Париж. Камбре... Лионские предместья и ярмарки. Улицы Руана. Дороги, перевалочные пункты, феодальные границы, городские ярмарки. Снова Париж. И вдруг неожиданная встреча с философствующим Франсуа Фенелоном де Салиньяком.

«О светлый ум Фенелона, о приятнейшие минуты моей жизни!»

«Свет мудрости. Жизнь в сравнении со смертью»

«Война и мирное время»

«На что способен и чего хочет от жизни человек?»

Такие записи остались в походной тетради молодого Миниха, путешествующего пленника. Разве это не повод для пересмотра взглядов! Когда-то, еще с молодых лет, все было так ясно и просто. Если молодость бы знала! Это, кстати, из французских пословиц. Если старость бы могла.

Основа взглядов Фенелона — ограничение королевской власти при помощи органов, составленных из двух высших сословий. Парламент? Эту мысль он проводил уже в своем знаменитом произведении «Телемак», но там она была выражена весьма аллегорично. Его «Телемак» был написан в 1695—1696 годы, но появился в печати только в конце столетия. На страницах книги Фенелон отдал дань своему увлечению классицизмом. Критики, сопоставляя его с древними гомеровскими поэмами, нашли целый фрагмент, заимствованный оттуда: Фенелон взял у древних не только сюжет, который был прямым подражанием «Одиссее», но и целые эпизоды, картины, даже детали; вместе с тем, однако, он сумел заимствовать у древних и дух их произведений, добиться простоты, силы и ясности стиля.

Уважаемый сам и уважающий своих прихожан Фенелон по случаю богородничного праздника говорил такие слова под сводами церкви:

— Не следует воздавать божественные почести Богоматери, даже помня, что она — посредница между Богом и людьми. За похожие измышления — в соседнем крае — два приходских священника были обвинены в ереси и посрамлены в том. В этих австрийских Нидерландах ненамного отстали от Франции прогрессирующей. Инквизиция еще сохраняла свое влияние на людей. Ее страшные суды еще не канули в прошлое.

Это помнил Миних, но философ-священник продолжал:

— Видно, Бог не любит Францию, если отнимает у нее принца, могущего быть хорошим королем!

Известный нам по книгам Людовик XIV царствовал 72 года. И после смерти короля-солнца королевство останется под властью Людовика Возлюбленного. И он будет управлять французами с1715по1774 год. Историки позже отметят, что наличность французской казны не превышала 700 тысяч ливров. Сумма ожидаемого дохода за год приближалась к 5 миллионам ливров, а долг государства был тогда в несколько раз больше. Папская булла 1713 года приведет к раздорам в среде верующих и духовенства. Откупщиков выставят к позорным столбам, а правительство признает банкротство. 4/5 населения Франции (крестьяне) испытают спад цен на сельские продукты. Тогда общественная мысль Франции еще не славилась трудами Вольтера (он начал только в 1717 году с трагедии «Эдип»). «Не знаю, кто полезнее для государства—отлично напудренный сеньор, точно знающий, когда встает и когда ложится спать король, или негоциант, обогащающий свою страну и содействующий счастью государства» (напишет он позже, в письме).

Думал ли об этом молодой, мыслящий себя в новой жизни Миних?

Вынужденное пребывание во Франции продолжалось. Снова он в Париже!

— Господин офицер, не угодно ли осмотреть славную коллекцию нашего хранилища? (Перед Минихом стоял смотритель-распорядитель Парижского артиллерийского музея. Известный своими редчайшими образцами музей возник еще в 1684 году при содействии артиллериста герцога д'Юмьера.)

Миних позже сделал небольшую запись в своем блокноте:

«Первая коллекция древнего оружия и военных моделей была выставлена в Бастилии в залах запасного королевского магазина — для господ молодых артиллерийских офицеров. Любопытно и полезно...»

А в 1755 году (Миних еще пребывал в сибирской ссылке) европейские газеты сообщат:

«Генерал-лейтенант де Валлиер дополнил коллекцию Парижского артиллерийского музея образцами некоторых древнейших орудий, привезенными из провинциальных арсеналов, разместив их по инвентарным номерам».

