Ждать пришлось довольно долго. Она уже начала было приподниматься с нагретого сиденья, обещая себе впредь не давать своим подчинённым так много воли, как двери, украшенные резьбой, распахнулись, и в зал, стуча башмаками, вошёл капитан. Следом за ним спешил кавалер д’Боне и слегка отставший господин Винсен, шагавший вперевалочку.

Остановившись за несколько шагов до кресла, капитан склонил голову. Тут же выпрямился и спокойно взглянул на графиню Амелию.

- Капитан, вы заставляете себя ждать.

- Прошу прощения, Ваше сиятельство. Я должен был разместить пленных.

- Вы взяли пленных, капитан Орсо? Значит ли это, что наша вылазка увенчалась успехом?

Капитан оправил перевязь и невозмутимо глядя на госпожу, доложил обо всём. Она слушала и лишь слегка сжимала пальцы, стараясь ровно держать руки на подлокотниках.

- Вы много сделали, капитан. Даже больше, чем мы собирались.

- Всё, что я делаю, я делаю для вашего дома, госпожа графиня.

- Мы обсудим ситуацию. Господа, подойдите ближе. Капитан, у вас есть что добавить?

- Я всё сказал. Разве что вас интересует список пленных. Должен сказать, ничего существенного. Даже обменять не на кого, в случае чего.

- Вот как. Дайте взглянуть. – Графиня небрежно расправила поданный ей листок бумаги. – Гм. Лекарь, артиллерист, пехотинец, пехотинец… А что здесь делает лекарь?

- Захотел сопровождать раненых. Среди пленных их… их немало.

- Постойте. – Она вгляделась в листок, расправила, разбирая неровный почерк. – Что это? Чьё это имя в конце списка?

- Это мой личный пленник, – нехотя ответил Орсо. – Я прибавил его для круглого счёта.

Ноздри Амелии хищно раздулись. Она скомкала в руке листок со списком.

- Капитан, после совещания вы приведёте этого человека ко мне. Я хочу его видеть.

Мальчик поковырял пальцем дверь, подвешенную на крепких, массивных петлях. Толкнул носком башмака широкий косяк. И то, и другое было сделано на совесть. Оглянулся на лекаря, пристроившегося на лавке, со своей неизменной корзинкой и сундучком, у стены узкой, длинной комнаты с подслеповатыми окошками. Комната едва ощутимо изгибалась, повторяя контур стены. Лекарь лишь недавно получил возможность присесть, и теперь с трудом расправлял ноги, вытирая с выпуклого лба обильный пот.

- Как наши раненые? – тихо спросил его командир. Он тоже сидел на лавке, откинувшись к стене и прикрыв глаза. Небрежно стёртая сначала ладонью, а потом платком копоть оставила на его лице замысловатые разводы.

- Кое-кто не доживёт до утра. – Лекарь покачал головой. – Хорошо, что мы принесли людей сюда, ведь оставь мы их на мостовой, я мог бы сказать так почти про всех.

Он поворочался немного, устраиваясь поудобнее на жёстком сиденье, сложил руки на животе и закрыл глаза. Вскоре раздалось мерное посапывание.

Мальчик подошёл к лавке и осторожно опустился рядом с лекарем. Посмотрел на командира. Повозил подошвами по каменному полу, тихо сказал:

- Нас всех казнят?

Барон тихонько фыркнул. Ответил вполголоса, не открывая глаз:

- Я попрошу, чтобы тебя сначала хорошенько выпороли.

- За что?

- Я велел тебе сидеть в палатке.

- А если бы вас всех поубивали?

- А тебе что за печаль?

Мальчик шмыгнул носом. Спросил:

- Рой умрёт?

- Возможно.

Барон посмотрел на мальчишку. Тот приглушённо сопел, размазывая по щекам слёзы.

- Скажи-ка мне, зачем ты бегал к герцогу Анри? Ради денег?

Тот открыл рот, глядя на барона округлившимися глазами.

- Ты думал, я не узнаю?

- А тебе что за печаль? – зло ответил мальчик, уставясь в пол, и яростно проводя чумазыми пальцами под носом.

- Просто интересно.

- Я хотел сделать тебе что-нибудь плохое.

- За что?

Мальчик опять зашмыгал носом, отвернувшись к стене.

