С моих слов записано верно, мною прочитано, замечаний нет»».
Прочитав это объяснение, а также сбивчиво-невнятные рапорты постовых милиционеров, которые были о том же самом, я и мои помощники-сыскари впали в состояние, похожее на кратковременный столбняк. Только убийцы-карлика нам сейчас и не хватало! Конечно, верить этой самой гражданке Полине Остроушко надо было с оглядкой (как-никак деваха была основательно напугана, да и случилось все это горе в самый неподходящий для нее момент), но все же, все же… Карлик-убийца! Монстр, нападающий на безвинных горожан под покровом тьмы! Мать честная, да если все это дойдет до широких городских масс, а уж тем более до этой поганой газеты «Вечерний звон», то ведь света белого не взвидишь! Шум, гвалт, газетные публикации одна другой страшнее и нелепее, катавасия, коловерть, сапоги всмятку!.. С глузду двинешься среди всего этого гама, прежде чем отыщешь убийц!
Но с другой стороны… Элементарное знание человеческой психологии нам подсказывало, что в словах этой самой Остроушко имеется таки изрядная доля правды. Застигнутый, что называется, на горячем и притом изрядно напуганный человек (а юная девушка — тем паче) по обыкновению не в состоянии откровенно лгать. Для наглой лжи необходимо предварительное тщательное размышление, а его-то как раз у этой самой Остроушко и не было. Так что же, спрашивали мы друг друга, и в самом деле на наших кротких любовников напал какой-то злобный монстр-карлик? Или же все это — не больше чем игра света и тени в ночном парке, помноженная на воспаленное воображение любвеобильной девахи? Может, оно и так, а может, и эдак — но ведь кто-то убил этого Игоря Сиднева! Мы тут же позвонили судмедэксперту, и он нам подтвердил, что юного любовника, Игоря Сиднева, действительно убили — двумя ударами остро заточенного металлического предмета в спину. Стало быть — шестое убийство в течение одного месяца! Удавиться от такой жизни! Но, опять же, по необъяснимой логике вещей это шестое убийство давало нам надежду на поимку убийцы или убийц — сколько бы их на самом деле ни было. Не может быть, рассуждали мы, чтобы все эти преступления были совершены независимо друг от друга. Воля ваша, но здесь имеется какая-то пока еще не понятая нами система и закономерность. Что-то, убеждали мы друг друга, связывало всех наших убиенных. Какая-то общая тайна? Может быть, их связывал этот самый, пока еще мифический карлик? Так что же, будем искать карлика? Тем более, что это — не такая уж и сложная задача. Карликов в этом мире мало… Пока же надо дождаться утра и съездить на место происшествия осмотреть его при дневном свете. Может, и отыщем какую-нибудь зацепку.
Однако ничего у нас не вышло. Измятая трава, загустевшая кровь на ней, несколько сломанных веток кустов, дамские, забытые впопыхах, трусики… Короче говоря — ничего существенного. Кляня на чем свет стоит всех любовников и всех карликов на свете, мы вернулись в отдел — и тут нас поджидал очередной сюрприз. Дежурный сообщил, что специально к нашему возвращению он придержал одного интересного субъекта, который желает поведать интересные подробности о напавшем на него ночью карлике.
«Расшифровка аудиокассеты.
Я, старший оперуполномоченный отдела уголовного розыска майор милиции Якименко, совместно с оперуполномоченными Мехоношиным, Поповым и Нурбековым, допросил в качестве свидетеля гражданина Кулика Ивана Никитича, проживающего по улице Болотной, 19, работающего…
— Да, кстати, ты работаешь или нет?
— Не. Испытываю временные трудности с трудоустройством.
— И долго ты эти трудности испытываешь?
— Да наверно, года полтора… А чего ж… некуда устроиться!
— Ну, а живешь-то ты на какие доходы?
— Дык по-всякому… Где чего-нибудь зашабашу, где чего-нибудь удастся замутить…
— Замутить — это украсть, что ли?
— Гражданин начальник, я что же, обязан отвечать не только на ваши вопросы, но и на вопросы этих типов?
— Эти типы — то же самое, что и я. Так что — обязан. Кстати, почему «гражданин начальник»? Ты никак сидячий?
— Да было дело… Грехи молодости, так сказать.
