– Немайн, а зачем тебе монастырь? Богу можно служить по‑разному… Построй город.

Кейр после свадьбы остался в столице. Тестюшка настоял. Оно и верно – сыновей‑то у него нет, дело придется зятьям оставлять. И раз уж выдал старшую за хуторянина с холмов, так и взялся натаскивать его на городское хозяйствование. Впрочем, учить пришлось не с нуля и не всему. Торговаться парень уже умел здорово. И успел уменьшить расходы тестя едва не наполовину. Просто скупив у заезжих купцов именно то, что нужно хуторянам. Все‑таки Дэффид ап Ллиувеллин был потомственный горожанин, и о нуждах сельских жителей представление имел по их же запросам. Ну как тем было не слукавить?

Зато с другими навыками у Кейра были сложности. Например, со счетом. В эпоху натурального обмена вычислений при торговле приходилось делать едва ли не в несколько раз больше, чем при расчете деньгами. От быстроты и точности зависела прибыль, от прибыли – качество жизни семейного теперь человека. Так что Кейру приходилось тренироваться, сидя за абаком и гоняя по расчерченной квадратами доске раскрашенные деревянные кругляки. За этим занятием его и застало второе явление Немайн в Кер‑Мирддине.

Сида вернулась. Вечером, а скорее ранней ночью, постучала в дверь. Клирик не то, чтобы особо таился, но заявился в час, когда большинство обывателей уже спят, не желая фурора и глазения. Стража, не пикнув и не посмев требовать с богини мзду, пустила ее на двор.

Войдя, Клирик поприветствовал общество и устроился в своем кресле у огня.

– Хозяин, – кричать или хотя бы повышать голос ей теперь требовалось еще меньше, чем в прошлый раз, – мешок с образцами – в мою комнату. Кстати, за нее все еще заплачено. Еще: подготовь завтра с утра баню. И поставь в комнату самую широкую емкость с водой, какая есть. Вместо зеркала. Надо привести себя в порядок. Не идти же к королю растрепой?

– Нашла место, леди Немайн? – спросил Кейр.

– Точно. Лучше и быть не может. – Немайн щурилась на огонь, и вид у нее был совершенно домашний. – Холм высокий, футов пятьдесят. Хорошая такая глина поверху, внутри – песчаник. У подошвы, что интересно, почти то же самое – футов двенадцать глины, потом трещиноватый песчаник. Притом водоносный. Если там ров вырыть, он получится сухой. Но подкоп вести нельзя – и в камне долбиться тяжело, и водой будет заливать.

– Так наверху ж воды не будет! – заметил трактирщик.

– Будет, если колодец пробить. Шестьдесят футов в глине и песчанике – это совсем немного. Не гранит! Так что – вода будет. Хотя и солоноватая – море недалеко. Лес рядом есть. Камень – есть. Строиться можно. Дорога неподалеку – хорошо. Река неподалеку – хорошо… Ну а главное – преосвященный Теодор благословил на служение.

– Так ты теперь матушка Немайн?

– Не угадал. По‑прежнему «леди». Или "леди сида", как вы любите меня называть. Хотя и мое имя поминать всуе не грех. Я остаюсь в миру. Мы с преосвященным Теодором решили, что так правильнее. По крайней мере, пока.

– А монастырь?

– Будет. Вернее, будет крепость. Чего‑то вроде Круглого Стола. В конце концов, Господу, принесшему меч, можно служить не только молитвой.

– А сам‑то епископ где?

– Уехал назад. Но еще заглянет, к ярмарке. Поставит нескольких священников и нового епископа поприветствует.

Немайн зевнула. И тут увидела доску с фишками.

– Это что за игра?

– Это абак, я на нем считаю.

– А‑а‑а… А шахматы у вас тут водятся?

Шахматы водились. Но половина фигур ходила не так, как Клирик привык. Слон, например, прыгал через одну клетку. За ферзя, ставшего ходить только на одну клетку по диагонали, было особенно обидно. Пока приноровился, проиграл Кейру две партии. Тот задрал было нос – шахматная игра в Камбрии считалась занятием благородным. А обыграть богиню… Такое случалось только в сказке. В одной. Кейр припомнил забытый с детства сюжет. Там главным действующим лицом был бог мужского пола. Который сначала поддался… Потом поднял ставки. И выиграл у ирландского короля жену.

