После возвращения из Мавритании Кайе некоторое время находился среди французских колонистов, прежде чем решил, что время для путешествия в Томбукту, который и был его целью, настало. Он взял запас необходимых товаров, которые собирался продавать в пути, чтобы платить своим проводникам, лекарства, компас и, наконец, Коран. Кайе, как истинный мусульманин, всегда имел при себе Коран, а между его страницами прятал заметки, сделанные в пути. Ему первому из европейцев удалось достичь Томбукту и благополучно вернуться. Вся экспедиция Кайе продолжалась 520 дней, а ее успех выдвинул его в ряд самых знаменитых путешественников той эпохи. Благодаря ему был развеян миф, веками окружавший легендарный «город из золота». Кайе узнал, что мнимые золотые мечети построены просто из глины, а население жило в этом городе так же бедно, как и в других мусульманских городах Африки. За свое мужество он получил обещанную награду и Орден Почетного легиона. Доклады Кайе были для Франции цепным источником сведений о Западной Африке{Обстоятельства экспедиции Р. Кайе изложены здесь в чрезмерно радужном свете. В действительности же экспедицию от устья р. Рио-Нуньес через Томбукту до Марокко Кайе предпринял без всякой официальной поддержки и притом на свои собственные, крайне скудные средства, заработанные на плантациях в английской колонии Сьерра-Леоне. — Примеч. ред.}.

Через четверть века после Рено Кайе в путешествие, теперь уже через всю Мавританию, отправился Леопольд Пане. Его цель состояла в изучении столь же легендарного, как и Томбукту, Шингетти. Ему тоже удалось осуществить свои планы, хотя он путешествовал по этой фанатнчной мусульманской стране как европеец. Правда, приходилось делать вид, что он исповедует ислам. После шести месяцев путешествия, полного нечеловеческих лишений и опасностей, он отправился в Сен-Луи. Пане прошел через всю страну, познакомился с Адраром, посетил Шингетти и добрался накопец до Могадора в Марокко. Он первый информировал Европу о том, что великолепный город Шингетти, о богатстве и красоте которого ходили легенды, — не что иное, как обычный сахарский ксар, застроенный маленькими домиками из глины и камня. Леопольду Пане мы должны быть благодарны за прекрасное описание Адрара и вообще всей Мавритании (оно остается одним из самых интересных и на сегодняшний день).

Значительной фигурой среди тех, кто посвятил себя изучению Мавритании, является Федерб, губернатор Сен-Луи, позднее генерал, направленный для укрепления французского влияния в Западной Африке. Это был смелый человек, умный политик, хороший организатор. Если Кайе и Пане были открывателями в буквальном смысле этого слова, то перед Федербом стояла конкретная цель — изучить Мавританию, распространить на нее влияние Франции и укротить воинственно настроенные племена, обеспечив тем самым безопасное плавание торговцев по реке Сенегал. В период его деятельности началось планомерное изучение Мавритании. Самая успешная и хорошо организованная экспедиция но изучению Адрара была предпринята подчиненным Федерба капитаном Венсеном вместе с офицером Абдона Маге и переводчиком Боу эль Могдад. Они выступили в марте 18G0 года из Сен-Луи и прежде всего направились ко двору эмира Трарзы, с которым французов связывали дружеские отношения. Покинув лагерь эмира, экспедиция отправилась на запад к побережью. Здесь ей удалось отыскать развалины Портендика. Оттуда дорога шла через пустыню и горы Адрара до мест, где позднее вырос Форт-Гуро. Путешественникам удалось посетить такие отдаленные оазисы, как Вадан и Шингетти. Однако они не могли войти в Атар: там властвовал враждебно настроенный к французам эмир Ахмед ульд Аида, который не пустил их в город.

Это путешествие оказалось возможным только благодаря удачно выбранному времени: сразу после победы французов над эмирами юга и при поддержке эмира Трарзы, с которым считались даже кочевники Адрара Материалы, привезенные Венсеном, особенно топографические наброски Адрара, — первые систематизированные данные по географии этой страны. Спустя полвека они пригодились французам в войне против сахарских племен.

По возвращении экспедиции переводчик Венсена Боу эль Могдад отправился, теперь уже одни, на север и, выдавая себя за паломника, возвращавшегося из Мекки, прошел всю страну до Марокко, пополнив ранее собранные сведения.

