Вторую половину XVIII века можно с европейской точки зрения считать периодом, в который были завершены важнейшие открытия в районе Океании. Европейцы обнаружили, что на этом огромном пространстве, превышающем шестьдесят миллионов квадратных километров, разбросана целая галактика островов и островков: малых и больших, равнинных и гористых, вулканических и коралловых. Островов, населенных людьми, не только отличающимися от европейцев, но и между собой, — островов, недра которых могли таить богатства, к которым они так стремились. Много лет спустя установили: Гавайские острова, как и часть архипелага Тонга, — вулканического происхождения, а Новая Гвинея — оторвавшаяся часть континента; эти острова возникали в разные эпохи; в одном и том же архипелаге имеются и коралловые и вулканические образования. С течением времени после проведения соответствующих измерений оказалось, что общая площадь всех островов и атоллов, рассеянных по необозримому океану, не превышает миллиона трехсот тысяч квадратных километров. Если не считать Новую Гвинею и Новую Зеландию, площадь многих тысяч остальных островов едва достигает ста тридцати пяти тысяч квадратных километров, что составляет приблизительно половину площади современной Польши.
Долго спорили искушенные ученые, как систематизировать это разнообразие участков суши, и лишь сравнительно недавно разделили их на: Меланезию — в переводе с греческого «Черные острова» (они расположены в западной части Тихого океана), Микронезию («Малые острова») и Полинезию («Многоостровье»), В выделенные таким образом группы были включены отдельные архипелаги. К Меланезии, например, причислены: архипелаг Бисмарка, Фиджи, Новые Гебриды, Новая Каледония; к Микронезии — Каролинские, Маршалловы и Марианские острова; к Полинезии — Гавайские острова, Самоа, Общества, Тонга и другие.
Достаточно взглянуть сегодня на современную карту, чтобы убедиться, что Полинезия занимает самую крупную морскую акваторию. Она расположена в виде треугольника в центральной и восточной частях Тихого океана. На юге треугольника расположена Новая Зеландия, на севере — Гаванские острова, а на востоке — остров Пасхи.
Самонадеянные европейцы, не ознакомившись еще в достаточной мере с недавно открытой ими Океанией, сочли себя призванными преобразовать тихоокеанские острова на свой собственный лад. Так называемый цивилизованный мир приступил к действиям. Еще до того, как Океания предстала перед европейскими мореплавателями во всем своем великолепии, началось соперничество между тогдашними державами. Множились тайные инструкции, проходили церемонии водружения флагов, появлялись новые верноподданнические названия, прославлявшие покровителей тех или иных экспедиций. Одним словом, сталкивались доктрины, переплетались интересы.
Викторианскую Англию представлял скрупулезный купец, регулярно посещавший церковь и помогавший в проведении выгодных Британской империи дел. Министры по делам колоний ее королевского величества поддерживали деятельность протестантских миссий, так как многие из них занимали высокие посты в миссионерских обществах. Результатом была британская колониальная политика, поддерживавшая миссии морально, а в случае надобности и корабельными пушками, реже — государственными субсидиями. Основным аргументом против формальной аннексии тихоокеанских островов были большие расходы, связанные с содержанием отдаленных колоний. Зато признавалась необходимость вооруженной интервенции и считалось, что аборигенам следует помочь в создании собственных административных органов, разумеется, с помощью просвещенных советов миссионеров. В Англии противники подобной политики выдвигали свои контраргументы, указывая на угрозу аннексии островов Океании другими державами, главным образом Францией и Германией.
Франция после унизительного поражения при Ватерлоо стремилась восстановить свой престиж посредством научных экспедиций и распространения в нецивилизованном мире католицизма как государственной религии Франции, причем особенно там, где уже появилось английское протестантство. В рамках этой стратегии Франция пыталась создать в Океании морские базы, соответствующие по своему значению Сингапуру или Гибралтару. В этих усилиях наука, государство, флот и церковь были неразлучны. Торговля стала партнером, к которому относились терпимо, но считали довольно слабым.
