– Госпожа, если вас спросят, одна ли вы приехали, скажите, что вас проводил я.

– У тебя будут неприятности.

Он усмехнулся.

– Я слишком нужен госпоже баронессе,– и повторил: – Скажите же, не забудьте.

Я пообещала, решив про себя, что не стану подводить Олвера.

Глава 14

– Зачем мы приехали сюда? – Угрюмого вида мужчина по прозвищу «Купец» поёрзал в седле, передёрнув плечами. – Место опасное.

– Сиди, не дёргайся, – буркнул ему другой всадник. Он перегнулся с седла, смачно сплюнул в кусты. Почесал густую, неровную растительность на подбородке. – Так уговорено.

– Не нравятся мне такие договора.

– Мне тоже не всё нравится. Зато деньги хорошие. Если дельце выгорит, можно будет сразу на покой уйти. Заживём, как господа живут.

– Голову бы не потерять сначала.

– Вот смотрю я на тебя, и думаю, – ехидно сказал бородач, глядя на своего товарища. – Откуда ты такой умный взялся? У своего бывшего дружка, покойника, набрался, или как?

– Никакой он мне был не дружок. – Купец поморщился.

Послышался негромкий свист.

– Едут. – Бородатый подобрался в седле, проверив оружие под курткой.

Закачались ветки шиповника, пропуская несколько верховых. У каждого всадника через седло были перекинуты объёмистые сумки.

Купец и бородач тронули с места, выехали на середину поросшего густой травой пятачка. Прибывшие спешились, и принялись сгружать на траву сумки. Один всадник, пожилой мужчина с грубым, побитым оспой лицом, явный предводитель этой маленькой кавалькады, кивнул на мешки:

– Ваша маскировка. Как договаривались.

Один из прибывших открыл мешок, вытащил оттуда и продемонстрировал ливрею с потускневшим, но ещё вполне узнаваемым позументом. Впереди у ливреи поблескивал вышитый золотой нитью вензель королевского дома.

Пожилой мужчина порылся за пазухой, вынул сложенный в несколько раз листок. Порылся ещё, и приложил к листку кожаный мешочек:

– Дело и задаток.

– Маловат мешочек. – Бородач оценивающе взвесил задаток в руке.

Купец, оттопырив губу, меж тем изучал листок, исписанный красивым витиеватым почерком. Глянул на бородача и кивнул.

– Как договаривались, – повторил пожилой всадник и развернул коня.

Дверь мне открыл слуга. Он изумлённо уставился на меня, но я отстранила его, и вошла в дом.

Люси ещё не спала. Я велела ей приготовить мои вещи, и села ждать своего мужа.

Ждать пришлось долго. Уже светало, когда, сопровождаемый Мазом, он вошёл в комнату и застыл на пороге, увидев меня.

– Эвелина! – в горле у него клокотало. – Как вы здесь оказались?

– Я решила, что мне лучше будет провести ночь в нашем доме.

Он смотрел на меня, словно не веря своим глазам.

– Но как вы здесь очутились? Одна, среди ночи?

– Мне удалось незаметно уйти из дома. Я увела лошадь из конюшни и приехала сюда.

– Одна?

– Меня никто не видел.

– Бедная молоденькая служанка… – медленно выговорил муж, внимательно глядя на меня. – Она рассказала, что вы набросились на неё, как безумная. Угрожали разбить ей голову.

Я усмехнулась.

– Это не первая ложь, которую я слышу сегодня. Надеюсь, бедняжка не умерла от страха.

– Эвелина! – Ирвин повысил голос. – Я требую, чтобы вы объяснились!

– Я всё знаю, Ирвин.

Он побледнел:

– Что вы знаете?

– Знаю, что вы нашли того врача. О чём вы говорили с моей матерью.

Он упал в кресло. Несколько раз глубоко вдохнул.

– Ну раз вы всё знаете… Вы должны бы были согласиться с предложением, которое я сделал вашим родным. Так будет лучше для всех.

– Только не для меня.

Я взглянула ему в глаза.

– Ирвин, мне очень жаль, что я не смогу родить вам ребёнка. Мне жаль, что я не доставляю вам той радости, которую вы получили бы у другой женщины. Но ведь не все семьи имеют детей. Не все жёны здоровы и красивы.

Я встала и в волнении принялась ходить по комнате. Он молча водил за мной выпученными глазами, откинувшись в кресле.

