— Что с ней случилось, Ахрамин? Что они сделали с ней?

— Они сделали то, что вы можете себе представить. — Она пожала плечами. Как будто это ничего не значило. Но ее глаза блестели от слез.

Блисс видела спадающиеся плечи Лоусона на переднем сиденье. Она посмотрела на темноволосую девушку рядом с ней.

— Перестань мучить его. Ответь на вопрос. Что с ней случилось?

— Она умерла? Тала мертва? — спросил Лоусон охрипшим шепотом.

— Нет, — Ахрамин выпустила еще одно колечко дыма. Оно задержалось в воздухе над ними до рассеивания, заполняя фургон едким запахом. — Она сейчас с Ромулом.

Блисс предложили оплатить гостиницу. После всего, что произошло, всего, что они узнали, казалось, это было слабым утешением, но необходимым. В фургоне после разговора с Ахраминой, никто не говорил; Лоусон оказался сбитым с толку, с поседевшими волосами, пустыми глазами, будто бы он был расстрелян, мертв. Блисс взяла власть в сови руки, кто-то же должен был; Эдон — так же бесполезен, как и Лоусон, а Рэйф и Малькольм выглядели слишком напуганными. Она разместила мальчиков в своей комнате, а Ахрамину в другой. Бывший Цербер — Блисс всё еще сомневалась. Все казались немного покоренными ее реакцией на новости и едва сказали слово Блисс перед сном. Через несколько часов ей так и не удалось уснуть. Блисс выползла из комнаты, думая, что могла бы погулять в холле отеля, попытаться найти что-то, что отвлечет ее от мыслей.

Прошло ли всего два дня с того момента, когда она была с тетей Джейн? Как возможно так много пережить за короткое время: встреча с мальчиками, нападения собак, поиск и нахождение Ахрамины вместо Талы? Блисс даже не была уверена, что будет дальше. Она должна была найти способ, чтобы найти тетю. Но мальчики и Лоусон, что будет с ними и с ним?

Согласится ли он сделать так, как она просила?

Согласится ли он присоединиться к вампирам и бороться за них?

Было уже несколько часов за полуночь, и этаж был пуст. Даже на ресепшене никого не было; только звонок, чтобы позвонить, если вам кто-то нужен. Ее шаги отдавались эхом по коридору. Вестибюль оказался стандартным для отеля среднего класса, с камином посередине и удобными креслами и диванами вокруг.

Она подошла ближе к тлеющим уголькам в камине.

— Не можешь уснуть? — спросил голос.

Она повернулась, и увидела Лоусона, ссутулившегося на диване. Он пил из открытой бутылки водки.

— Ты всё это выпьешь? — спросила она.

— Только если ты поможешь мне, — ответил он.

Он явно был навеселе, глотая слова, с налитыми кровью глазами. Но его темные волосы спадали на глаза, и он все еще выглядел невероятно сексуально.

— Лоусон… — начала она, но он перебил её.

— Пойдем. У меня где-то есть закуска. Это так они называют, не так ли? Закуска? Чтобы перебить вкус алкоголя. Хотя, зачем кто-то хочет закусывать. Во всяком случае, есть много апельсинового сока… — Он слабо махнул рукой.

Блисс заняла место рядом с ним. Напиваться не было никакого смысла, но как можно реагировать на такие новости?

Его боль была по всему его лицу. Он был похож на призрак, все жизненные силы отхлынули от его лица, печаль и горе проявилось в его сгорбленной походке, его глаза закатились. Она потянулась за бутылкой водки и сделала большой глоток.

— Моя девочка, — сказал он, хлопая ее по плечу.

— Стоп, — сказала она, чувствуя, что у нее немного кружится голова.

Алкоголь не имел никакого влияния на нее прежде, но она забыла, что сейчас человек.

Она положила бутылку и повернулся к нему.

— Может, есть еще надежда, — предположила она.

— Нет, — ответил он, прерывая ее. — Ромул никогда не отпустит ее.

Теперь, когда он знает, что она значит для меня.

Он схватил бутылку и сделал глоток.

— Я оставил ее в опасности… Я никогда не должен был оставлять ее. Это все моя вина.