До середины XIX века не было других политических сил, которые оказывали бы влияние на формирование Океании. Испания была занята внутренними делами и взаимоотношениями с Америкой. Голландию больше всего интересовали ее колонии в Индонезии, а Германия еще только готовилась к экспансии на острова Океании, для чего наращивала промышленный потенциал.
На Тихом океане Германия появилась лишь после 1880 года. Свою захватническую политику она осуществляла путем торговой экспансии через полуправительственные фирмы, которые прокладывали путь политическим завоеваниям. Соединенные Штаты Америки, в то время молодая страна, продвигались на запад. Американцы появились на Тихом океане со своими судами. Япония вступила на Формозу. Австралия и Новая Зеландия также стали приобретать некоторое значение в районе Тихого океана. Канберра и Веллингтон становились властителями ряда территорий в Океании, и влияние этих государств, по всеобщему признанию, возрастает там по сей день.
На начальном этапе борьбы за влияние на Тихом океане форпостом белого человека стали миссионеры, которые появились там на рубеже XVIII–XIX веков. Трудно рассказать о деятельности каждого из них в отдельности. Часто для островитян, уже привыкших к насилию, было прямо-таки поразительным встретить белого человека, который не отнимал у них жен, детей, землю и другие блага, а, наоборот, и словом и делом приходил на помощь местным жителям и обучал их многим практическим навыкам. Однако имели место извращения, особенно со стороны протестантских миссионеров, которые не могли рассчитывать на финансовую помощь далекой родины. Чтобы заработать на жизнь, большинство этих миссионеров становились фермерами или торговцами. Таким образом многие из них получали значительные выгоды, некоторые со временем становились весьма расторопными купцами и плантаторами.
Конечно, миссионеры, обращая островитян в свою веру, с помощью принявших христианство местных вождей добивались над ними власти, которой пользовались прежде всего для нейтрализации влияния соперничавших с их религией учений или сект. В результате в каждом новом белом пришельце аборигены видели врага. Они требовали от своих властей, чтобы те воспрепятствовали светской колонизации островов, что сочеталось с враждебным отношением к попыткам создать какое-либо гражданское управление.
Усиленный наплыв в Океанию католических миссионеров, поддерживаемый Францией и римским папой, вызвал большой переполох на многих островах с автократическим правлением протестантов. Монархия и церковь объединились в борьбе против британского влияния и протестантской ереси. Усилилась в тот период постыдная борьба среди миссионеров не только за души язычников, но и за влияние среди вождей отдельных островов. Соперничество принимало весьма резкие формы.
К середине XIX века закончилась эпоха господства миссионеров и дипломатии канонерок. В тот же период прекратились и грабежи островных богатств, совершавшиеся странствующими купцами-мореплавателями. Этот способ обогащения на островах Южных морей начинает вытесняться более интенсивной эксплуатацией островов крупными плантаторами и купцами-резидентами.
В период, предшествующий установлению новых порядков в Океании, европейцы занялись китобойным промыслом в этом районе мира. Начался он сравнительно рано — первые британские китобойные суда появились в районе Тихого океана вскоре после 1776 года, и в течение десятилетий Океания стала для китобоев подлинным эльдорадо. На промысел были брошены сотни судов. Он давал работу тысячам людей. Целью его была поставка китового жира для ламп и китового уса. Последний был необходим для изготовления дамских корсетов. В течение многих лет менялись места лова, а в период расцвета этого промысла — в середине XIX века — сотни судов под разными флагами бороздили воды Тихого океана в погоне за гигантскими животными. Американцы, вытесненные британским военно-морским флотом из Атлантики после наполеоновских войн, перекинулись на Тихий океан и задавали тон в китобойном промысле. Второе место заняли англичане, а третье — далеко отставшие от них французы.