– Думаю, лучшее, что мы можем сделать, уехать отсюда. Я буду помогать вам в торговых делах. А если вам понадобится… Понадобится нормальная женщина… Возможно, я даже смогу закрыть на это глаза. Ради вас.

Он смотрел так, словно я сошла с ума. Потом осторожно спросил:

– Дорогая, вы, должно быть, что-то путаете. Что именно вам рассказали?

Я коротко изложила ему то, что знала.

Он обхватил руками голову, и некоторое время сидел, раскачиваясь.

Наконец выпрямился в кресле и спокойно сказал:

– Тогда не будем терять времени. Я велю собрать вещи. Мы уезжаем.

Когда всходило солнце, кони уже вынесли наш экипаж за окраину городка. Выехав на тракт, мы присоединились ещё к нескольким, двигавшимся в ту же сторону. С одним из них была группа вооружённых всадников.

– Этой дорогой обычно пользуются торговцы и зажиточные люди. Они выезжают в определённые дни, в сопровождении специально нанятой охраны. Так гораздо безопаснее. Нам повезло – сегодня как раз такой день.

Ближе к полудню слуга мужа Маз, на взмыленной лошади, догнал нашу карету. Они с Ирвином тихо, коротко поговорили, и муж одобрительно кивнул.

Вскоре солнце нагрело карету. Дорожная пыль проникала повсюду, забивалась в одежду, оседала на лице. Но мне всё было нипочём. Радостное возбуждение не покидало меня. Наконец-то я увижу новые места! Я не отрывалась от оконца, вглядываясь в проплывавшие мимо деревушки и редкие рощицы.

Солнце миновало самую высокую точку на небе и принялось опускаться ниже. Колёса протарахтели по старому, горбатому мостику через небольшую речушку. По другому её берегу протянулась полоса смешанного леса.

Наша карета остановилась. Мой муж с кряхтением приподнялся с сиденья и предложил мне немного прогуляться и размять ноги. Сначала мы прошлись вдоль дороги, затем Ирвин предложил завернуть в лесок.

– Я бы облегчил кишечник, – сказал он смущённо.

Мы зашли в лес. Я подождала мужа, а потом мы пошли между деревьев, наслаждаясь чистым, настоянным на древесной листве воздухом. Я шла впереди, вдыхая полной грудью и ни о чём не думая.

– Эвелина! – позвал меня муж.

– Да? – я остановилась и повернулась к нему. На душе у меня было безоблачно и спокойно. Я, улыбаясь, смотрела на Ирвина. Лицо его покраснело, он явно волновался.

– Я давно хотел у тебя спросить, – он запнулся.

– О чём?

– Зачем тебе понадобилось изучить мои торговые тетради?

– Тебе это трудно понять, ведь ты не женщина, – я помолчала, собираясь с мыслями. – Ты можешь ездить, куда захочешь. Увидеть другие города и страны. Познакомиться с интересными людьми. Если я смогу узнать тонкости ремесла, то стану полезна тебе в твоих делах. А мне это даст возможность увидеть всё то, что видел ты. Я хочу побывать там, где никогда бы не оказалась, выйдя за местного дворянина. Я даже надеюсь, что когда-нибудь мы разбогатеем настолько, что снарядим торговый корабль и отправим его за море. Я никогда не видела моря.

Я говорила, и голос мой дрожал. Я видела не Ирвина, а картины, порождённые прочитанными книгами. Я видела морские волны, бьющие в прибрежные камни, и морских птиц, парящих над ними, раскинув широкие крылья.

Наконец я замолчала и взглянула на мужа. Краснота на его лице пошла пятнами. Он, моргая, смотрел на меня, и явно не знал, куда девать руки.

Мне стало неловко за свою горячую речь.

– Может быть, нам пора вернуться в карету? – ласково спросила я.

Муж молча кивнул. Потом неловко повернулся, и пошёл к дороге, оступаясь на сухих ветках.

У кареты прохаживался угрюмый Маз. Увидев нас, он остановился, засунул руки глубоко за пояс и сощурился. Казалось, он чем-то удивлён. Слуга пристально смотрел, как мы подходим к карете.

– Мы отъезжаем, поторапливайся! – резко сказал ему мой муж. – Нужно догнать остальных!

Мы уселись, и кони рванули с места. Ирвин молчал. Лицо его было хмурым и озабоченным. Я решила не беспокоить его. И вскоре задремала, привалившись в уголке.