Когда за женщиной захлопнулась дверь, Учинни почувствовала себя чуть обреченно – понимание, что же делать с мальчишкой, так и не появилось. Покосившись на гостя, Анна спросила:

   – Ты где-нибудь учишься? – все же надо о чем-то разговаривать, сидеть молча вообще тоскливо.

   – Да, у меня несколько учителей, – мальчик после ухода женщины сразу поднялся и зажег побольше света, взяв одну из свечей и наполнив комнату Учинни почти мистической праздничностью. – Говорят, ты очень хорошая ученица. Тебя хвалят за прилежность, – несколько шажков, и Верон оказался около Анны. – А что ты прячешь? – спросил он тихонечко.

   Учинни, заглядевшись на отражение свечей в зеркальных шарах на маленькой елке, установленной родителями в его спальне, почти вздрогнула от неожиданности – откуда он узнал?!

   – Ничего не прячу, – ответила девочка с подозрением.

   – Девчонки всегда прячут, – Верон явно не верил и приподнял одну бровь. – Совсем никаких секретов? – изумленно переспросил он. – Даже клада? Даже малюсенькой тайны?

   – А мальчишки всегда такие любопытные? – поинтересовалась в ответ Анна, испытав облегчение от такой простой отгадки. – Вот у тебя, например, есть тайны?

   Верон кивнул.

   – Только родителям не рассказываю. Взрослые не верят. У нас нора рядом с замком. Она под землю ведет. Там пропадают люди...

   – Правда? – Анна вновь почувствовала холодок, словно намекали про сказки о Черном Короле. – А часто? И почему?

   – Говорят, там когда-то были шахты. Ну, я точно не знаю, что именно, но мальчишки осенью полезли, и трое не вернулось. У нас их две недели искали... – Верон помолчал, теребя рукав курточки, и с мольбой посмотрел на девочку. – Меняемся секретами? А то так нечестно.

   – Какой же это секрет, – с превосходством усмехнулась Анна. – Упали в шахты и все. Чего секретного-то? Расскажи настоящий, я тебе тоже свой расскажу, – давая столь опрометчивое обещание, она и не надеялась, что мальчишка сможет сказать что-то путное.

   А тот стал кусать губы. Делиться тайнами с тонкой и слишком ухоженной невестой и не слишком-то хотелось. Еще побежит жаловаться на страшилки. Но ладно, сама напросилась.

ГЛАВА 7

 – Я ходил в пещеры, – Верон свел брови и посмотрел на Анну так, что если она хоть слово вякнет, сразу получит по шее. – И видел колодцы. Я был с мальчишками там. Мы заблудились, а потом двух моих друзей утащили... и мы убегали... и заблудились.

   Анна молчала и понимала, что рассказанное – правда и присутствие темного ветра в комнате ощущалось все сильнее. Она сжала сильнее губы и переплела пальцы, сложив руки на коленях.

   – А кто утащил? – поинтересовалась шепотом.

   – Теперь твоя очередь, – насупленный Верон кивнул, ожидая взаимности, и тоже сцепил пальцы. – Иначе дальше не расскажу. Отец меня и так лечил полгода.

   Учинни сидела какое-то время без движения, как лишившаяся завода кукла, потом все-таки решилась. Пройдя к кровати, она вытащила из-под подушки шкатулку и осторожно водрузила на стол. Все равно ее уже нянюшка видела, а Король второй раз уже не рассердится.

   – Смотри, – девочка нажала на кнопку, запуская механизм. Шкатулка раскрылась, и из нее тут же появилась бабочка, ставшая еще более красивой, и затренькала мелодия.

   Верон с любопытством приблизился и долго рассматривал драгоценный подарок, а потом, когда бабочка закрыла крылья и крышка захлопнулась, взглянул на Анну с ожиданием, словно не понимал...

   – Я ее нашла в заброшенном склепе около школы, – негромко проговорила девочка, оперевшись подбородком о ладони. Рассказывать всей правды мальчишке она не собиралась. – Там есть заброшенное кладбище, куда запрещают ходить. А я хожу.

   Анне очень хотелось взять в руки шкатулку, прикоснуться к ней, к резному узору, погладить цветы и человечков, ощутить ее тяжесть, но она не смела – будто бы кто-то мешал сделать это сейчас.

   – Рассказывай дальше, – девочка повернула голову, рассматривая гостя.

