— Ты готов? — спросил он.

Исфинис встал и ответил:

— Вполне готов, господин.

Собираясь уходить, посыльный приказал:

— Следуй за мной.

Исфинис последовал за посыльным, за ними шли его люди. Они поднялись по лестнице, пересекли царскую сводчатую галерею и оказались на пороге царского зала. Здесь они ждали позволения войти. До слуха Исфиниса донеслась бурная музыка и громкий смех, он услышал шарканье ног танцующих. Он заметил виночерпиев, разносивших кувшины, чаши и цветы. Исфинис понял, что эти люди в дни праздников не ведают ни стыда, когда потакают своим прихотям, ни меры в своем поведении. Царь дозволял им отбросить всякое достоинство и вернуться к диким привычкам. Тут один из рабов назвал Исфиниса по имени, он неторопливо вошел и оказался в середине зала. Вокруг сидели гости в лучших праздничных одеждах и с интересом разглядывали его. Исфинису стало неловко. Он понял, что губернатор прекрасно знает, как разжечь интерес людей. Ханзар рассказал о торговце и его подарках, чтобы возвеличить себя в глазах царя. Губернатор видел в этом доброе предзнаменование. Дойдя до середины зала, Исфинис велел своему сопровождению остановиться и приблизился к трону, почтительно склонив голову. Тоном, в котором звучало рабское повиновение, он произнес:

— Божественный царь, хозяин Нила, фараон Верхнего и Нижнего Египта, повелитель Востока и Запада!

Царь ответил низким звучным голосом:

— Раб, я дарую тебе охранную грамоту.

Исфинис выпрямился и бросил взгляд на человека, сидевшего на троне его отцов и праотцев, и тут же обнаружил его сходство со статуей в саду. В то же время юноша догадался по красному лицу, взгляду и сосуду с вином, стоявшему перед царем, что тот пьян. Царица сидела справа от него, принцесса Аменридис — слева. В царских одеждах она показалась Исфинису мерцающей звездой. Принцесса смотрела на него спокойно и гордо.

Царь бросил на юношу пронзительный взгляд и остался доволен тем, что увидел. Он чуть улыбнулся и произнес охрипшим голосом:

— Клянусь Господом, лицом он не хуже наших вельмож!

Исфинис наклонил голову и ответил:

— Богу было угодно наградить таким лицом одного из рабов фараона.

Царь грубо расхохотался и сказал:

— Я вижу, ты говоришь хорошо. Именно сладкими речами твой народ пытается извлечь наше сочувствие и деньги. Мудрый Сет наградил мечом сильного, а бойким языком слабого раба. Но какое это имеет отношение к тебе? Наш друг Ханзар говорил мне, что ты привез нам подарок из земли Нубии. Покажи нам свой подарок.

Юноша склонил голову и отошел в сторону. Он дал знак своим людям. Двое из них приблизились, неся ларец из слоновой кости, и поставили его перед троном. Юноша подошел, открыл ларец и достал из него двойную корону фараона из чистого золота, усыпанную рубинами, изумрудами, жемчугом и кораллами. Юноша поднял корону, которая ослепила гостей, вызвала возгласы удивления и восторга. Апофис уставился на нее алчным взглядом выпученных глаз. Он снял свою корону, взял новую крупными руками и увенчал ею лысую голову. Казалось, он обрел новое величие. Царь ликовал, его лицо светилось от удовольствия. Он изрек:

— Торговец, я принимаю твой подарок.

Исфинис почтительно поклонился. Затем повернулся к своим людям, подал им особый знак, после чего те отодвинули занавес на паланкине — все увидели трех пигмеев, которые сидели, прижавшись друг к другу. Их неожиданное появление вызвало огромное удивление среди гостей. Многие встали и вытянули шеи. По приказу Исфиниса они спрыгнули на пол, встали в шеренгу, приблизились к трону твердыми осторожными шагами и трижды поклонились фараону, затем безмолвно застыли с каменным выражением лиц.

— Торговец, что это за существа? — спросил царь.

— Это люди, мой повелитель, чьи племена обитают в глубинах Южной Нубии. Они верят, что в мире нет других народов, кроме них. Когда эти люди видят нас, удивление сковывает их языки, и они недоуменно обмениваются возгласами. Я вырастил и хорошо обучил этих трех. Мой повелитель найдет в них образец повиновения, в их обществе можно развлечься и отдохнуть.

Царь трясся от безудержного смеха.

— Глупец тот, кто утверждает, будто знает все, — изрек он. — Ты, молодой человек, внес радость в наши сердца, поэтому я дарю тебе свою благосклонность.

Исфинис наклонил голову и, не поворачиваясь к царю спиной, стал удаляться от трона. Дойдя до центра зала, он почувствовал, что кто-то преградил ему путь и схватил его за руку. Исфинис обернулся, чтобы узнать, кому принадлежит эта толстая рука, и увидел человека в изящной военной форме с красивой бородой, густыми усами. У того от злости пульсировали вены. Раскрасневшееся лицо и безумный блеск глаз говорили о том, что он изрядно пьян. Он приветствовал своего повелителя словами:

— Я не сомневаюсь, что на этом празднике вашему величеству придется по вкусу славный поединок, как того требуют наши традиции. Я приберег для священного лица нашего повелителя кровавый поединок, который приведет зрителей в восторг.

Приблизив сосуд к губам, царь сказал:

— Просто замечательно, когда кровь воинов проливается на полу этого зала. Это развеет скуку! Однако, командир Рух, кто же тот счастливец, на которого пал твой выбор?

Пьяный командир указал на Исфиниса и произнес:

— Вот этот, мой повелитель, станет моим противником.

Царь и его окружение удивились. Апофис спросил:

— Каким образом этот нубийский торговец вызвал у тебя гнев?

— Он спас крестьянку, у которой хватило наглости оскорбить меня, от наказания, заплатив выкуп в пятьдесят кусков золота.

Царь громко и звонко рассмеялся и спросил командира:

— Ты выбрал своим противником крестьянина?

— Мой повелитель, я вижу, что он хорошо сложен и у него крепкие мускулы. Если он не трус, я закрою глаза на его низкое происхождение, чтобы доставить приятное царю и внести свою лепту в этот радостный праздник.

Однако губернатор Ханзар не хотел допустить этого поединка и с упреком взглянул на своего брата, судью Самнута, догадавшись, что тот сообщил командиру о присутствии Исфиниса. Он думал о том, какой потерей обернется для него победа Руха. Он подошел к командиру Руху и властным голосом сказал:

— Командир, непостижимо, как можно осквернить награды, которые ты носишь, в поединке с торговцем.

Но Рух не дал ему договорить:

— Раз позорно сражаться с торговцем, тогда не менее позорно допустить, чтобы раб бросил мне вызов и не получил за это заслуженного наказания. Но когда я увидел, что фараон даровал торговцу свою благосклонность, я решил обойтись с ним по справедливости и дать возможность защитить себя.

Те, кто расслышал слова командира, подумали, что он говорит здраво и справедливо. Они очень надеялись, что торговец согласится на поединок, чтобы можно было поглазеть на противоборство и довести праздничный день до кульминации. Исфинис совсем растерялся и не мог придумать, как выйти из этого положения. Он чувствовал, с каким напряжением люди ждут его ответа, и видел вызывающий и презрительный взгляд, который устремил на него командир. У Исфиниса кровь закипела в жилах. Но тут он вспомнил совет Тетишери и Лату. Если этот грубый командир убьет его, то все пойдет прахом и столь благоприятная возможность восстановить справедливость больше не представится его семье. Кровь Исфиниса остыла, а решимость угасла. Великий Бог! Как ему поступить, чтобы избежать всеобщего презрения? Тут он услышал голос командира:

— Крестьянин, ты бросил мне вызов. Ты готов сразиться со мной?

Исфинис молчал, он был подавлен и ничего не чувствовал. Тут он услышал другой голос: «Оставь этого мальчика в покое! Он ничего не понимает в оружии». Другой голос вторил первому: «Оставь его в покое! Воин сражается душой, а не телом». В этот миг Исфиниса охватил гнев. Он почувствовал, что на его плечо легла рука, и чей-то голос произнес:

— Ты не воин и не будет ничего постыдного, если ты откажешься от поединка.

Исфинис увидел перед собой Ханзара и почувствовал, как дрожь пробежала по его телу от прикосновения руки, которая убила его дедушку. В этот страшный миг он взглянул на трон и заметил, что принцесса Аменридис с интересом разглядывает его. Гнев взял верх и, не отдавая отчета своим действиям, он ясно произнес: