После отключения компьютер сделал ещё несколько тяжелых вздохов и, поняв, что больше в нем не нуждаются, погас, жалобно моргнув зеленым огоньком напоследок. Эра огляделась. А вот и они. Большая стопка еженедельника «Свеча» без дела пылилась на подоконнике. Едва ли кто-то заглядывал в подшивку хоть раз. Все номера газеты были пробиты дыроколом на корешке и связаны тугой веревкой в единый блок. Страницы тех газет, что лежали сверху всё ещё сохраняли свой первозданный сероватый цвет, но скоро и они приобретут бледно-желтую окраску, как и более старые номера. Стопка еженедельника оказалась намного тяжелее, чем она предполагала. С тяжелым вздохом она обрушила ее на клавиатуру ненужного компьютера. В ответ на шум тихая библиотекарша привстала со своего места и с любопытством бросила взгляд на Эру сквозь книжные стеллажи. Девочка смутилась, почувствовав, что её застали за таким нелепым занятием. Наверное, библиотекарша сейчас размышляет, для чего Эра пришла в библиотеку и взялась за скучные газеты. Ну и пусть думает. Главное, найти что-нибудь интересное.

Однако, пролистав номер двухгодичной давности, девочка сделала лишь один вывод: «Свеча» - скучнейшее издание. Ничего не нашла кроме пустых статей, а на последних страницах были лишь объявления о пропаже животных. Вряд ли это хоть немного связано с тем, что её интересовало. Уже утратив интерес, Эра хотела было оставить эту затею и пойти домой. Но как только она попыталась подняться из-за стола, её живот пронзила внезапная боль. От неожиданности девочка рухнула обратно на стул. Странная ноющая боль. И это был не просто спазм. Только этого не хватало. Неприятное ощущение то утихало, то усиливалось. Ожидая, когда резь успокоится, Эра снова взялась за газеты. А может, и не обязательно читать всю газету целиком, ведь можно просматривать лишь последние страницы, где размещают объявления? Громко шелестя страницами, она стала пролистывать газеты, но и на это терпения не хватило. Едва успев пробежаться глазами по двум заключениям прошлогодних номеров, по нервам снова ударила тугая резь. Эра даже не приняла во внимание надпись «Помогите найти» под фотографией маленького мальчика. Теперь, когда, наконец, удалось отыскать то, что её интересовало, это стало неважным, боль в животе заставила девочку забыть обо всем. Что-то внутри подсказывало ей, что этот недуг появился неспроста. Сердце от чего-то заколотилось. Нехорошее ощущение. Всё вокруг стало иным, враждебным, будто затаило в себе опасность. Словно сама атмосфера помещения давила на девочку со всей силы.

- Да что же это? – жалобно заскулила Эра, прижимая руки ниже груди.

Всё внутри затряслось. И вдруг боковым зрением девочка заметила справа от себя какой-то темный предмет, прислоненный к подоконнику.

Странно, там же ничего не должно быть. Неужели снова явилось видение? Наконец, преодолев неожиданно нахлынувший страх, она нашла в себе силы повернуть голову. Перед глазами стояло лишь запыленное окно, за которым виднелось темнеющее небо, готовившееся обрушить стену дождя на маленький городок. Эра зажмурилась и сильнее прижала руки к ноющему животу. Что-то совсем нездоровится. Даже воображение разыгралось. От окна потянуло сквозняком. Девочка почувствовала в воздухе мимолетное движение, и внезапно что-то незримое, холодное коснулось её руки. Коснулось и тут же исчезло, словно кто-то пытался потянуть Эру за руку к подоконнику. С трудом подавив крик, девочка вскочила из-за стола. Это уже нельзя было списать на игру сознания и просто не принять во внимание. Галлюцинация или нет, однако ощущение присутствия кого-то ещё, находящегося в читальном зале, было вполне реальным. Кто-то или что-то… Невидимое, но такое осязаемое. Эра ощущала каждой клеточкой эту неведомую пульсирующую энергию, она наполняла комнату, разрасталась по стенам, словно плющ, давила, требовала каких-то действий. Боковое зрение снова явило иллюзию. Тот самый черный продолговатый предмет, прислоненный к подоконнику. Какой-то широкий шест, серебристый на конце. Удушающий страх сжал её в своих объятиях. Волосы на голове ощутимо зашевелились. По спине, словно маленькие насекомые, бегали мурашки. Эра вдруг почувствовала спиной давление ужаса и, не выдержав, понеслась прочь. Крик сам собой вырвался из горла. Переполошенная библиотекарша вскочила со своего стула. Её маленькие глазки удивленно округлились. Скользнув в дверной проем, Эра сильно ударилась ногой о косяк, вывихнула лодыжку, но даже не почувствовала боли. Ей хотелось поскорее покинуть это место. В кармане зазвонил мобильник. Какое счастье, что она не забыла его в библиотеке!

Это, конечно же, мама. Скорее бы к ней. Домой. И никогда не ступать больше на порог школьной библиотеки. Отныне путь сюда навсегда закрыт.

Домой! Домой скорее! Никогда больше не давать любопытству брать над собой верх. Никогда не совать нос во что не попадя.

Девочка неслась как сумасшедшая. И только у самых дверей, ведущих во двор, замедлила бег, поняв, что боль в животе пересиливает необъяснимый ужас.

- Тихо, тихо, - шептала она вслух, успокаивая себя.

Даже если опасность настоящая, она теперь позади. Теперь можно просто пойти домой и забыть о сегодняшнем дне. Забыть или хотя бы не думать. Насколько это возможно. Эра сделала глубокий вздох. Стало легче. Однако расшатанные нервы наводили на мысль, что все самое страшное ещё впереди.

Глава 4. Гадость

Трудно сказать, в какой момент и с чего вдруг всё это началось и сколько продолжалось. Время сильно замедлило свой ход, уступая власть кошмару, который казался бесконечным. Сколько тянулось это мучение? Минуты? Часы? Эра будто оказалась в аду непрерывного страха и агонии. Её тело то взлетало вверх, то падало в пропасть, крутилось в воздухе волчком. Затем с невероятной силой ударилось о твердую поверхность. Этот удар должен был убить, но нет, кошмар не прекращался. Все мышцы сжималась от приступов нестерпимой боли. Хотелось кричать, но не было сил оторваться от холодной земли и открыть рот. В глазах - чернота. Девочка лежала ничком на земле и не могла даже пошевелиться. Невыносимая пытка. Всё тело парализовано болью. Нет чувств в руках и ногах, будто превратилась в сплошной пульсирующий от постоянной рези и колик комок. В какие-то моменты боль отступала на пару мгновений, но тут же возвращалась с нервными судорогами, принося ещё большие страдания. Каждый её нерв молил о передышке, а мозг кричал, что больше не в силах терпеть эти мучения: «Что происходит? Где я?!».