В понедельник Анджей проснулся с тяжёлой головой. Вроде вчера у Рандью пили чисто символически. И что же было потом? Потом он притащил домой эту девушку, Мару. Нет, сексом они точно не занимались — она явно не из тех, кто прыгает в постель к мужчине в первый день знакомства. Но почему же тогда ощущение, будто его выжали, как тряпку?

Ах, да — до двух часов монтировали видеоролик. За всю свою журналистскую карьеру Анджей не мог припомнить такой интенсивной работы. И вроде бы сидел в кресле и только изредка подавал советы… Мара тоже сидела в стороне от компьютера, не пользуясь ни клавиатурой, ни мышью. Экстрасенс она, что ли? Нет, вряд ли. Скорее у неё вся одежда набита электроникой. Помнится, на вечеринке она что-то говорила про экраны в очках.

Анджей заварил себе кофе и запустил ролик. Хм, весь дикторский текст явно его голосом. В упор не помнится, чтобы диктовал. Да и когда? За три часа смонтировать сорокаминутный ролик… Нет, голос явно синтезированный. И интонация чуть-чуть не соответствует сюжету, тон для лёгкого флирта, а не для жёсткого триллера с детективным уклоном, каким получился ролик. Впрочем, понятно — откуда бы ещё Маре набрать сэмплов его голоса, кроме разговоров во время вечеринки? Это что же, она всё, что видит и слышит — пишет? Хотя с курсанта ВКФ станется.

А вообще так даже лучше. Интонация вполне подходящая для морской травли или экспедиционных баек у костра. У тех, кто понимает, создаст ощущение причастности диктора к событиям.

Ладно, пора просыпаться и куда-нибудь пристраивать получившийся ролик.

Тут в голову Анджею пришла ещё одна мысль. Он потянулся к телефону и набрал номер.

— Привет, полярный волк.

— Привет, газетная крыса.

— Слушай, Майк, тебе что-нибудь говорит фамилия Лависко?

— Э-э…

— А в сочетании с названием Порт-Шамбала?

— А, припоминаю. Был у меня года три назад практикант из ВКФ, Келли Лависко. Водил всё, что движется. Странный он какой-то — вроде молодой парнишка, лет шестнадцати, а глаза жёсткие, как у ветерана. Говорят, он потом там у них карьеру сделал, и сейчас чуть ли не комендант Порт-Шамбала.

— А про его сестру ты что-нибудь знаешь?

— Младшую? Вроде показывал фото девчушки лет двенадцати в замасленном хэбэ, вылезающей из какой-то трубы в звездолёте.

— Ох, видел бы ты её сейчас. Когда ей столько же лет, сколько братцу тогда…

Майк помолчал, потом поцокал языком.

— Да, чувствую, представил, — ухмыльнулся Анджей. — С воображением у тебя было всегда хорошо.

В среду в полседьмого утра Элен разбудил телефонный звонок. Не открывая глаз, она протянула руку и схватила телефон, лежавший на тумбочке.

— Лависко-пятая. С добрым утром, — раздался из телефона до безобразия бодрый голос. — Элен, ты ещё не отказалась от идеи навестить Келли?

— Не в такую же рань, — сонно пробормотала Элен, села на постели и помотала головой. Когда будят таким бодрым и решительным голосом, шансов на успешное сопротивление у сонного человека нет.

— У нас здесь почти полдень, — возразила Мара. — А Келли нельзя сейчас по ночам с девушками гулять. Только днём.

— Но мне на занятия…

— К которому часу?

— К десяти.

— Тогда, если занятия совсем не прогуливаются, могу к десяти привезти тебя обратно. Дольше шести вечера, в смысле двенадцати по-вашему, всё равно не получится. В общем, двадцать минут тебе на сборы.

Без пяти семь в спешке собравшаяся Элен вышла из подъезда и увидела прямо перед ним флиттер с откинутым фонарём. Мара сидела на борту рядом с пилотским сиденьем, заложив ногу за ногу.

— Долго тебя ещё ждать?

— А что ты хочешь? Ты меня разбудила и дала двадцать минут на сборы. Обычно я собираюсь раза в три дольше. Я же не военный лётчик

— Действительно, — Мара хмыкнула. — Я совершенно отвыкла, что бывают люди, которые никуда не торопятся по утрам. Ладно, садись, полетели.

