Женщины больших кочевников из глубины Сахары, чья жизнь проходит в постоянных переходах и опасностях, не могут позволить себе играть в прелестных бабочек, как это делают их сестры с юга и жительницы ксаров. Должно быть, именно поэтому они просты и естественны в общении и по этой причине очень симпатичны. Их положение в семье и обществе тоже отличается от положения женщин богатого юга. Тяжелые условия жизни вынуждают их наравне с мужчинами терпеть жажду и голод, бороться с песчаными бурями, а в недавнем прошлом и принимать участие, более или менее активное, в разбойничьих походах мужей. Это развило в женщинах бо́льшую свободу.

Когда-то Мавритания сыграла важную роль в обмене товарами между Средиземноморьем и Черной Африкой. Традиции этой торговли уходят своими корнями в доисторические времена. Начиная с эпохи средневековья и до наших дней, то есть во времена, известные нам лучше, по этой дороге переправлялись на север богатства Черного континента: золото, рабы и слоновая кость. На юг привозились изделия ремесленников государств, располагавшихся в районе Средиземного моря. Сама Мавритания могла предложить немногое, должно быть, именно в силу этого мавры, не будучи производителями, стали хорошими торговцами. В этом в основном преуспевало берберское население, которое сотни лет специализировалось на караванной торговле. Древние берберские традиции позднее продолжили племена марабутов, восполняя торговлей и накоплением богатства военные и политические неудачи, постигшие их в войне с хасанами. Мы уже говорили, что каждый мавр — прирожденный скотовод, но можно без преувеличения сказать, что каждый белый житель Мавритании, за исключением хасанов, — прирожденный торговец. Жители ксаров поддерживают широкие торговые связи с соседними странами, отправляют свои караваны в Марокко, Западную Сахару, Мали и Сенегал. Но и другие мавританцы с увлечением и страстью отдаются торговле. Даже кочевники, как только оказываются либо на юге, вблизи Реки, либо в ксарах Сахары, где могут дешевле приобрести местные изделия, закупают их в большом количестве, чтобы потом выгодно продать в глубинных районах страны.

Внутренняя торговля, особенно между крестьянами и кочевниками или кочевниками и торговцами, населяющими ксары, и сегодня в значительной степени носит меновой характер. Кочевники пригоняют животных, привозят кожи, сухое молоко и мясо, в обмен на это они получают от крестьян просо. Те же самые товары они обменивают у торговцев на рис, сахар, чай, одежду, металлические предметы. Но торговля на базаре идет уже на деньги. Деньги играют большую роль в международной караванной торговле, хотя и здесь сделки порой носят характер обмена — товар на товар. Например, верблюдов меняют на марокканские изделия, коз, овец и крупный рогатый скот, перегоняемый в Сенегал, — на текстиль и другие промышленные товары.

Торговцы ксаров часто предоставляют кредит кочевникам и крестьянам и потом долгие годы держат должников в зависимости.

В торговых контактах с арабо-берберскими жителями Марокко, Западной Сахары и Мали мавританцы соблюдают осторожность, поскольку это хитрые и ловкие партнеры. Сделки заключаются к обоюдной выгоде. Партнеры хорошо осведомлены о действующих ценах и не склонны платить завышенные. Состояние торговцы-марабуты наживают только на торговле с кочевниками и земледельцами-неграми Южной Мавритании, Сенегала и негритянской части Мали. Черное население этой части Западной Африки не идет ни в какое сравнение с оборотистыми маврами, оно не разбирается в торговле и очень легко позволяет себя обманывать. Во всех городах Сенегала, до самой границы Гвинеи, а также и в обеих Гвинеях на базаре, среди шумной толпы черных продавцов прохаживаются надменные и гордые белые мавры — владельцы магазинов, где представлены все промышленные изделия, в которых нуждается местное население. Товары они обменивают с большой выгодой для себя на местные продукты, а те, в свою очередь, отправляют в страны, где их нет. Мавританские торговцы рассеяны по всей Черной Африке. Они поддерживают контакты друг с другом, помогают и информируют друг друга, оказывают поддержку другим странствующим торговцам и вместе с ними пользуются наивностью и легковерием племен, среди которых живут. Несмотря на их бесспорный авторитет, богатство и прежде всего то, что они являются представителями мусульманской религии, население Черной Африки не испытывает к ним расположения. Они вызывают всеобщий страх и неприязнь.