— У тебя не было выбора, и она хотела бы, чтобы ты ушел, чтобы выжил, — возразила она, напомнив ему о том, что он сказал ей о той роковой ночи. Она отставила водку подальше от него.

Лоусон покачал головой.

— Я эгоист… Я пошел в Глаз… собаки могли убить нас всех сегодня вечером… и… и…

Он начал икать и упал вперед на руки, все его тело дрожало.

— Я подвел ее. Я практически оттолкнул ее от себя… кто знает, что он сделал с ней… убил ее… Может быть, он превратил ее в собаку… Может быть, она умерла от превращений…

— Мне очень жаль, — прошептала Блисс. — Мне очень жаль.

Она обняла его и прижала к груди, почувствовала, как его слезы заливают ее одежду. Ей было больно видеть его таким уничтоженным.

— Мне очень жаль, ты не заслуживаешь этого, — сказала она, и, не думая стала целовать его голову, волосы. Она просто хотела заставить его чувствовать себя лучше, избавить его от боли.

Лоусон обнял ее спину и привлек к себе, а потом они целовались, и его слезы падали на ее лицо, но он целовал ее так страстно, будто был разбужен, вдохновлен. Она целовала его в ответ так же отчаянно, как он целовал ее. И его руки снимали ее халат, и она таяла в нем, снимая рубашку через голову, и ее ладони были на животе, его скульптурном животе…

И все же он целовал ее, целуя ее шею и стонал. Она заметила, что он перестал плакать, и ни один из них не думал об Ахрамине или Тале или ком-либо еще. Он начал расстегивать рубашку, когда она потянула кнопки на джинсах. Он навис над ней, и посмотрел на нее, по-настоящему посмотрел, его золотой глаз был напротив ее. Она поняла, что он не был пьян, и она тоже не была. Они оба были совершенно трезвы, и они оба хотели этого, хотели друг друга так сильно.

Она притянула его к себе, притянула еще ближе. Она хотела почувствовать его тепло и силу. И она хотела, чтобы он… она хотела, чтобы это произошло… но…

— Подожди, — сказала она. — Подожди.

Только не так, подумала она. Только не так.

Это было бы слишком просто, чтобы обесценить его, слишком легко притвориться, что это была просто ошибка, просто несчастный случай.

Потому что он только что узнал о Тале, потому что они пили. Она любила его слишком сильно для этого.

— Подожди, — повторила она.

Он упал на нее, его тело соприкасалось с ее, и положил голову на сгиб ее шеи. Она чувствовала его дыхание на своей коже: твердые, рваные вдохи, как тепло между ними начало остывать.

— Ты права, — сказал он. — Мне очень жаль… Я не хотел…

Тогда он больше ничего не сказал. Он отстранился от нее, а затем ушел, не сказав ни слова, не оглянувшись назад, и даже если это была ее идея, чтобы остановиться, Блисс чувствовала себя одиночкой, сидя перед камином, с давно остывшим пеплом. В комнате подмораживало, но она не заметила этого. Тела Лоусона было настолько теплым.

Он исчез так быстро, что на мгновение она не понимала, действительно ли что-нибудь произошло между ними, или же это только мечты.

На следующее утро группа собралась в фургоне, потягивая из чашек теплый кофе и жуя бесплатные пончики со шведского стола отеля. Блисс кивнула Лоусону, а он кивнул в ответ, отсалютировав чашкой.

Она была полна решимости оставить все позади и забыть о том, что произошло накануне вечером. Они оба были очень пьяны, не так ли? Это было всему причиной. По тому, как он вел себя, он чувствовал то же самое.

Часть ее была раздражена. Ей хотелось какого-то знака от него, что предыдущая ночь имела значение, хоть какое-то, но он просто выбросил её из головы.

С другой стороны, что же она на самом деле хочет от него? Отношений? Это было бы слишком рано для них обоих. Сейчас она это поняла. Кроме того, что произойдет, если он узнает, кто она на самом деле? Было бы лучше просто забыть обо всем этом. Они сделали ошибку.

В то утро она купила им всем сменную одежду в магазине подарков, и, конечно, Ахрамин по-прежнему выглядела хорошо, даже в глупой туристической футболке и шортах. Она держалась в середине группы, а мальчики ловили каждое ее слово.