Как раз к завершению данной фразы я откопала старенькую дешевенькую косметичку Микуси, мы такие себе купили, когда нам по пятнадцать было, а потом наши мамы подарили нам подарочные карты сети магазинов «Фейри», и мы обзавелись гораздо более качественным набором, дабы намалевывать моську, вследствие чего наши первые косметички были заброшены.

– Вот, нашла, – и я вернулась к сестре.

– Хочу подругу, – вдруг заныла Адалин.

Причем реально заныла, и губки надула, и весь вид такой – «я маленькая капризная девочка» называется.

– Хоти, – милостиво согласилась я, – но учти – заревешь, получишь!

Губки пузыриться перестали, на меня же был брошен испуганный взгляд, после чего Адалин опять включила глупую маленькую девочку и заявила:

– Ты злая! Бяка.

Сев на корточки перед ней, пристально смотрю на сие чудо в простыне и поражаюсь ее воспитанию. М-да, не повезет кому-то. Ну да ладно, подсластим несчастному пилюлю.

– Не моргай сейчас и глаза закрой, – скомандовала я сестре, беря подводку, – будешь дергаться, получится некрасиво. Кстати, а ты красивой для кого решила быть?

– Для повелителя, – буркнула Адалин, стараясь не дергаться.

Я же в это время рисовала четкую стрелочку и сама радовалась тому, как классно получается.

– А зачем тебе повелитель? – переходя ко второму глазу, интересуюсь между делом.

– Буду его Единственной, – пробормотала сестра.

– Ну да, – согласилась я, – замуж, это дело хорошее.

И вот тут Адалин выдала то, от чего у меня рука дрогнула:

– А ты будешь женой Ригана или Дьяра.

Что, опять?

Каюсь, чуток скосячила после ее слов, и стрелка вышла неровная. Осторожно подправив, снова спрашиваю:

– Дьяра знаю, а Риган – это кто?

– Старшие папины сыновья, – гордо ответила сестра. – Лучшие воины хассарата.

Как любопытно, однако. Переходя к работе с тенями, продолжаю допрос:

– А почему ты за таких сильных воинов не выйдешь?

И вот тут сестричка сникла, носом шмыгнула и ответила:

– Папа тебя больше любит… тебя в семье и оставит…

Бракованный навигатор, вот это любовь! Но, несмотря на внутреннее негодование, продолжаю рисовать глазки бегемотику, а она продолжала жаловаться:

– Папа тебя ни в какой клан не отдаст… Мама сказала, что во время войны тебя затребовал правящий клан Аэ, когда наши сестры погибли, и тогда отец тебя и шлюху Киару скрыл на другой планете. Мать правителя Аэ требовала исполнить право и тебя вернуть, но отец тогда солгал, что Киара сбежала и он не может ее отыскать. Потом мать повелителя умерла. Вот.

Мой мозг сейчас взорвется от переизбытка информации! Мне срочно, очень срочно нужна мама!

И тут наше милое общение было прервано нервным воплем:

– Адди!

Собственно, у нас с Адди было почти все закончено – я уже только блеск на губы наносила, так что гневно распахнутые двери нам особо не помешали.

– Адалин! – взревела ворвавшаяся бегемотиха. И тут же ее вопль сменился полным удивления восклицанием: – Адди?!

Сестра, уже узревшая в зеркало, что прекрасна, величественно поднялась, стянула простыню и, чуть дыша, развернулась к матери. Чуть дыша, это потому что черным поясом я ей так талию перетянула, что она у нее даже появилась.

И вот в эпический момент, когда у бегемотихи банально челюсть упала при взгляде на собственную дочь, в мою комнату ввалился и папандр. Взгляд хассара метнулся с меня на Адалин, затем снова на меня, а после прозвучало:

– Адди, ступай и приведи себя в порядок!

После этого на него обиделись все трое – я, бегемотиха и Адалин!

– А что, тебе не нравится? – возмутилась я.

– Мы лишь чуть-чуть прикроем волосы, мой господин, – взмолилась Эталин.

– А-а-а, – заревела Адди, – хочу быть краси-и-иво-о-ой!

Отче внимательно выслушал всех нас, после чего бросил Эталин:

– Молчи, женщина!

Бегемотиха сникла. Папандр рявкнул уже мне:

– Киран, расческу!