   Синие, почти сапфировые Верона слишком внимательно всматривались в Учинни. На бледном личике, появился болезненный румянец.

   – Я слишком испугался и побежал не в ту сторону и отбился от группы. Я не знал, что Арчи и Сэмми не вернутся. У меня даже света не было... И потом я упал в колодец. Там глубокие и страшные колодцы. Мне повезло не разбиться, только ногу подвернул.

   – Больно было? – поинтересоваласб Анна, вспомнив свои мытарства в школе и пожалев мальчишку.

   – Страшно. Про боль я забыл совсем. В темноте очень страшно, – Верон уселся рядом и коробочки даже не коснулся. – Я кричал и звал на помощь. Надеялся, что мальчишки услышат. Боялся наказания за шалости...

   Теперь Анна понимала, что значит «страшно» и сочувствовала мальчишке все душой. Даже хотелось сесть к нему поближе.

   – Потом тебя спасли?

   – Не сразу. Папа говорит, что у меня были видения, а врач... он уверил меня, что мне все показалось. Но там кто-то был. Очень холодный. И он со мной говорил. – Верон передернул плечами. – Я не сумасшедший.

   – О чем он с тобой говорил? – взволнованно спросила Анна, уверенная, что это точно был Черный Король!

   – Голос был такой, словно... кто-то умер. Я не могу объяснить точнее. Он обещал мне, что сделает мою жизнь вечной. – Верон сжал пальцы сильнее. – А еще там жутко пахло... Я там два дня, как оказалось, провел... Папа сказал, что это грязь, но я же знаю, что в колодце были разложившееся мертвецы... – на последнем слове мальчик закашлял. – Я думаю, что в нашем городе кто-то специально его кормит и скидывает туда людей.

   Анна слушала, открыв рот, откровения мальчика, и внутри все холодело узнаванием. Получается, Король и здесь живет? И сюда будет приходить?

   Девочка судорожно зажала ладони между коленями, пытаясь придумать хоть какой-нибудь вопрос и не выдать себя при этом. Нет, нельзя Верону говорить про Короля. Про то, что он приходит каждую ночь, мучая страхами и невозможностями.

   – А что ты должен сделать, чтобы жить вечно?

   – Я не хочу жить вечно. Он говорил, что обречет меня на страдание, если я не поддамся, – Верон вскочил и нервно заходил по комнате. – Он хотел украсть мою душу... Иначе и быть не может... И если он выйдет из пещер наружу, если ему перестанут приносить жертвы, что будет с нашим городом?

   В голове Анны вертелось слишком много мыслей, и все они казались слишком расплывчатыми, чтобы четко понять происходящее.

   – Он будет тогда забирать сам, – обреченно произнесла девочка. – Ему же это ничего не стоит.

   – Мне кажется, что по ночам он может выходить. И... теперь расскажи про шкатулку. Как ты ее нашел? – Верон сжимал и разжимал пальцы, поглядывая на дверь. Он не хотел участвовать в празднике и внезапно вспомнил, как их слуга провалился недавно под лед, когда вытаскивал карету из ямы. – Он мстит мне. Я не знаю за что...

   – Может, потому что ты не согласился? – спросила Анна в попытке отвертеться от рассказа.

   – Может, потому что ты не знаешь почему, – передразнил Верон. – Ты никогда не сидела в яме с чудовищем...

   Учинни снова сжала губы и отвернулась. В яме она не сидела, только в склепе. И почти четыре месяца в комнате… Ей внезапно стало холодно и одиноко, и появилась горькая мысль, что может быть лучше умереть.

   – Я спрошу у него, – глухо пообещала Анна.

   Верон, ходивший по комнате, остановился. Мальчик открыл рот, чтобы спросить, как спросит, когда дверь открылась, и в комнату вошел отец Анны, одетый парадно и очень богато.

   – Вы уже подружились? Какая великолепная кукла, милый Верон. Надеюсь, подарок моей дочери вам тоже понравится. Я как раз за тем, чтобы вы оба спустились в столовую и порадовали нас перед ужином стихами или чем-то особенным. Идемте же.

   Анна со вздохом поднялась из-за стола и последовала за отцом, твердо понимая, что ей никуда не деться от Короля. Он живет везде, даже рядом с домом, который девочка считала спокойным прибежищем.