— Вы в безопасности! Спите спокойно, малышка!

Алида что-то хотела спросить, но ей не хватило сил. В глазах потемнело, и она снова потеряла сознание.

Позже — через несколько часов или несколько дней — она снова услышала тот же ласковый голос.

Открыв глаза, Алида увидела склонившееся к ней лицо женщины средних лет, в белом платке и монашеском покрывале. Ей снова поднесли питье, и, сделав нечеловеческое усилие, Алида спросила:

— Где я?

— В поезде, — ответила монахиня. — Вы в безопасности, мы о вас заботимся, и вы скоро поправитесь.

Алида хотела задать еще тысячу вопросов, но сил не было.

Она ощущала под головой мягкую подушку и ритмические удары, которые она приняла за шум моря. Теперь этот шум казался ей странной музыкой, в которой повторялся один и тот же мотив.

«Если я в поезде… то не может быть, чтобы меня везли в Англию, — думала она. — Но куда… куда же они везут меня?»

На нее нахлынули бессвязные воспоминания.

Граф Иван, с ненавистью глядящий на князя… движение его руки… пистолет, направленный, она это точно знала, в сердце князя… палец на курке… граф падает… падает в сани.

— Я убила его! — прошептала она.

Потрясенная этим, девушка попыталась сесть, но вскрикнула от боли.

Снова слова утешения и ласковые руки. Снова погружение во тьму. Алида так и не могла восстановить ход событий. Она то приходила в сознание, то снова погружалась в забытье.

Девушка была слишком слаба, чтобы задавать вопросы, слишком утомлена, чтобы интересоваться, куда ее везут. Она только понимала, что находится в поезде уже долгое время. Потом она очнулась опять в санях, которые двигались очень медленно, вероятно, чтобы избежать тряски…

Потом пароход… На этот раз она действительно слышала шум волн, звон колокола и звуки шагов по палубе у себя над головой.

И снова сани… пока наконец она окончательно не пришла в сознание и не увидела, что находится в большой солнечной комнате.

Возле нее сидели две монахини. Она слышала их голоса и ощущала мягкое прикосновение рук.

Старшую монахиню, которая ухаживала за ней, утешала, заставляла уснуть и называла, как ребенка, «малышкой», звали сестрой Мари-Клер. Алида чувствовала исходящую от нее уверенность и ощущение безопасности.

Вот и сейчас, с интересом оглядев комнату, залитую дневным солнцем, она увидела лицо сестры Мари-Клер.

Комната была очень большой, светлой, с изысканной мебелью. Постель, на которой лежала Алида, была задрапирована небесно-голубой тканью, и везде стояли цветы, источавшие необычный аромат.

— Где я?

К удивлению девушки, голос ее прозвучал довольно твердо. А ведь ранее она не могла произнести и слова, не говоря уже о связной речи.

— Вы в Грузии, — ответила сестра Мари-Клер, — во дворце князя Воронцова.

При упоминании о князе сердце Алиды встрепенулось.

— Это его дом?

— Его светлость прислал вас сюда выздоравливать.

— Я была больна?

Внезапно она вспомнила: граф Иван выстрелил, падая, сраженный ее пулей!

Попытавшись повернуться на бок, девушка увидела, что ее плечо перевязано.

— Вы были ранены, когда на вас напали волки, — тихо произнесла сестра Мари-Клер.

Алида замерла:

— Что с князем?

Она едва выговорила это, слова, казалось, застревали в горле.

— Его светлость не пострадал.

— А Мэри? — снова с трудом спросила она.

— Ваша кузина погибла, — очень тихо ответила сестра. — Упокой, Господи, ее душу! — Она перекрестилась и твердо заявила: — Вам надо заснуть. Когда вы достаточно поправитесь, вам захочется побольше узнать об этом прекрасном дворце, но теперь спите, малышка!

Не в состоянии спорить, Алида подчинилась. Но теперь ее сны были наполнены солнечным светом.

Она во дворце князя. Он отправил ее не в Англию, а в свой дом, в Грузию!

Позже, когда она достаточно окрепла, чтобы подойти к окну, ей открылся невероятно красивый вид: гряда высоких гор, огромное озеро, рощи, леса, реки и ручьи.