– А на что мы играем? – на всякий случай уточнил Кейр, в третий раз расставляя фигуры.

– Мы тренируемся, – сообщила сида, и брезгливо дернула ушами. Как если бы не в шахматы играла, а нужник чистила.

Кейр понял – тренируется. Проигрывать. Конечно, у короля Гулидиена пока нет жены. Да и невеста его сиде, наверное, даром не нужна. Но мало ли что можно выиграть у короля?

Клирик приглядывался к поздним завсегдатаям «Головы». Епископ, сказав в одной из бесед, что если заглядывать в Кер‑Мирддин часто, но ненадолго, горожане привыкнут, не солгал – особой нервозности не было. Хотя избыточная предупредительность пока оставалась. Для верности Клирик перекинулся с некоторыми приветствиями и шутками, слил Кейру еще одну партию. Наконец, решив, что кратковременный визит Немайн жители Кер‑Мирддина перетерпят, отправился спать. Сон пришел сразу, и на этот раз сначала раздался голос:

– Говорит Сущность. Сообщаю о вашем текущем балансе свершений. К настоящему моменту они составляют тринадцать сотых долей процента от необходимого для обратного переноса.

А потом, в стандартном кошмаре, снился перебункерованный скрепер, отказ бетономешалок и мокрый снег, рвущий нарастающей тяжестью линии электропередач. И хрипящий селектор, никак не желающий доносить распоряжение о том, что нужно прекратить подогрев бетонной смеси, чтобы замедлить схватывание…

Проснулся Клирик засветло. Полюбовался в кадушку с водой на длинные ресницы в засонках и примятые ушки. В очередной раз напомнил себе, что порядочной леди нужно зеркальце. Что такого барахла у местных мастеров – в избытке. Всех дел – не забыть зайти в лавку. А потом вспомнил кое‑что еще.

– Месяц, значит, – сообщил отражению, – прошел. Кстати о месяце и о леди: где, спрашивается, месячные? Не отчеты, а те, которые болят и текут? Похоже, у меня не только зрение и слух особенные. Ну да, я же не человек. Сроки могут быть другими. Жди теперь, когда и что. Ладно. Очищения кровью не было. Значит, очистимся водой.

Камбрийцы хранили римские традиции. Так что баня сильно отличалась от русской. Неизвестно, чем пробавлялись горцы – скорее всего, чем‑то вроде финской сауны, но тут, в городе, были построены правильные термы. Узнав, какую махину раскочегарили для него персонально, Клирик оторопел. И выложил на стойку трактирщика еще одну осьмушку золотого.

– Дэффид, это в компенсацию расходов и забот. Я ведь неспокойное соседство?

Тот, не пробуя на зуб, как бывало, подкинул кусочек монеты на ладони.

– Чистая прибыль, – сообщил доверительно, – все‑таки не успела ты толком наверху пожить, Немайн. Иначе знала бы, что сегодня – женский день. Все девочки моются. Даже королева. Хотя у нас ее пока и нет. Эх, совесть, пропади она пропадом… Хочешь денежку назад?

Клирик изобразил раздумье.

– Не хочу. Угадай, сколько женщин будет в бане сегодня? Включая королеву, хотя ее у вас пока и нет?

– Ты и Тулла. Должен же тебе кто‑нибудь потереть спинку? Не Кейра же было посылать? А Туллу ты уже того… Благословила.

И подмигнул.

Клирик настолько вплотную с новым телом еще не знакомился. Видеть, конечно, видел – когда менял нижнюю рубашку. Не трепать же было единственную шелковую вещь в походах! Да и в кусты хаживал. И сопутствующими процедурами занимался. Но это были физиология и гигиена. А тут…

Приятных ощущений Клирик из бани не вынес. Сначала – предбанник. Раздеваться при Тулле и полудюжине горожанок посмелее (и постарше) Клирику было очень неловко. Потом – сидеть и потеть, рассматривая стены и потолок, потому что рассматривать Туллу было хоть и интересно, но тоже как‑то невежливо. Хотя и вполне прилично. В стенах же ничего интересного не было. Частью – обычный для здешних древних гор песчаник, частью – кирпич. Последний исключительно с дырочками. Ну не камень же было сверлить, чтобы горячий воздух проводил? То ли от старой постройки остались, то ли местные строители не все римские традиции забыли.