– Перекрывается? Кем?

– Путцем. Вчера ключи были у него.

– Есть ли общий ключ для всех кают?

– Разумеется.

– И такой общий ключ есть у Путца?

– Общие ключи есть у нас обоих.

– Тогда Путц мог в половине первого проводить девушку в первый класс и открыть ей дверь каюты надворного советника.

Моосбруггер покачал головой.

– Это просто немыслимое дело. Не могу себе представить, чтобы… – Стюард умолк и уставился на наманикюренные ногти левой руки, как будто видел их впервые.

Взгляд Трона остановился на списке пассажиров:

– Вы позволите?

В списке значились четыре офицера императорской армии, две супружеские пары из Франции, несколько гражданских лиц из Австрии и Италии; все эти имена не говорили Трону ровно ничего, кроме одного. Трон покраснел как подросток, увидев его. Моосбруггер тем временем продолжал разглядывать свои ногти.

Впервые Трон увидел княгиню ди Монтальчино осенью прошлого года, когда она пришла в полицейское управление с ходатайством о расширении своих складских помещений на улице, примыкающей к центральной площади (княгине принадлежал крупнейший стекольный завод на острове Мурано). Целеустремленность, с которой эта дама защищала свои права, произвела на Трона сильное впечатление. Сказать по правде, несомненные деловые качества вовсе не мешали княгине быть женщиной не просто интересной, привлекательной, но обворожительной. Она была выше среднего роста, стройна, светловолоса, говорила приятным высоким голосом.

Трон надеялся, что когда-нибудь судьба снова сведет его с ней при более приятных, располагающих к беседе обстоятельствах. Так и случилось. Через две недели после знакомства он увидел ее в оперном театре «Ла Фениче». Он поклонился, и она ответила на приветствие, однако не подала виду, что хотела бы поговорить.

После этой встречи Трон не раз ловил себя на том, что думает о княгине, – он вспоминал ее боттичеллиевский профиль и словно слышал ее мелодичный голос… Образ княгини завоевал его воображение, затаился в мыслях, готовый при случае выйти на первый план, – так срабатывает потайной ящик секретера, стоит только коснуться нужной пружины. Тем не менее пути княгини и Трона странным образом не пересекались, хотя Венеция – город небольшой.

Моосбруггер прокашлялся, возвращая Трона к действительности.

– Кто занимал каюты по соседству с надворным советником? – спросил Трон.

Моосбруггер ответил не задумываясь.

– Княгиня ди Монтальчино и лейтенант Грильпарцер.

Трон неопределенно кивнул.

– Эта княгиня ди Монтальчино – частая гостья на вашем пароходе?

Моосбруггер покачал головой.

– На нашем пароходе – нет. Как правило, она предпочитает «Принцессу Гизелу».

– А что вам известно о лейтенанте Грильпарцере?

– Он из хорватских егерей. По-моему, у нас на борту он впервые.

Других вопросов к стюарду у Трона не было. Он встал, за ним поднялся и стюард. На берегу колокола пробили два раза – два часа дня. Звук был приглушенным, как будто из-под ковра. Снежный ковер и в самом деле накрыл Венецию…

– Пришлите ко мне синьора Путца, – сказал Трон.

Путц приблизился к столу, за которым сидел комиссар, быстро и уверенно – словно собираясь принять у него заказ. Длинным носом и большой головой, втянутой в плечи, он сразу напомнил Трону персонаж: из немецкой сказки, которую Алессандро читал ему в детстве. Правую руку помощник стюарда держал полусогнутой и двигал при ходьбе туда-сюда, туда-сюда – в точности как поршень паровой машины. Путц, запыхавшись, остановился перед столом. Трон не удивился бы, издай сейчас этот «паровозик» короткий свисток и выпусти пар из ноздрей. Однако помощник стюарда ограничился тем, что потупил взор, ожидая первого вопроса Трона.

Трон вдруг представил, как Путц делает сальто и забавно жонглирует мячиками (или варит что-то особенное на кухне – как герой знаменитой немецкой сказки). Но тут же он устыдился дурацкой несвоевременности этих мыслей, быстро встал и протянул руку помощнику стюарда.