— Ну-ка, подробней…
— Да чего — подробней-то? Кражонка, хулиганка… Мелочевка, в общем.
— Ну-ну… А что все-таки означает это твое «замутить»?
— Гражданин начальник, пускай этот тип сядет, а? А то стоит надо мной… У меня от его стояния выпадение мыслей происходит!
— Сережа, присядь. Ну так?..
— Это вы насчет замутить? Да ничего криминального, клянусь мамой! Вот, например, на днях с Серегой Мокрым собрали и продали металлолом. Так ведь этот металлолом все едино никому не был нужен! Ну, и так далее…
— А пьешь-то на что при такой-то бедности?
— На то и пью. Да и как не пить-то, гражданин начальник? Жизнь — сами, небось, знаете, какая. Хреновая жизнь, доложу я вам! Вот будь я на месте президента…
— Заткнись ты со своим президентом, понял!
— Гражданин начальник, а чего это ваш нацмен такой нервный? Тем более что это вовсе даже не мой президент, а вроде как народный…
— У этого нервного нацмена фамилия Нурбеков, и ты по этой причине его не шибко раздражай…
— Я чего-то не понял: мне его не раздражать в связи с его фамилией или в связи с его нервностью?
— Доведешь — так сразу же и поймешь… Ну-с, прелюдия закончена, приступим к основной части нашей комедии. Давай, рассказывай…
— Это о чем же?
— Да о башке твоей перебинтованной и о твоих ночных приключениях, о чем же еще-то, придурок!
— Гражданин начальник, а чего он так у вас кричит? Вроде и не нацмен, а тоже нервный…
— Это он от нетерпения. Он больше не будет. А ты давай, рассказывай.
— Да тут и рассказывать-то не о чем… Иду я, значит, ночью и, главное, никого не трогаю… Тихо иду, на автопилоте…
— Погоди-ка… Куда идешь, откуда, когда это было? Давай-ка поподробнее.
— Иду — с пьянки, откуда же еще мне идти? Выпили малость в тот вечер с Серегой Мокрым и этим… однокрылым… ну, вы его знаете, наверно… в прошлом году он вывалился по пьяному делу из трамвая и угодил под колеса… Да, так вот: иду. А вот когда это было в точности, я, между прочим, не знаю, ибо был пьян. А ежели вас интересует приблизительный срок, то — дня три тому. Или пять. И вдруг…
— Подожди, не части. По какой улице ты шел, в каком направлении, сколько времени было на твоих часах?..
— Да какие у меня часы, начальник? Вопросы твои — прямо-таки издевательские! Часы… Откуда у меня, безработного человека, часы? Обидно даже. Тут при общем развале в государстве скоро последних штанов не останется, а ты мне говоришь о часах. Ты мне еще о «Мерседесе» что-нибудь скажи… Хи-хи-хи!
— О развале государства мы будем говорить потом… По крайней мере, ты хотя бы приблизительно помнишь — вечером это было, ночью или уже под утро?
— И улицу, по которой ты курсировал, также припомни…
— Если вы будете задавать мне по два вопроса одновременно, то я и вовсе ничего не вспомню! Выпивши я был, понятно вам? На автопилоте… А было это… ну да… было это… да темно на улице было, вот! Стало быть — ночь: днем-то темно не бывает, да будет вам известно. Что касаемо улицы… Пивнушка там еще неподалеку была, «Чуркин и компания» называется. Пиво там, я вам скажу, — лошадиная моча, а не пиво! Вот я вам расскажу, как однажды выпил на спор лошадиной мочи. Поспорили мы, значит, с Серегой Мокрым…
— После расскажешь. Стало быть, идешь ты мимо этого «Чуркина»…
— На автопилоте…
— На автопилоте. И тут…
— Вы еще забыли, что я никого не трогал. Я, когда на автопилоте, никого не трогаю. У меня тогда амплитуда замаха сомнительная…
— Зато у меня амплитуда замаха в норме! Ты понял намек, дубина?
— Сережа, не кипятись. Иван Никитич — человек сознательный, он и так все нам расскажет. Ведь ты же нам все расскажешь, Иван Никитич?
— Разумеется… то есть то, что помню. А чего не помню — как же я расскажу? Ведь серьезное же дело, коли спрашиваете… ведь нельзя же врать! Это мы понимаем…