Он поговорит и с ней тоже. Попробует объяснить, что эта черная ненависть погубит их обоих, что следует простить, забыть, жить, хотя бы игнорируя друг друга, просто жить — ведь именно этому учит Единый…

Двери распахнулись, ударяясь о стены, и задумавшийся лекарь подскочил в кресле, захлопывая книгу. Ворвавшиеся в покои офицеры внесли бесчувственного герцога внутрь, укладывая его на ложе, и Януш тотчас метнулся к Нестору, хватая его за запястье, нащупывая неровный пульс.

— Выйти, всем выйти! — махнул офицерам сэр Дейл, расширившимися глазами глядя то на бледного генерала, то на склонившегося над ним лекаря.

Принц Орест был последним, кто проскользнул в покои. Двери захлопнулись, оставляя перепуганного офицера, взволнованного принца и собранного, но побледневшего доктора внутри.

— Капитан, помогите мне.

Дейл метнулся к ложу, выжидательно глянул на лекаря. Януш не задавал лишних вопросов, и это радовало: готовность и абсолютная выдержка были именно тем, что могло спасти Ликонту жизнь.

— Нужно его раздеть. Быстро.

— Я помогу, — вызвался принц Орест, приступая к герцогу с другой стороны.

— Ваше высочество, — пропустил его Януш.

Он быстро подошел к серебряной миске с водой, умыл руки, приступая обратно к распростертому на ложе патрону.

— Что произошло?

— Они танцевали… с леди Марион, затем вышли в сад… — сбивчиво принялся пояснять принц.

— Его укусил каракут, — быстро вставил капитан Дейл, проясняя обстановку. Как человек военный, он сразу расставил приоритеты: подробности подождут.

— Так сказала леди Марион, — подтвердил Орест.

Януш вздрогнул, отрывая взгляд от иссиня-черной правой кисти Нестора, посмотрел на принца.

— В самом деле? — тихо спросил он. — Она так сказала?.. Капитан, принесите черную сумку из моих покоев, — не дожидаясь ответа, переключился лекарь. — Только быстро.

Сэр Дейл вылетел из опочивальни, хлопнув дверьми. В коридоре Орест заметил приставленную охрану из валлийских офицеров — мудрый поступок со стороны капитана, учитывая желающих полюбопытствовать, насколько плохи дела у герцога.

— Что с ним? — поинтересовался Орест, кивая на друга.

Януш провел несколько раз ладонями по лицу молодого генерала, по груди, вызывая вначале судорожные сокращения мышц, а затем самый настоящий озноб, принявший терзать могучее тело. Нестор вздрогнул, застонал, распахивая невидящие глаза и тотчас закрывая их. Януш перехватил правое запястье герцога, хлопнул по щеке. Принц широко раскрытыми глазами наблюдал за жестокими волнами, накрывавшими вспотевшее тело генерала, пытаясь подавить в себе суеверный страх от действий лекаря.

— Нестор, — позвал Януш, удерживая его руку. — Нестор!

Герцог застонал, поворачивая голову к лекарю, но глаз открыть не смог. Из горла вырвался сдавленный хрип, и Януш рывком поднял обессилевшего мужчину, почти усаживая на кровати.

Нестора вывернуло, и принц Орест, хотя и находился по другую сторону кровати, шагнул назад, тотчас споткнувшись о кресло. Августейший сел, едва не промахнувшись мимо сидения, и сглотнул, когда Януш вытер губы Нестора, осторожно укладывая его обратно на подушки.

— Что с ним? — хрипло повторил принц.

— Плохо.

Переспрашивать принц не стал: лекарь выглядел сосредоточенным, напряженным, даже мрачным. Януш перетянул бечевкой правую руку герцога чуть пониже локтя, положил ладонь на горячий лоб. Нестор метался на подушках, и такая резкая перемена — от полного бессилия обездвиженного тела до самой настоящей агонии, охватившей, казалось, всё его существо — непременно привела принца в ужас, если бы лекарь позволил ему.

— Ваше высочество, — негромко позвал Януш, — на столике, в кувшине, вода. Прошу вас…

Орест кивнул, подорвался, хватая указанный кувшин, протянул его лекарю.

Януш протянул руку с тряпицей под струю воды, выжал, поднося к пересохшим губам герцога — и почти тотчас отдернул её, разглядывая кусок ткани на свет.

— В чем дело? — принц встревоженно переводил взгляд с покрытого испариной Ликонта на нахмурившегося лекаря. — В чем дело, Януш?

Лекрь тихо выдохнул, удерживая тряпицу в дрогнувшей руке.

— Это… плохая вода, ваше высочество. Нужна свежая.

— Я сейчас! Велю принести!

— И кипяток… — добавил лекарь, не глядя на принца.