- Я тебя ненавижу. Ты нас всех бросил. Ты всё время нам врал. Говорил, что ты простой купец. Когда мама пришла со свидания с тобой из тюрьмы, она была сама не своя!

- Послушай, Тео...

- Нам пришлось уехать из города. Мама продала лавку и дом за гроши. Никто не хотел давать ей настоящую цену!

- Ей дали развод?

- А как же. – Тео передёрнул плечами. – Мы уехали далеко на юг, поселились в маленьком городе. Там было много всяких торговцев, и мама вышла за одного из них. Питер с ним поладил, а я не смог. Как-то отчим опять кинулся на меня с палкой, а я взял, да огрел его кочергой. Он стал вопить, что разделается со мной. Ну, я и убежал из дома. Всё равно там было не житьё.

Скрипнула тяжёлая дверь, поворачиваясь в петлях, и пропустила капитана, сопровождаемого стражником. За ними вошёл сухощавый старичок и мальчишка, несший аккуратный сундучок.

- Я привёл вам нашего лекаря. – Капитан указал на старичка.

- Благодарю вас, капитан, вы очень любезны. – Барон Эверт выпрямился на скамье, оглядывая вошедших.

- Я должен отвести вас в зал цитадели. – Орсо скривился. – Поднимайтесь. С вами хочет говорить госпожа графиня.

Графиня Амелия стояла у стены, разглядывая повешенный между узких окон гобелен. Гобелен изображал супружескую чету, занятую соколиной охотой. Создатель этого полотна отдал дань рыцарским качествам дворянина, скачущего на огнедышащем коне с выгнутой, как у лебедя, шеей, и нежной женственности его дамы, глядящей волооким взором на благородного супруга. Длинные ноги вытканных коней легко попирали декоративные горы и причудливо выгнутые ветви растений.

Она обернулась на звук шагов. Неторопливо прошла к своему креслу, легко уселась, расправив юбки, сложила ладони одна на другой и посмотрела на вошедших людей.

- Капитан, благодарю вас. Думаю, вам следует пойти отдохнуть. Кавалер д’Боне, вы можете отойти.

Амелия взглянула на подведённого к ней человека и улыбнулась.

- Ну вот, мы опять встретились, барон Эверт. И теперь у вас нет статуса посла.

Барон слегка склонил голову в поклоне и рассеянно посмотрел на сидящую в кресле женщину.

- Я попросила господина капитана привести вас сюда, чтобы спросить кое о чём. – Она приподняла уголки губ, пристально глядя на него. – Как вы думаете, существует ли провидение? Всегда ли вдовы, лишившиеся своей единственной опоры в жизни, находят утешение, и всегда ли получает отмщение жертва убийцы?

Барон молча смотрел на неё. Совсем недавно эти слова не на шутку встревожили бы его. Сейчас он только отметил краем сознания, глядя на неё словно издалека: «Она знает». Отчётливо, как будто это было вчера, он вспомнил другой зал, похожий на этот, и застывшее навечно в удивлении лицо графа Симона, прижавшегося щекой к разбросанным по полированной поверхности широкого дубового стола бумагам. И струйку тёмной крови, вытекающей у него из маленькой дырки у переносицы.

- Вы выглядите как человек благородный. – Графиня растянула в лёгкой, презрительной улыбке тонкие сухие губы, разглядывая барона Эверта. – Пожалуй, я не стану вас вешать, как простолюдина. Скажите, из какой вы семьи, и я постараюсь отослать весточку вашим родным, чтобы они знали, что с вами случилось.

Барон молчал, и она усмехнулась.

- Вы не желаете известить своих родственников? Я не удивлюсь, если окажется, что их не существует. И, как мне известно, баронства Эверт тоже не существует. Единственная земля с таким названием, дающая право на титул, является спорным имуществом, и находится в настоящий момент во владениях короля. Может быть, вы просто чей-то бастард? А может, вы хотите, чтобы я сама догадалась, кто произвёл вас на свет? Ну что же…

Графиня Амелия приняла задумчивый вид, подперев подбородок всё ещё красивыми, сухими пальцами, и прикрыла глаза.

- На представителей семейства Ф. вы не похожи. На И. тоже. Правда, у юго-западной ветви есть такие типы. Но они все мне известны. А вот у северной ветви, у их младшего отпрыска, весьма многочисленное потомство. В том числе и побочное. Хотя… Нет, у них у всех характерные носы картошкой. Совершенно у всех, даже удивительно.