Что ж, я тоже писала ‎его историю.‎ Так и не смогла спросить Майка, что означали предсмертные слова моего брата. ‎Сама не верила, что Майк может быть замешан, ведь они были лучшими друзьями с ‎самого детства. Он, Стив и Логан. Не нашла в себе сил перебороть страх: что будет, ‎если ошибаюсь? Что, если мои подозрения подтвердятся?

Я не хотела… не могла и не собиралась обвинять Майка голословно, поэтому скрыла от ‎полиции и родных. А потом поняла, что не могу жить дальше, вечно ‎сомневаясь. Поэтому отменила свадьбу, наплела всем вокруг ерунды про надоевший, скучный городок, ‎что «я достойна большего», и уехала. В один конец, не желая думать, что когда-‎нибудь, рано или поздно, мне придётся вернуться в Риверстоун. Пусть и на время.‎

Теперь же загнанные в самый потаённый, самый тёмный и глубокий уголок мысли и ‎чувства берут долгожданный реванш. И казавшийся ‎прочным замок рушится на глазах.‎ ‎Ведь забвение — лишь мнимое спасение. Оно, подобно ржавчине, бесшумно ‎разъедает душу изнутри.

Захлопываю входную дверь, прислоняюсь к ней ‎спиной, сползаю на пол. В ‎отчаянии обхватываю руками согнутые колени и прикусываю нижнюю ‎губу, чтобы не разрыдаться.

Проклятое приглашение на свадьбу никуда не исчезло, не растворилось в ‎воздухе, не рассыпалось пеплом в пальцах, повинуясь моему тайному, ‎непреодолимому желанию. Белоснежный прямоугольный ‎конвертик, а на нём каллиграфическим почерком, буковка к буковке — мои имя и ‎адрес, всё так же валяется на столике в прихожей. Устроив западню, терпеливо поджидает меня, как охотник — жертву.

Что же делать?

Полгода назад похожую проблему я решила легко. Ни на мгновение не позволила себе ‎задуматься, что чувствую по поводу предстоящей свадьбы Майка и бывшей лучшей подруги. Ни где, ‎ни как, ни почему, ни кому из будущих молодожёнов пришла в голову идиотская ‎мысль позвать меня. В моём положении это стало ‎бы непозволительной роскошью, поэтому всё было до банального просто: не читая, ‎я выкинула их приглашение в мусорный контейнер прямо на парковке. ‎Понадобилось бы — с лёгкостью соврала Мишель, что ничего не ‎получала. Никогда. Если бы вообще ответила. Но, слава богу, ей хватило ума не ‎звонить с выяснениями.

С досадой смотрю на конверт. К сожалению, поступить с ним так же, ‎как полгода назад, не получится. Моя семья такого не заслуживает, тем более, Эми. ‎Сестрёнка не виновата в моих ошибках и страхах и уж точно не специально, назло мне, решила ‎выйти замуж за сводного брата Майка по старинной традиции Риверстоуна: двадцать первого июня в день летнего ‎солнцестояния, под открытым небом в цветущем Саду невест, в украшенной белыми ‎гиацинтами резной беседке в тени диких плакучих ив. Именно так, как собирались пожениться мы с Майком.

Только для большинства горожан эта часть воспоминаний — ‎всего лишь досадное прошлое. Убитый неизвестными единственный сын кандидата в мэры, сломленная тяжёлой утратой семья, ‎слетевшая с катушек сестра-близнец… Чем дольше полиция не находила убийцу, тем старательнее ‎в городе пытались как можно скорее всё забыть. Выкинуть подальше любые болезненные, ‎неприятные последствия весенней трагедии, как ‎разбросанный на ухоженных газонах мусор. Ведь если не видеть, можно не помнить, а потом и вовсе сделать вид, что ничего никогда не происходило. Так проще ‎принять неизбежное. Уж я-то знаю.‎

Заводная мелодия сотового моментально выводит меня из размышлений.

Вздрагиваю, понимая, что всё ещё сижу на полу в коридоре, а по щекам градом ‎катятся слезы. Вытаскиваю из бокового кармана ‎пиджака мобильный, бросаю мельком взгляд на экран и обреченно вздыхаю — мама. Придётся ответить.

Как можно увереннее здороваюсь:‎

‎— Привет.‎

‎— Стэйси? — после короткой паузы настороженно интересуется она. —‎‎ Ты в порядке? ‎

— Да-да, всё отлично, — изо всех сил стараюсь придать голосу беззаботные ‎нотки. — Простыла, наверное. — Не дожидаясь следующего вопроса, озвучиваю ответ: — Я получила ‎приглашение, мам. Как раз собиралась ‎позвонить. Скотт — отличный парень.‎ Передай Эми, что я безумно за неё рада.