Основным, как мы видим, занятием и одновременно источником богатства мавританских торговцев было и остается посредничество в торговле между сельскохозяйственными странами Черной Африки и богатыми африканскими государствами, расположенными вдоль побережья Средиземного моря. Но это не единственный источник их дохода. Хотя Мавритания всегда была страной бедной, кое-что все-таки продавалось за ее пределами или в самой Мавритании.

Главное место на африканском рынке занимала мавританская каменная соль, добывавшаяся открытым способом в больших соляных копях во Фдерике, на северо-востоке от Иджиль и на юге от Нуакшота, а также и в других, менее богатых копях. Первая из этих копей, известная уже арабским путешественникам раннего средневековья, называлась ими «горой соли». Действительно, соль добывают там как камень в каменоломнях, после чего большие ее плиты взваливают на спины верблюдов, по две плиты на каждое животное, и везут через Сахару на базары в оазисы и дальше в города Сенегала. Здесь торговцы продают ее на базарах целиком пли измельченную на мелкие кусочки. Соль может добывать каждый, кому она необходима. Копи эксплуатировали торговцы и обычные кочевники, которые обменивали соль у жителей оазисов и Шеммамы на просо. Какое-то время существовал налог на добычу соли, установленный эмирами, но дая{е и эта мера не сократила ее добычу.

Торговля солью в Мавритании процветает и по сей день, соль исключена даже из числа товаров, облагаемых пошлиной, тем не менее ее некогда огромное значение существенно уменьшилось в результате строительства солеварен в Каолаке, на севере Сенегала. Здесь на приморских болотах в период засухи образуется толстый слой белой кристаллической соли.

Наряду с солью, единственным до недавнего времени минеральным богатством Мавритании, очень важное, а в торговле с европейцами ведущее место занимал гуммиарабик (камедь). Это смола акации Acacia Senegal, растущей в Южной Мавритании в Трарзе, Бракне, Горголе, Гидимаке, Асабе и в обеих областях Ход. Капли смолы акации выходят наружу с начала октября до конца мая. Лучшей смолой считается собранная в марте. С древних времен гуммиарабик был пищей мавров, в какой-то мере спасавшей их от голода. Пока не получило распространение просо, а позднее рис, у населения не было других продуктов, кроме продуктов скотоводства и того, что удавалось собрать. В годы засухи и падежа скота смола акации часто спасала целые племена от смерти. Приготовляли ее по-разному. Один из способов состоял в следующем: смолу растапливали, затем давали застыть, превращали в порошок и смешивали с маслом и сахаром — это, конечно, нельзя было считать сытной пищей, по лакомство было отменное. В голодное время порошкообразный гуммиарабик всыпали в гырбу, заливали соленой водой, добавляли немного кислого молока и этим питались. Можно есть просто неприготовленную смолу. В настоящее время ее едят значительно реже, но смешанная с травами, она употребляется как универсальное лекарство от разных болезней.

Примерно триста лет назад гуммиарабик стал важным предметом экспорта в Европу. Открытие гуммиарабика европейцами, по мавританским источникам, связано с путешествием Эль Эмина Ульд Эн-Неджиба из племени идау эль хадж из Медердры в Марокко. Это произошло в X веке хиджры, следовательно, в начале нашего XVII века. Мать дала на дорогу Эль Эмину сумку, полную гуммиарабика, и объяснила, что после каждого приема пищи он должен съедать по три шарика. Эль Эмин отправился вместе с другими путешественниками в европейский порт, где христиане устроили им прием. Все мавры заболели после неизвестных блюд, которыми их угощали, и только Эль Эмин остался здоров. Заинтригованные христиане спросили, почему ему одному не повредили их блюда. Тогда он выдал им тайну гуммиарабика. Он дал им даже письмо к своему брату, проживавшему в Медердре, чтобы тот их хорошо принял и помог собрать смолу. С тех пор и началась торговля смолой с европейцами, а племя идау эль хадж первым в Мавритании стало осуществлять эту торговлю и очень на ней разбогатело.