Флиттер почти бесшумно поднялся над крышами, развернулся носом вертикально вверх, и Элен вдавило в сиденье.

— Ох, а нельзя ли помягче?

— Нельзя. Потерпи пять минут — активный участок кончится, начнётся невесомость.

Впрочем, перегрузка не лишила Элен дара речи:

— А почему ты, когда мне звонила, так официально представлялась? «Лависко-пятая, с добрым утром».

— Знаешь, — Мара скосила на Элен глаз через зеркало заднего вида, не отворачивась от приборной доски. — Я не так часто звоню малознакомым людям. Поэтому от стеснения сбилась на шаблон коммуникации, вбитый в Академии.

— Это вас так учат, в первой же реплике вываливать на собеседника важную информацию? Как мешком по голове.

— Конечно. Если радиосигнал до собеседника идёт минут десять, времени на обмен всякими ритуальными репликами вроде «Привет!», «Как дела?» может уйти безумно много. Поэтому, если звонишь по делу, тему этого дела надо объявить в первой же реплике.

— А почему ты пятая?

— Потому что. Традиция такая, если в военном флоте служат люди с одинаковой фамилией, не важно, родственники или нет, то к фамилии добавляется порядковый номер. Дедушка Тадек — Лависко-первый, папа — второй, дядя Генрик — третий, Келли — четвёртый

— А мама у тебя во флоте не служит?

— Служит, но она под своей фамилией, а не под папиной. У нас нечасто меняют фамилии, выходя замуж.

Когда перегрузка прекратилась, Элен наконец смогла оглядеться по сторонам. Небо было абсолютно чёрным и звёздным, и в нем медленно поворачивался гигантский бело-голубой шар.

— Какая сейчас высота? — спросила Элен.

— Не высота, а расстояние до планеты. Высота — это когда атмосфере, — уточнила Мара. — Расстояние сейчас 0,3.

— Ноль три чего?

— Мегаметра, естественно. Не в парсеках же тут мерять.

— А почему Земля над головой?

— Потому что мы на дневной стороне, и флиттер повернут днищем к Солнцу. Не хочу, чтобы ты прилетела к Келли вся обгоревшая, — Мара чуть усмехнулась. — А то придётся тебя в регванну засовывать. Ладно, любуйся, а я займусь навигацией. Надо запросить у диспетчера посадочный коридор.

Минут через десять, когда зрелище проплывающего над фонарём земного шара успело Элен порядком поднадоесть, Мара скомандовала приготовиться к торможению. Через несколько секунд Элен опять вдавило в кресло. Впрочем, на этот раз то ли перегрузка была слабее, то ли Элен уже привыкла, поэтому она была в состоянии замечать то, что происходит вокруг.

Поначалу не происходило ничего. Небо оставалось таким же чёрным и звёздным, Земли не было видно — она висела где-то за хвостом флиттера. Потом небо понемногу начало синеть, звезды исчезли. Ещё через минуту перегрузка прекратилась, флиттер развернулся параллельно земле и полетел уже как обычный летательный аппарат, а не по баллистической траектории. Однако небо при этом оставалось темно-синим, а не голубым, как обычно.

— Нас спустили в четвёртом квадрате, так что придётся потратить несколько минут на подлёт к городу, — пояснила Мара — Эх, это ночью надо видеть! Впрочем, может быть, ещё увидишь.

— А сейчас мы на какой высоте? — спросила Элен.

— Двенадцать тысяч сто. Смотри, вон впереди…

Впереди огромной белой пилой громоздился заснеженный хребет, а у его подножия на сером каменистом плато сияла огромная зеленовато-голубая жемчужина.

— Вот это и есть Порт-Шамбала. Город накрыт куполом, потому что иначе дышать здесь было бы трудновато — это плато на высоте больше шести тысяч.

Мара направила флиттер к земле у самого края купола. Коснувшись земли, тот на какой-то миг остановился, а потом неизвестная сила потащила его боком вперёд и втащила в открывшуюся нишу. Затем открылись ворота с другой стороны, и флиттер въехал на площадку, уставленную другими флиттерами и прочими странными аппаратами.

— Ну вот и прибыли, — Мара откинула фонарь. Площадка была окружена буйной растительностью. — Идём, — она решительно направилась к небольшому просвету в кустах, который оказался дорожкой, посыпанной зелёным щебнем.