Моя сестра счастлива и ни в чем не ‎виновата. А я не имею права омрачать ни её счастье, ни счастье своей семьи. Однажды я уже это сделала. Второго раза не будет.

— Значит, ты приедешь?

Заставляю себя улыбнуться:‎

— Конечно приеду, мам.

Конечно, я приеду.‎ А потом вернусь обратно в Торонто — в знакомый, пусть и ненастоящий мир. Буду зализывать ‎потревоженные встречей с прошлым раны в уютной квартире-студии, любоваться шикарным видом на острый шпиль Си Эн Тауэр и ‎фиалками на окне. А ещё — молиться, чтобы самая младшая сестра выскочила замуж где-нибудь в Вегасе. Повторять предстоящую ‎пытку не хочется даже в перспективе далёкого-предалёкого будущего.

Короткий телефонный разговор помогает остановить рыдания, грозившие ‎закончиться настоящей истерикой. Не то чтобы я окончательно успокаиваюсь и ‎расслабляюсь, но хотя бы перестаю всхлипывать. Теперь можно ‎попытаться собраться с мыслями и обдумать всё, о чём сознательно не позволяла ‎себе вспоминать целый день с той самой минуты, как утром открыла дверь ‎посыльному.‎

Что ж… Ехать на свадьбу придётся, хочу я или нет. Это факт, особенно ‎теперь, когда подтвердила матери, что обязательно приеду. Рассчитывать на то, ‎чтобы сразу после венчания незаметно улизнуть обратно в Торонто, не приходится. Мама не зря предупредила, что на торжественную часть приглашены ‎без малого человек сто: друзья, родственники, деловые партнёры и администрация ‎города. Для остальных собираются устроить праздник под открытым небом в Саду ‎невест, а значит там будет весь Риверстоун от мала до велика. Кто-то притащится из ‎любопытства поглазеть на местную элиту в свадебных смокингах и вечерних платьях, ‎кто-то придёт из уважения, остальные — ради бесплатных угощений и танцев. И для ‎большинства моя персона — один из пунктов развлекательной программы. Не ‎главный, но весомый.‎

С досадой швыряю пиджак на покрывало двуспальной кровати. ‎Рывком расстегиваю молнию на брюках, рискуя сломать хрупкий пластмассовый ‎замочек.

Я не люблю быть в центре внимания. Никогда не любила… А уж идея становиться ‎если не «хлебом», то «зрелищем» на свадьбе сестры пугает меня до чёртиков.

Рассчитывать на помощь Логана не приходится. Пусть он — единственный, с ‎кем в Риверстоуне, кроме членов семьи, я до сих пор поддерживаю близкие отношения. Но в ‎когда-то кристально прозрачной, полноводной реке нашей дружбы ‎течение с годами ослабло, а подводных камней лишь прибавилось. К тому же Логан — лучший друг Майка. Неизвестно, на чью сторону он встанет, если придётся ‎сделать выбор. В юности было проще, выбирать не требовалось. Мы всегда оставались ‎неразлучны, как детальки слаженного механизма: я и Майк, Стив и Мишель. И ‎Логан — балагур, шутник, вечный двигатель вечеринок и автор почти всех наших безумств. Пятое, но никогда не лишнее колесо телеги, которая уверенно ‎двигалась вперёд, пока жил Стив. Пятое, так и не ставшее запасным, когда брата убили. ‎И всё развалилось на части.‎

Скотт и Эми слишком заняты собственной свадьбой, им не до моих личных сражений. ‎Дэниз — слишком молода, хотя порвёт за меня в клочья ‎любого. Я невольно улыбаюсь, представляя фееричную словесную баталию младшей сестры с кем-нибудь из приглашённых. Тоже выход, ‎если бы не одно существенное «но». Устраивать скандал на свадьбе дочери мэра и ‎сына мирового судьи — точно не то воспоминание, которым хочется наградить родной ‎город.

Горько усмехаюсь. Если уж совсем откровенно, толпа гостей — меньшее из зол в предстоящем ‎возвращении. Пусть глазеют, пусть провожают меня долгим взглядом и шепчутся за моей ‎спиной. В конце концов всё это можно пережить и забыть, как очередной страшный ‎сон. Даже стерпеть кусачие подколки Логана, не огрызаясь по привычке в ответ. Он ‎ведь обязательно ляпнет что-нибудь про блудную дочь, временно вернувшуюся в ‎лоно семьи.

Со вздохом подхожу к окну, прислоняюсь лбом к прохладному стеклу.‎