Она знала, что Грузия, расположенная на юге России между Черным и Каспийскими морями, граничащая с Арменией и Турцией, совершенно не похожа ни на одно другое место страны. Только теперь она обнаружила, что климат здесь напоминает климат средиземноморских стран.

Грузины присоединились к России, могущественной стране, чтобы защититься от набегов ревнивых и алчных соседей.

Монахини нежными голосами рассказали Алиде, какой долгий путь они проделали от Петербурга до Черного моря, где их встретила яхта князя, после короткого путешествия на которой им снова пришлось ехать в санях.

— Зимой это путешествие не из легких, — говорила сестра Мари-Клер, — но Богу было угодно, чтобы мы добрались благополучно.

Сейчас Грузия тоже была покрыта белой пеленой снега, но благодаря солнцу, зеленым лесам и веселым ручейкам он не выглядел столь угрожающим, как под серым небом Петербурга.

— Как здесь красиво! — восхищенно произнесла Алида.

— Дворец тоже прекрасен! — воскликнула вторая монахиня, сестра Екатерина. — Я не представляла себе, что в одном месте может быть столько красот!

— Сестре Екатерине придется возвращаться в больницу, — улыбнулась сестра Мари-Клер. — После такой роскоши больница покажется ей убогой и непривлекательной!

Алида все еще не решалась задавать вопросы, но день и ночь ее мучила мысль: где князь?

Наконец решившись, она задала вопрос и залилась краской: ведь ответ так много для нее значил!

— Его светлость не смог уехать из Петербурга, — объяснила Мари-Клер. — Вы, наверное, знаете, мадемуазель, он, как великий христианин, борется за освобождение крестьян от рабства, в котором они живут в течение стольких веков!

— Да, я знаю. Но неужели он сам устроил так, чтобы я оказалась здесь?

— Его светлость привез вас из леса в больницу: надо было извлечь пулю из вашего плеча. Он объяснил, что когда волки стаскивали графа Ивана с саней, пистолет в его руке случайно выстрелил.

— Да… конечно… так и было!

— Его светлость глубоко опечален, что его люди не смогли спасти вашу кузину: помощь запоздала. — Алида промолчала, и монахиня положила ладонь на руку девушки. — Дитя мое, постарайтесь не думать об этом! По воле Божьей вы остались целы, и его светлость позаботился, чтобы к вам вернулись здоровье и силы.

— Я останусь… калекой?

— Я все ждала этого вопроса, — улыбнулась монахиня. — Должна сказать честно: полностью вы поправитесь нескоро. У вас на плече останется шрам, но постепенно все пройдет!

Алида попыталась разглядеть шрам, но сестра остановила девушку:

— Это вас расстроит, малышка. Поначалу раны — отвратительное зрелище, но природа — великий лекарь. Благодарите милостивого Бога, что вы живы. Однако вам надо запастись терпением: лихорадка пройдет нескоро.

— Я все время благодарю Бога, — прошептала Алида.

— Когда вы достаточно поправитесь, — перебила ее сестра Екатерина, — уже наступит весна, а весной в Грузии очень красиво. Всюду зацветут цветы, такие же прекрасные, как во дворце у князя.

— Мне хочется посмотреть дворец! — воскликнула Алида.

— Как только вы достаточно окрепнете, — пообещала сестра Мари-Клер. — Молитвы помогут вам лучше любого доктора!

Под присмотром добрых монахинь Алида день ото дня набиралась сил. Помогало ей и радостное возбуждение, воцарившееся в ее душе. Каждый нерв напрягался в ожидании радостной встречи с будущим. Князь не отослал ее в Англию! Он пригласил монахинь, чтобы они ухаживали за ней! Она живет в его дворце! Да ведь это почти то же самое, что быть рядом с ним!

Миновало Рождество, и солнце с каждым днем грело все жарче.

— Скоро снег растает совсем, — объявила сестра Екатерина.

Лед на озере уже таял, а реки стали полноводнее.

Когда Алида наконец смогла покинуть свою спальню, две горничные повели ее в просторную гардеробную.

Вместо своих невзрачных серых платьев девушка увидела буйство красок: на вешалках теснились голубые, желтые, зеленые, ярко-розовые и белые платья.