Орест размашисто шагнул к двери, и Януш поспешно отшвырнул тряпицу, выливая отравленную воду из кувшина в помойное ведро. Руки он ополоснул в чистой воде, с силой протирая сухим полотенцем. Принцу незачем знать правду. Януш мог только предполагать, что подсыпал в воду незнакомый лакей, которого он встретил в покоях накануне. Яд не имел запаха и, должно быть, вкуса тоже, но в свете свечей менял цвет воды. Доктор не стал спорить с собственной совестью, сложив два и два — похоже, Нестору просто не оставляли шансов выжить. Только что он сам, собственными руками едва не убил патрона.

— Януш…

— Я здесь, Нестор.

— Я-я…

— Нестор, — Януш склонился к самому уху обессилевшего от агонии герцога, крепко сжал почерневшие пальцы, — Нестор, я должен сделать это, иначе ты умрешь. Очень мало времени… заражение убьет тебя. Я должен. Просто… постарайся принять это. Я должен.

— Что с ним? Что с его рукой? — перепуганно спросил подошедший принц, разглядывая иссиня-черную, распухшую, фиолетовую кисть герцога.

— Влажная гангрена, — отрывисто ответил Януш, вытирая пот со лба впавшего в забытье герцога. — Придется ампутировать.

Орест хватанул ртом воздух, шагнул назад, оседая в кресло: враз ослабшие ноги перестали держать. Двери в покои распахнулись, пропуская сэра Дейла с черной лекарской сумкой в руках, и следом за ним — валлийских лакеев, принесших воду, чистые тряпки и кипяток.

— Свободны, — нетерпеливо отмахнулся от них капитан, оборачиваясь к Янушу. — Что вы делаете?

Януш молча достал инструменты, окуная их в кипяток, выложил на чистую ткань. Не отвечая Дейлу, достал из сумки пузырек и смочил губку, поднося её к носу герцога.

— Что это? — продолжал допытываться капитан. От зорких глаз военного не скрылись ни распухшая кисть генерала, ни приготовления доктора. — Вы… хотите…

— Да, — жестко ответил Януш, и капитан разом умолк. — И вы мне поможете.

Сэр Дейл больше не задавал вопросов. По приказу лекаря он вымыл руки и скинул камзол, приступив к ложу генерала и положив ладони ему на плечи. Януш закатал рукава, взяв в руки небольшой медицинский нож, сделал несколько быстрых надрезов на предплечье герцога, обложил руку тканью.

— Ваше высочество, вы можете выйти, — предложил Януш, доставая медицинский напильник.

Орест очнулся и мотнул головой, вслед за капитаном скидывая мундир и закатывая рукава.

— Я останусь, — твердо заявил принц, становясь у изголовья кровати. — Вам может понадобиться моя помощь.

Флорика вытянула руку, любуясь золотым браслетом леди Августы, пихнула брата под бок, ожидая реакции. Феодор недовольно пошевелился, разглядывая свою драгоценность — драгоценное колье из редчайших камней горных шахт Валлии.

— Януш его зовут, — мечтательно продолжила сестра. — Красивый такой, зеленоглазый…

— Януш, значит, — мрачно ответил близнец. — И чаво этот Януш, предложил с ним прокатиться?

— Нет, — вздохнула Флорика, проигнорировав собравшиеся в комнате тучи. — Не предложил. Даже имени не спросил, мерзавец! Я ужо выведала у слуг, где его покои — ну там, на валлийской стороне, аверонские господа туда не заходют, брезгуют, значит, ну а я ничаво, полюбопытствовала…

— Чо?!

— А чо? Я же говорю тебе, дурья башка — ну красивый он…

Фео едва удержался, чтоб не сплюнуть. На его памяти сестрица впервые такую околесицу несла, и ведь с такой рожей-то серьезной, смотреть гадко! А ну как и вправду околдовал её Януш этот?

— Лекарь он, говоришь?

— Да-да, — оживилась Флорика. — Слуги говорили, будто добрый, в помощи черни не отказывает, хотя самого герцога врачует, это те не шишки в лесу собирать! Подглядела я, значитца, за ним — ну как картинка, до чего ладный! Ну то есть к чему это я? Мысль у меня образовалась — больной сказаться, да к нему обратиться… А што? Горничная вона нивелийская так и сделала — да только раскусил её лекарь заезжий, говорит, ничо я у вас не вижу сурьезного, идите, мол, воздухом свежим подышите, авось полегчает, а мне с вами делать неча… Ну так я не горничная пустоголовая, я к нему с взаправдишной раной приду! Руку вона обварю кипяточком, всего делов. Што мне, руки ради него жалко? Свежее платье одену, духи у леди Марион стащу, набрызгаюсь… как думаешь?