Прожив некоторое время во Франции, она прекрасно знала, что там мужчины покидают комнату вместе с женщинами.

— Именно так, — ответила ей великая княгиня. — Хотя мужчинам и приятно общество хорошеньких дам, они всегда рады хоть немного побыть в чисто мужском обществе и свободно поговорить о том, о чем бы не посмели говорить в нашем присутствии. — Озорно засмеявшись, она продолжала: — Мне всегда говорили, что за бокалом портвейна рассказываются самые злые сплетни!

Дамы разошлись по трем изумительно обставленным комнатам, чтобы поправить прически, попудрить носики и обменяться комплиментами по поводу нарядов.

— Сегодня танцев не будет, хотя в Зимнем дворце дается бал, — обратилась к Мэри великая княгиня. — Я подумала, дорогое дитя, что вы утомлены дальним морским путешествием. Но на следующей неделе вы обязательно побываете на таком балу! Это совершенно особый случай, и мы все появимся на нем в русских костюмах. Я уже заказала платья для вас и вашей кузины!

— Это очень любезно, сударыня! — воскликнула Мэри.

— Думаю, вам понравится. Это всегда увлекательное зрелище! Мужчины особенно неотразимы при всех регалиях.

— Буду с нетерпением ждать этого бала, — вежливо ответила Мэри.

— А завтра я даю бал здесь в вашу честь, — продолжала великая княгиня. — Я решила, что это будет «Белый бал», потому что скоро наступит зима и Петербург покроется снегом, а ведь именно это привлекает в России иностранцев.

Мэри улыбнулась, а Алида чуть не вскрикнула от досады. Она слышала, что раньше давались балы, на которых все дамы появлялись в платьях одного цвета. Бывали Розовые, Черные, Золотые балы, на которых ее мать бывала в Париже.

Но ей ведь нечего надеть на Белый бал!

Если ее дядя хотел наказать племянницу за грех ее отца, он вряд ли мог придумать что-нибудь более унизительное. Так стыдно появиться в изысканном и блестящем обществе Европы одетой, как сирота из приюта!

Великая княгиня вышла, и они с Мэри ненадолго остались в гардеробной одни. Остальные дамы не могли услышать их.

— Что мне делать, Мэри? — тихо спросила Алида. — Ты слышала, великая княгиня сказала, Белый бал дается в твою честь, а тебе известно, что у меня есть только серые платья.

— Тогда ты не сможешь быть на этом балу, не так ли? — равнодушно произнесла Мэри, вышла из гардеробной и затерялась среди остальных гостей.

Позже гости беседовали в одной из больших гостиных, а оркестр, который играл за обедом, теперь аккомпанировал их голосам из другого зала. Алиде очень хотелось послушать музыку, а не тратить время на бессмысленные разговоры, но отец всегда говорил ей, как утомительны гости, которые, как он выражался, «не исполняют своей роли».

— Не важно, что ты говоришь, Алида, — говорил он пятнадцатилетней дочери. — Делай вид, что тебе все интересно, и увидишь, люди охотно будут изливать перед тобой душу.

Только теперь Алида поняла, какой мудрый совет дал ей отец. Стоило ей спросить людей, чем они занимаются, живут ли они в Петербурге, как тотчас же завязывался оживленный разговор, иногда на тему, в которой она совершенно не разбиралась. Великая княгиня была исключительной хозяйкой и перезнакомила между собой всех гостей. Наконец Алида оказалась снова рядом с генералом Бенкендорфом,

— Надеюсь, мисс Шенли, вы приятно провели время, — вежливо произнес он.

— Очень приятно, генерал, — ответила Алида. — Здесь так красиво, что мне кажется, я вижу все это во сне!

— Я бы хотел показать вам, как маршируют кадеты, — заметил генерал. — Его императорское величество не раз высоко отзывался об их выправке,

— С удовольствием, — ответила Алида, надеясь, что своим тоном не выдала, как ей ненавистна мысль о Кадетском корпусе и происходящих там ужасах.

— Я поговорю с великой княгиней, — пообещал генерал.

Прощаясь с ней, он щелкнул каблуками, а она надеялась, что больше никогда не увидит его, В то же время она испытывала чувство неловкости: ведь генерал — отец графа Ивана, и Мэри, может быть, интересно посетить Кадетский корпус.