Миних благополучно вернулся из плена, ведь наконец-то закончилась война в Европе. Он, получив чин полковника, решил остаться в гессенской службе. Ландграф гессен-кассельский поручает ему, опытному гидростроителю, заняться постройкой канала. Этот канал по плану должен был соединить две германские реки — Димель и Везер. «Местечко Сибург», позже называвшееся Карлсгавен, и было той точкой, где предусматривалось пересечение рек. А реку Везер сегодня можно легко обнаружить на карте Германии: это там, где Нижняя Саксония. Миних-младший в своих записках указывает на высокую оценку работы его отца: по своей специальности инженер-гидростроитель полковник Миних был одним из самых уважаемых в Гессен-Кассельской земле. И еще, сын-мемуарист уточняет:

«Сию работу (по строительству канала) привел он большею частью к окончанию, как после в уважение медлительного производства в службе незнатных владельцев принял он намерение вступить в службу какой-либо высокой державы для показания своих заслуг и способностей...»

Принял он намерение... Но ведь особого удовольствия он тогда не испытывал. Тут и «болото» немецкой провинции, и скука чиновническая. Вот что так тяготило способного служащего Миниха. А монархия (одна из сотен на немецкой земле) так и приманивает офицеров. Чем же можно привлечь к службе? Деньги, и еще раз деньги. А рыцарство, а честь офицера? А Бурхард Христофор Миних и не забывал об этом.

Миних-младший пишет: «А сие нахождение по службе надеялся он тогда обрести в Польше...» (это об отце).

Положение польского властителя было затруднительным для управления такой страной и таким народом. Сейм, армия и даже сельское хозяйство нуждались в реформировании. И если середина XVIII века была относительно спокойна (войн и социальных потрясений не было), то в начале века и позже, в разгар Северной войны, Польша, отклоняя проекты любых реформ, не шла на союзы с другими державами. Король Август, в войне России против Швеции 1700—1721 годы союзник Петра I, был подтвержден в своих правах на престол лишь после мирного трактата между воюющими державами.

Однако польские «внутренние дела» мало интересовали Миниха, а сущность проблем была проста — явное нежелание обывателей содержать на постое саксонские войска. Но при посредничестве русских войска Саксонии были выведены, а их решили заменить двенадцатитысячным корпусом русской пехоты и частично — драгунами.

Тот самый 1717 год в историческом календаре Европы был непримечательным. Однако в жизни Бурхарда Миниха он становится знаковым. Он наконец-то принят на службу! К тому же ему присвоено знание генерал-майора Польши и Саксонии; признание и почести в Варшаве и прием у «венценосного» Августа поистине королевский! Позже, а это было выдано за правду, возникает слух об авантюрном (и даже продажном) характере действий «офицера-наемника», будто Миних искал славы и почестей, был беспринципным и мнительным вельможей. Неотступным заспинным шепотом намеки и сплетни будут преследовать его на протяжении долгих лет службы. А пока король поручает свежеиспеченному генералу создать новый пехотный полк, четыре батальона которого в будущем получат статус польской коронной гвардии.

Перемены в службе влекли за собой изменения и в быту, да и в его семейной жизни. Долг мужа и заботливого отца обязывал его перевезти жену Христину Лукрецию Вицлебен (Миних) и сына Эрнста из Гессен-Касселя в Варшаву.

— Генерал, вы будете состоять на полковничьем жало-ваньи, в должности командира пехотного полка, причем король не позволит вам испытать в чем-либо недостаток. Но помните: по установленной инструкции в корпусе должен состоять фельдмаршал граф Флеминг, и это возлагает на вас особые обязанности.

— Конечно, я согласен на такие условия.

Генеральского сына, Миниха-младшего, определяют прапорщиком в гвардию короля. Так предопределится его судьба. В России Анны Иоанновны он позже примет должность обер-гофмаршала двора с чином генерал-лейтенанта. Эрнст Иоганн, дипломат и мемуарист, займет свое особое место в российской исторической энциклопедии конца XX века.