В это время раздался звонок. Хмурый и злой Коля вошел в квартиру и, даже не поздоровавшись со мной, прошел в комнату:

— Николай.

— Андрей.

Мужчины обменялись рукопожатиями, без лишних объяснений понимая кто есть кто.

— Как Натка? — поспешила спросить я.

— Нормально, спит. Я оставил там Виктора, он за ней присмотрит. Ну, женщины, что за народ? Сказал ведь сидеть по домам, — накинулся он на меня, — Вот скажи, куда ее сегодня носило? Соседка сказала: Наталья целый день отсутствовала.

— Бдительная у вас соседка, — недовольно пробормотала я, — может, Наташка за продуктами ездила?

— Не рассказывай мне сказки! Магазин в соседнем доме, а она на машине ездила?!

— Это тоже соседка поведала? — не удержалась я от ехидного замечания.

— Представь себе! Она видела, как Натка утром уезжала и как вечером возвращалась. От стоянки до подъезда триста метров, и то не смогла преодолеть их без неприятностей, а все туда же. Мне что вас к батарее пристегивать?! Сказал ведь…

Николай нервно расхаживал по квартире и эмоционально размахивал руками.

— Она меня хотела подстраховать, — обиделась я за Натку, да и за себя тоже.

— А вот с этого места подробнее, пожалуйста, — не обращая внимания на обиженный тон, строго потребовал Коля и присел на край кресла.

— Та-ак, ясно, — озадаченно протянул Николай, — значит, это вас видели мои люди у дома Мирона, а я-то голову ломал, — сделал он заключение, когда мы с Андреем закончили рассказ о своих сегодняшних похождениях, — Они вас сфотографировали, — пояснил он, — правда, я не успел снимки посмотреть.

— Фотографировали? — растерялась я и крепко задумалась, — Вот оно что!

А я-то еще удивилась, когда вышла из подъезда: откуда солнечный блик сверкнул, на улице ведь пасмурно? — всплеснула я руками.

— Да, это были мои ребята, — кивнул Коля, — мы тоже вычислили адрес Мироненко, только дома не застали. Виктор с Лехой остались караулить его возле дома. Я распорядился, чтобы они фотографировали всех, кто входил и выходил из подъезда. Парни не глупые, свою работу знают.

— И каков результат?

— Честно говоря — никакой! Можно сказать день потеряли. Они доложили, будто за весь день, не считая детей и соседских бабушек, была одна девушка подозрительная. Я собирался просмотреть фото, выяснить ее личность, а дальше по обстановке. Но это оказалась ты. Так выходит — результат ноль.

— Не скажи, — подал голос Андрей, — Мирон, видишь, как нервничает — это не напрасно. Еще следует выяснить: случайно ли происшествие с Наташей.

— Выясним, — уверенно заявил Коля, — соседка запомнила номер машины: красный москвич, О 234 СА.

Ночью я спала беспокойно, то и дело просыпалась, вскакивала и прислушивалась к дыханию Андрея. Он спал на диване, а я примостилась на полу у противоположной стены. Он, правда, пытался сопротивляться и как гостеприимный хозяин квартиры собирался предоставить мне диван. Но я категорично отвергла такое любезное предложение, ведь он был ранен, и самоотверженно улеглась на полу. Правда не поленилась и накачала себе надувной матрац, имеющийся у него в запасе для таких целей.

Лучше бы он храпел, как большинство мужчин, нежно думала я, наклоняясь в очередной раз над ним, по крайней мере, было бы ясно, что он жив.

Андрей спал очень тихо, лишь изредка издавая слабый стон, видимо боль от выстрела давала о себе знать. Но, несмотря на чуткий сон, я не слышала, когда он проснулся. Меня разбудил аромат вкусного крепкого кофе, наполнивший всю небольшую однокомнатную квартиру Андрея.

Босая, обернутая в одеяло, слегка растрепанная я вошла на кухню и остановилась в дверях. Он стоял возле плиты в одних шортах. Голый торс притягивал мой взгляд, словно магнитом. Я бесцеремонно разглядывала его и не хотела отрываться от этого увлекательного занятия. Двигался он медленно, но уверенно, со знанием дела. Мне вдруг нестерпимо захотелось дотронуться рукой до его накачанных мышц, ощутить их силу и твердость. Еле-еле я удерживалась от желания обнять его, прижаться к нему и оказаться в его сильных, крепких руках.