Тем временем гости начали расходиться. Дамы приседали в реверансах перед великой княгиней и были похожи на прекрасных лебедей. Алида смотрела на великолепные наряды из атласа, тюля, кружева, газа и парчи, на великолепные драгоценности и меховые манто, которые подавали слуги.

Днем солнце еще грело, но к вечеру сильно похолодало.

— Завтра будет снег, — услышала Алида пророческое замечание пожилой дамы, спускавшейся по лестнице. — Я чувствую это своими косточками.

— Зима и должна начаться в октябре, — ответила ей собеседница.

Граф Иван покинул зал почти последним. Он о чем-то оживленно говорил с Мэри, и Алида увидела, как Мэри, положив руку на его плечо, что-то шептала ему. Тот, словно осознав, что его поздний уход возбудит ненужные подозрения, подошел к великой княгине.

— Не могу выразить, сударыня, как приятно я провел время, — сказал он. — Ваши приемы всегда замечательны, и я буду считать часы до завтрашнего бала!

— Я рада, что вы и ваш отец будете у меня завтра, — ответила великая княгиня.

Она говорила вполне приветливо, но Алида все же уловила некоторую натянутость в ее голосе и задумчивость во взгляде, когда граф склонился над ее рукой.

Граф Иван совершенно забыл о ней и даже не попрощался, но это не задело Алиду. Теперь она уже окончательно прониклась неприязнью как к нему, так и к его отцу. Конечно, Мэри поймет, размышляла она, что разумнее было бы познакомиться с кем-нибудь другим. Ведь здесь столько красивых мужчин. Чуть слышно вздохнув, она подумала: «А один красивее всех!» И действительно, среди всех неотразимых мужчин, которых она сегодня увидела, не было никого прекраснее князя Воронцова.

В этот момент, проводив до двери наиболее важных гостей, князь Воронцов возвратился в зал.

— Вечер удался на славу, — сказал он.

— Тебе понравилось? — спросила великая княгиня.

— Я в восторге! Кто, кроме вас, способен собрать вместе таких разных людей и сделать так, чтобы вечер для них прошел приятно? — Его глаза горели, и он продолжал: — По-моему, некоторые из ваших гостей были потрясены, когда вы представили им Николая Милютина.

Великая княгиня засмеялась:

— Они могли ожидать, что встретят его здесь!

— Не в такой обстановке, — ответил князь, — но я смею надеяться, они это переживут и им будет о чем поговорить.

— В этом можешь не сомневаться.

Князь поднес к губам ее руку:

— Доброй ночи, моя шаловливая кузина, благодарю вас!

Он повернулся к Мэри:

— Вам понравилось?

— Разумеется, — ответила она.

Князь вежливо поклонился Мэри и обернулся к Алиде. Их глаза встретились, и она почувствовала, что он хочет что-то сказать. Но князь поклонился ей и вышел, не сказав ни слова.

Графиня рано легла в постель, и девушки, пожелав великой княгине доброй ночи, направились в свои спальни.

— Что за скучный вечер! — зевнула Мэри. — Мне так хотелось потанцевать. Иван говорил, что в Петербурге танцуют каждый вечер. Только великой княгине могло прийти в голову, что людям интересно лишь болтать!

— А разве тебе не интересно побеседовать с новыми людьми? — спросила Алида. — Среди гостей было с кем поговорить.

— Я хотела потанцевать с Иваном, — жалобно, как маленький ребенок, проговорила Мэри. — А вместо этого нам пришлось осторожничать. Иван предупредил меня, что эти дамы — «все внимание» и ничто не доставит им большего удовольствия, чем позлословить обо мне.

— Я рада, что граф Иван предупредил тебя об осторожности, — сказала Алида,

— Он говорит, что думает только обо мне, — недовольно пожаловалась Мэри, — но я подозреваю, он боится за свою собственную репутацию! Говорят, его жена очень ревнива!

— Вероятно, у нее есть на это основания, — предположила Алида, но Мэри ничего не ответила.

Они уже дошли до своей гостиной, и, когда Мэри направилась в свою спальню, Алида жалобно произнесла:

— Как бы мне хотелось пойти на Белый бал, ведь он дается в твою честь! Не покажется ли всем странным, если меня там не будет?