Для Франции имя Федерба связано не только с открытием новой страны, по также с установлением мира в долине реки Сенегал. До этого времени мавры безнаказанно могли нападать на французские торговые конторы, поскольку их реззу — отряды всадников на верблюдах — совершали набеги, устраивали грабежи, и исчезали столь же быстро, как появлялись. Погоня за ними была невозможна, лошади не выдерживали отсутствия воды, а пешие отряды не могли догнать всадников. Федерб изучил мавританскую тактику ведения войны и решил разбить мавров их же оружием. Он собрал такие же отряды из сенегальских негров, за три месяца обучил их езде на верблюдах и приемам ведения войны в пустыне. Отряды Федерба прочесывали пустыню, отбирая у пастухов стада и сводя на нет торговлю; эмиры юга оказались лишенными своего богатства. Эта жестокая война закончилась заключением мира в 1858 году, по которому эмиры Трарзы и Бракпы обязывались не нарушать пограничной линии, каковой была река Сенегал, не нападать на торговые французские посты, а Франция, в свою очередь, отдавала им в пользование реку на их собственной территории. Тогда же удалось сохранить установленные ранее coutumes, которые ставили эмиров в финансовую зависимость от Франции{Оценка деятельности Л. Федерба нуждается в существенном уточнении: при всех своих бесспорных и немалых организаторских и исследовательских способностях он был одним из самых беспощадных и коварных основателей французской колониальной империи в Африке, решительно подавлял любое сопротивление африканских народов распространению французского владычества (в частности, в Сенегале). И именно эта, колонизаторская, сторона деятельности Федерба определяет отрицательное отношение к нему советской пауки и современных африканских историков. — Примеч. ред.}.

Воцарившийся на юге страны мир и зависимость эмиров Трарзы и Бракны отнюдь не открывали европейцам границ Мавритании. По-прежнему фанатичные кочевники были готовы ограбить каждого путешественника и убить «неверного», который собирался проникнуть в глубь страны. Даже в конце XIX века Мавритания все еще оставалась страной неизведанной. Однако это пе отбивало у путешественников охоты к приключениям; их привлекало белое пятно на карте Африки. Среди таких смельчаков, испытывавших нетерпение познакомиться с тайнами Сахары, был француз Камиль Дуль, немного авантюрист, немного романтик. В 1887 году он высадился у побережья Испанской Сахары. Переодевшись в мавританского торговца и взяв себе имя Абд-эль-Малек, он двинулся в глубь страны. Несмотря на то что Дуль превосходно говорил по-арабски, его через какое-то время опознали как «неверного» и решили жестоко покарать. Мавры закопали Дуля в землю, на поверхности осталась одна голова, и, рассевшись вокруг него, ждали, когда он умрет от голода, жажды и зноя. Оказавшись в безнадежном положении, Дуль начал вполголоса читать суры Корана. Блестящее знание святой книги ислама заставило мавров задуматься, они испугались, что, может быть, произошла ошибка и их жертва настоящий мусульманин. Они откопали его и вместе отправились дальше, уже как друзья.

Дуль, вероятно, благополучно завершил бы свое путешествие по Мавритании и вернулся во Францию, если бы не влюбился в молодую мавританку. Он располагал небольшим капиталом и не мог внести за девушку требуемый высокий выкуп. Дуль пообещал ее родителям, что вернется за ней с подарками, которые предписывает обычай, и отправился в обратный путь во Францию. Он дошел до Марокко, там вновь был опознан как «неверный», и только благодаря вмешательству английского консула выбрался из затруднительного положения и отбыл на родину.

Спустя какое-то время Дуль вернулся в Мавританию, но возлюбленной своей уже не нашел. Тут им овладело страстное желание увидеть легендарный Томбукту, который, несмотря на описание Рене Кайе, манил путешественников всего мира. Томбукту не стал доступнее от того, что там побывал европеец, его продолжал охранять фанатизм как жителей самого города, так и страны, через которую предстояло пройти, чтобы туда попасть. На этот раз Дуль высадился в Марокко и вновь в мавританской одежде отправился в глубь страны, но не достиг цели своего путешествия. В пути он был злодейски убит своими проводниками.