— Ты уже встал?

Андрей обернулся и чуть не выронил кружку с кофе. Чашка, дзинькая, запрыгала по блюдцу. В этот момент он казался мне самым красивым мужчиной на свете. Я поймала на себе его пронзительный взгляд. Сердце ухнуло и бешено заколотилось. Не могу с уверенностью утверждать о его чувствах в тот момент, но очень хочу надеяться, что он испытывал примерно, то самое, что и я. Щеки зарделись ярким румянцем. Следовало смутиться и выскочить из кухни, но ноги не слушались, я продолжала стоять, не отрывая взгляда от Андрея. Кружка по-прежнему выдавала его волнение, а в глазах загорелся озорной огонек. Андрей шагнул навстречу:

— Я хотел принести тебе кофе в постель…

— Мне вернуться туда? — я включилась в игру.

— Как хочешь…

Вместо ответа я высвободила руки из-под одеяла и протянула их к кружке. Андрей послушно передал кофе. Не отрывая взгляда, от лукавых глаз Андрея, я вдохнула чудесный аромат и от блаженства прикрыла глаза. В это время предательское одеяло соскользнуло с плеч и упало к ногам. Я осталась стоять в одной рубашке. Импровизированная ночнушка едва прикрывала наготу, открывая взору мужчины практически все мои прелести. Широко распахнув глаза, я продолжала стоять с кофе в руках и боялась пошевелиться. Андрей легонько дотронулся до моих рук, аккуратно высвободил кружку и отставил в сторону. От трепета мои руки моментально стали влажными. Он накрыл их своими теплыми ладонями, притянул к себе и слегка коснулся губами. Мое сердце практически остановилось, я затаила дыхание. Он поднял на меня взгляд, заглянул в мои глаза, прочитал в них ответ на свой немой вопрос. Затем подхватил меня на руки, перешагнул через валявшееся у наших ног одеяло и шагнул в комнату. Волна сладострастия пробежала по нашим телам и захлестнула с головой.

— А кофе сейчас было бы очень кстати, — промурлыкала я, пряча смущенную улыбку и глубже зарываясь в объятия Андрея. Он ничего не отвечал, но счастливый взгляд выдавал все его чувства.

Мы лежали на узком диване, тесно прижавшись друг к другу, как будто желая слиться в единое целое.

— Сейчас, — прошептал он, вдыхая запах моих волос, — еще минуту…

— Ой, тебе, наверное, больно, — встрепенулась я, запоздало вспомнив о его ранах.

— Мне кла-асно, — довольно протянул он, — по крайней мере, голова кружится не от сотрясения мозга, а от блаженства, которое я испытываю рядом с тобой.

Я приподнялась на локтях и с благодарностью посмотрела на мужчину, рядом с которым мне вновь удалось почувствовать себя желанной и любимой. Как давно я не испытывала это чувство! Я осторожно провела рукой по шершавой щеке Андрея, прильнула к ней и поцеловала в губы. Андрей на момент затаил дыхание, одной рукой вожделенно провел по моей спине, другой перехватил мою руку и жадно ответил на поцелуй. Наше дыхание вновь сбилось…

— Так! Все-все-все! — радостно смеясь, отпрянула я от него, — побереги силы, они нам еще пригодятся, — я выскользнула из его страстных объятий и скрылась на кухне, желая предпринять еще одну попытку приготовить завтрак.

Едва мы приступили к завтраку, как мой телефон возвестил о желании Натки пообщаться с подругой.

— Наталочка, привет! Как ты? — я искренне обрадовалась звонку.

— Все плохо! — возмущенно отозвалась Натка.

— Что еще? — я не на шутку испугалась.

— Как что?! Я — в больнице! Меня не выпускают!

— Куда? — не поняла я.

— Не куда, а откуда! — злилась Натка, — Из больницы не выпускают. Коля оставил здесь Витьку — своего товарища, он с меня глаз не спускает, даже в туалет сопровождает. Я что — под арестом?! — кипятилась она.

— Ната, не волнуйся, — остужая пыл подруги, спокойно заговорила я, — как ты себя чувствуешь?

— Нормально чувствую: рука в гипсе, рана зашита. Чего еще они от меня хотят?

— Наташ, не нервничай, все хорошо. Полежишь день-два и все.