Так… Судя по всему, история с моим издевательством над прислугой была расследована. Быстро папик действует. Я молча достала из-за пояса ту самую обмотанную в полотенчико расческу, подошла, протянула отцу. Хассар стремительно развернул, взял ее двумя пальцами, поднес к лицу, принюхался.

В то же мгновение Эталин стремительно опустилась на колени и опустила голову, ожидая то ли наказания, то ли прощения. А если вспомнить слова отче, то это она у него сейчас приступ умиления пыталась вызвать! Папандр же смотрел на нее убийственным взглядом, даже ноздри подрагивали, а челюсти сжал так, что, казалось, сейчас зубы крошиться начнут. Но, как выяснилось, крошиться начали не зубы, а чьи-то планы:

– Твою дочь получит Нрого, женщина! – прорычал мой отец, глядя на свою Единственную. – Знаю, что для тебя это самое страшное наказание!

Адалин испуганно опустилась на стул, но возражать не решилась. Эталин вздрогнула и опустила голову ниже, зато я возмутилась:

– Э нет, я Икаса не отдам, и Нрого мой!

Отец перевел мрачный взгляд с Единственной на меня и усмехнулся как-то плотоядно. Ну да, у него на меня тоже планы… сыночкам отдать!

– Нрого мой! – повторила я, и ногой об пол треснула. – Он в отличие от тебя классный и нормальный!

Тут и Адалин подключилась:

– Хочу повелителя… повелителя хочу… хочу повелителя.

Папандр на скулеж внимания не обратил, Эталин скомандовал: «Вон!» – к Адди подошел, ласково по щеке погладил и прошептал: «Ну зачем тебе труп?», а мне, уже уводя бегемотика, бросил:

– Твои двери будут заперты!

Я не удержалась и спросила:

– Отец, скажи, только честно, – ты меня Нрого отдал, тоже чтобы маму наказать?

Хассар Айгора повернулся, снова хищно усмехнулся и ответил:

– Нет. Не наказать, а стимулировать ее желание как можно быстрее вернуться на Иристан. И заметь – сработало!

О том, что стою и в ступоре смотрю на закрытую, а затем еще и запертую дверь, не догадывалась, находясь в какой-то прострации, пока Икас не подошел и не ткнулся мордой мне в живот. Машинально погладила зверя, все так же глядя на дверь. Потом пришла жажда деятельности, но я стояла, разрываемая желанием начать делать все и сразу, пока не вычленила главную цель – бежать! Бежать отсюда быстро, сейчас же, немедленно! И как можно дальше!

Бежа-а-а-ать!

И я сорвалась в спальню, чтобы связать непокорные волосы в пучок, а затем, побросав самое важное в свой рюкзак, я про сейр, приступить к устроению подляны для родного папашки. Потому как в момент борьбы с недочесанными волосами я вдруг подумала, что месть – это хорошо и правильно, а в случае с некоторыми еще и абсолютно справедливо.

И вот после недолгих сборов я приступила к о-о-очень важному:

1. Для начала извлекла все видеокамеры.

2. Затем сейр, его Ашара спрятала под кроватью, и запасной сейр, причем свой древний, который имелся среди вещей в моей комнате и был до безобразия устаревшим.

3. Далее в ход пошли перцовые баллончики.

4. Последним был задействован крем для глубокой депиляции.

Камеры я крепила быстро и уверенно – обучение даром не прошло, а военная специализация у меня шла с пятого класса, мамочка настояла. Расставив двадцать четыре в своих покоях, я села и прощелкала все на сейре – белых, то есть незримых, зон теперь у меня не было. Камеры просматривали все пространство, одну я даже под кровать засунула. На всякий случай.

– Знаешь, шерстюсик, – произнесла я, крепя два баллончика так, чтобы они сработали при открытии дверей, – даже если предположить, что папандр на моей стороне, остается ведь Нрого. И если до папандрика доехало осознание нашего с мамой плана, то чем хуже этот милый и узкоглазый начинающий алкоголик?

Икас молчал и следил за моими действиями.

– Правильно, ничем, – резюмировала я, крепя третий баллончик к потолочной балке. – Следовательно, гостей сегодня может быть много. И если Нрого как жених меня устраивает, то Нрого как муж – категорически нет. Так, мне трех перцовочек хватит, – решительно произношу. – Теперь подарочек.