– Я рад, что вы нашли время для меня, синьор Путц, – проговорил он с улыбкой и указал на стул.

– Спасибо, комиссарио, – проговорил Путц, не ожидавший столь вежливого приема Голос у него был высокий, чуть-чуть дребезжащий. Как и Моосбруггеру, Путцу претил звук ножек стульев, скребущих по паркету, и он тоже приподнял свой стул. Но в отличие от Моосбруггера, который поднял стул одной рукой, Путц сделал это обеими. После чего сел в ожидании вопросов.

– Синьор Моосбруггер упомянул о том, что в ваши обязанности входит закрывать переход в первый класс с верхней палубы, – начал Трон. – Вы и вчера поступили так; же, смею предположить?

– Так точно, – подтвердил Путц.

– И при этом не было ничего необычного, на что вы обратили бы внимание? – поинтересовался Трон.

Путц не ответил, только скользнул взглядом по буфетной стойке слева направо. Трон знал, что иногда длинная пауза бывает более полезной, чем въедливые расспросы; поэтому он не торопил карлика. Наконец Путц глубоко вздохнул и спросил:

– А Моосбруггер заметил это?

– Что именно?

– Что проход в первый класс до шторма оставался открытым?

– Откуда вам это известно?

Путц вздохнул.

– Потому что я не мог найти ключи. Вот видите. – Порывшись в кармане, он вытащил два маленьких ключа, закрепленных на кольце. – Один из них – для перехода с верхней палубы, а другой – общий ключ для всех кают. Так вот, когда я вчера вечером хотел закрыть переход с верхней палубы, я их не нашел. Я даже подумал, что потерял их.

– Синьор Моосбруггер упомянул, что вы отсутствовали довольно долго, – сказал Трон.

– Я знал, что он заметит это.

– Что вы в это время делали?

– Я вернулся в ресторан, – ответил Путц.

– Вы, очевидно, не поставили об этом в известность синьора Моосбруггера, Иначе он сказал бы мне об этом.

– Нет, – тихо проговорил Путц.

– Ключи нашлись?

– Сегодня утром. Они лежали под буфетной стойкой. Наверное, я уронил их прошлой ночью, а во время шторма они «выползли» на видное место.

Трону показалось, что Путц говорит правду. Но тогда, выходит, девушку провел в каюту кто-то другой?

– Вы действительно обслуживали вчера стол надворного советника?

Путц кивнул.

– Именно так. Надворный советник сидел за десятым столом с лейтенантом хорватских егерей.

– Как вы считаете, были они знакомы прежде?

– А как же! Эти господа о чем-то горячо спорили.

– Спорили? Синьор Моосбруггер ни о какой ссоре не упоминал.

– Синьор Моосбруггер был не все время в зале ресторана. Перед закрытием он ненадолго вышел.

– И как долго он отсутствовал?

Путц на секунду задумался.

– Может быть, минут пять. Но спор дольше и не продлился. Потому что лейтенант встал и ушел.

– А надворный советник?

– Расплатился и тоже удалился. Он заплатил и за себя, и за лейтенанта. Это было ровно в час ночи. Я случайно взглянул на часы. – Путц кивнул в сторону круглых настенных часов, висевших над буфетом. – Вскоре после этого появился синьор Моосбруггер, и мы вместе стали убирать со столов.

– Надворный советник был частым гостем на вашем пароходе, – сказал Трон. – Ведь бывает так, что для знакомых пассажиров члены экипажа – начиная с капитана – делают некоторые послабления? Ну, скажем… закрывают глаза на некоторые нарушения ими известных правил? Кому, в самом деле, вред оттого, что пассажир, путешествующий в одиночестве, найдет способ с кем-то развлечься?…

Трон улыбнулся, ясно давая понять, что он вовсе не из числа записных ревнителей нравственности, но на Путца его улыбка не подействовала.

– Я не понимаю, о чем вы, комиссарио.

Впервые за время разговора Путц поднял на него глаза, и Трон заметил, что белки в них зеленоватого цвета – зрачки на их фоне выделялись только благодаря серо-коричневым ободкам. Заметил Трон и страх в этих глазах, и то, что Путц не скрывает страха. Карлик беззвучно открыл рот, потом вдруг махнул рукой и отвернулся.