды.