Очевидно, он понял меня, так как тут же подозвал шестерых самцов; они приблизились, и я подумал, что меня убьют на месте.

Но вместо этого двое взяли меня за плечи, двое за ноги, а еще двое соединили руки под моей спиной.

При их прикосновениях я чувствовал неодолимое отвращение, но поделать ничего не мог и поэтому не двигался.

Вожак направил несколько существ вперед; сначала я не понимал, зачем это понадобилось, но вскоре сообразил, что они должны были отгонять змей.

В расчищенном ими пространстве выступал вожак, затем те шестеро, что несли меня, за ними малорослые существа; строй замыкали высокие самцы с корзинами грибов на спине.

Так мы пересекли один из участков пещеры. Время от времени мы проходили мимо скоплений грибов или замечали вдалеке их свечение.

Грибы здесь были меньших размеров, нежели в пещерном зале, куда я сначала упал, и чем дальше мы углублялись в пещеру, тем меньше они становились.

Иногда над головой, словно ракеты в темноте, проносились световые вспышки: то были птицы, перелетавшие с места на место.

Вскоре скопления грибов исчезли; если бы не чудесное фосфоресцирующее свечение, которое исходило от тел существ и распространялось на некоторое расстояние, мы очутились бы в кромешной тьме.

Мои спутники очень боялись змей; после того, как я увидел смерть их сотоварища, это меня ничуть не удивляло.

Заметив змею (что случалось достаточно часто), они вскрикивали от ужаса и спешили уступить ей дорогу.

Через какое-то время мы достигли глубокой расщелины; они опустили меня на землю и начали переговариваться, как видно, пытаясь найти способ переправить меня на другую сторону.

Было ясно, что они не собираются сразу меня убивать - иначе они не стали бы со всей осторожностью нести меня в такую даль.

Меня несли так бережно, что прежний страх перед ними понемногу стал отступать.

Я глянул в пропасть и задрожал: «Как же они намереваются меня переправить?»

Мне не пришлось долго мучиться сомнениями.

Ширина расщелины составляла футов пять; будь я в добром здравии, не колеблясь бы ее перепрыгнул; но я был не в силах даже ходить, не говоря уже о прыжках.

Мои спутники, видимо, наконец сообразили, как осуществить переправу.

Около дюжины из них перескочили на противоположную сторону, затем двое наиболее рослых улеглись рядом под прямым углом к краю пропасти.

Остальные выстроились в две цепочки; передние при этом удерживали ноги лежавших. Существа, оставшиеся рядом со мной, выполнили такой же маневр, а после двое с каждой стороны протянули над пропастью свои длинные руки, пока не соприкоснулись пальцами, подтянулись ближе и обхватили друг друга за туловища.

Тем самым они образовали живой мост.

Носильщики немедленно подняли меня и понесли, дрожащего от страха, ступая на спины своих товарищей.

Несколько секунд спустя я был благополучно перенесен на другую сторону.

Тогда четверо в центре разжали руки; их втянули обратно.

Остававшиеся на противоположной стороне перескочили через расщелину. Мы снова тронулись в путь - неизвестно куда.

В этой части пещеры, как я заметил, совсем не было змей и грибов, да и птицы попадались все реже.

После мы приблизились к еще одной расщелине, но на сей раз более широкой.

Далеко внизу я слышал шум воды, мчащейся с гулом по узкому, каменистому руслу.

Мы проследовали вдоль края пропасти и наконец нашли достаточно узкое место, где можно было устроить живой мост.

Прежнее акробатическое представление повторилось, я благополучно оказался на другой стороне, и мы двинулись вперед.

Качаясь на руках носильщиков, я строил тысячи предположений об этих странных существах.

Вполне очевидно, что это не обезьяны - ведь они владеют речью.

Но и не люди; у некоторых имеются короткие хвосты.

Что же они собою представляют?

У меня вдруг мелькнула мысль о теории Дарвина.

Да! Несомненно, они и есть недостающее звено.

Но как объяснить их фосфоресцирующее свечение?

Можно предположить, рассуждал я, что своим свечением эти создания обязаны грибам, которые служат им пищей; вещество грибов насквозь пропитало их тела и выступает сквозь поры.

Возможно ли такое, сказать я не мог, но то было единственное объяснение.

Благодаря этим размышлениям я почти избавился от страха, овладевшего мною в первые минуты, и начал с растущим интересом наблюдать за своими похитителями.

Как случилось, что их до сих пор никто не открыл?

Только я, в девятнадцатом веке, сумею доказать то, о чем мудрейшие из ученых могли лишь строить гипотезы.

Смогу ли я выбраться из ужасной пещеры и подарить миру свое открытие?

И эта мысль, и тысячи других тревожили меня.

Предавшись размышлениям, я закрыл глаза, а открыв их, увидел, что отряд очутился перед проходом в скальной стене.

Вожак ступил внутрь, за ним последовали носильщики, вслед за ними и все остальные. Ширина прохода, как я заметил, составляла около двадцати футов.

Стены, как и в большом зале, были сформированы скальной породой и кристаллами, однако здесь стены были гладкими и казались обработанными руками, а не природными силами.

Пол покрывал мелкий белый песок. Стены достигали в высоту десяти-двенадцати футов.

Мы прошли по этому проходу около мили; затем я заметил проблеск света где-то впереди.

Должно быть, мы достигли выхода, рассудил я; не солнечный ли это свет?

И наконец мы вышли из скального прохода. Моим глазам открылось еще одно поразительное зрелище - передо мной лежала пещера, похожая на ту, что мы покинули, но средних размеров.

Однако, в отличие от первой, она была ярко освещена.

Этот свет я и заметил в конце прохода. Он исходил от сотен удивительных существ, подобных моим спутникам.

Пол пещеры, как и в скальном проходе, был покрыт мелким белым песком; чудовища лежали на песке или резвились у стен, среди каменистых уступов.

Некоторые из них показались мне даже более похожими на людей, чем вожак нашего отряда.

При виде нас они тотчас бросили свои забавы и столпились вокруг.

Заметив меня, они разразились криками - уж не знаю, злобы или радости; несколько существ мгновенно метнулись прочь.

Вскоре они возвратились.

Впереди их выступало создание, во всем схожее с человеком - за исключением головы, такой же уродливой, как у остальных.

Когда существо подошло к толпе, все остальные расступились и позволили созданию приблизиться ко мне.

Небольшой рост сразу выдавал в этом создании женщину; почтение, какое ей выказывали, говорило о ее высоком положении.

Ее руки, ноги и все тело были совершенно белы и отличались прекрасными формами, конечности переходили в человеческие кисти и ступни.

В отличие от прочих существ, покрытых длинными грубыми волосами, волос на ее теле было немного, и эти волосы были короткими, тонкими, белыми и шелковистыми.

Посмотрев на ее голову, я содрогнулся.

Она отлично сидела на белых плечах - но ужасный приплюснутый лоб, глубоко запавшие глаза, удлиненные уши и выпяченная нижняя челюсть (голова ее, как и тело, поросла короткими шелковистыми волосами) придавали ей еще более отвратительный вид, чем похожим на бабуинов сородичам.

Вожак выступил ей навстречу.

Некоторое время они переговаривались на вульгарной латыни.

До меня доносились некоторые слова, и я понял, что он рассказывает, как отряд нашел меня в «пещере змей» (как он называл это место), как змея расправилась с их товарищем и как они обнаружили останки птицы.

Я заключил, что птицы считались священными, поскольку охотились на змей, наводивших великий ужас на этих существ.

Вожак обвинил меня в гибели птицы и попросил у женщины позволения убить меня.

С этим она не согласилась и приблизилась к тому месту, где я лежал. Она прикоснулась ко мне рукой и спросила на латинском языке:

- Почему ты убил ее?

Я объяснил, как мог, что птица напала на меня, когда я спал, и пыталась меня умертвить, и что я схватил камень и бросил его, ранив птицу.