Вечером первого дня пастушества, Лавро так устал от беготни за стадом и от таскания увесистой дубины-копья, изрядно понамявшей ему плечи, что еле добрался до каменной комнаты в храме и заснул так крепко, что на другой день Фарунх пришлось довольно энергично будить его.

Неделя за неделей, месяц за месяцем жил Бригида в стране великанов и, несмотря на то, что с ним все обращались почтительно, что жилось ему в общем легко и беззаботно, все не мог привыкнуть к новой обстановке.

Когда однажды Фарунх объявила ему, что по воле великой Аталдатл в ближайшее «свадебное время» ему, Бри-гиде, предстоит честь стать мужем Фарунх, это известие не только не обрадовало, но встревожило украинца. Не мог он при всем желании смотреть на окружающее серьезно. Великаны, звери, даже сильно нравившаяся ему «невеста» Фарунх — все представлялось Лавро сном, мечтой, а мысль как-нибудь удрать из этого диковинного царства в тот мир, где мятется тревожная, трудная, но понятная, обыденная жизнь людей-карликов, — не оставляла охотника ни на минуту. Из разговоров с жрицей он узнал о существовании тайной тропинки, соединявшей эту замкнутую со всех сторон страну-тюрьму с остальным «обыкновенным» миром. Но где она, эта заветная тропинка?

Фарунх тщательно обходила этот вопрос, уверяя, что не смеет открыть тайну Бригиде, так как боится навлечь на себя гнев «отца света», который призовет ее неумолимо на суд, несмотря на то, что она, Фарунх, второе лицо в государстве великанов. А в чем заключался этот суд — жрица отлично знала, как знала «неофициальную» версию появления в стране великанов Бригиды и вообще все закулисные стороны управления деспотии «божественной» Аталдатл.

Не помогли делу даже соблазнительные рассказы охотника о том, как интересно живут его собратья-карлики, как ездят они по морю на гигантских кораблях, а по земле — на лошадях, поездах, автомобилях, по воздуху на аэропланах и под водой на субмаринах; как одеваются, как строят гигантские дома из железа и камня, какие красивые наряды носят женщины, и как все эти люди-карлики восхищались бы красотой Фарунх, если бы она согласилась покинуть с Лавро эту скучную, мрачную, грубую страну.

Фарунх очень внимательно выслушивала интересные рассказы, но от совместного бегства тоже категорически отказалась. Ее пугал этот неведомый мир людей-карликов. Она не могла представить себе жизнь вне привычных для себя условий.

Пришлось Бригиде искать тайную тропинку самостоятельно.

Он уже давно освоился с управлением стадом. В те дни, когда Фарунх, теперь сопровождавшая его исключительно для собственного развлечения, была занята в храме, он мог на свободе заниматься исследованиями, тем более, что однообразные привычки зверей этому не препятствовали. Украинец попросту предоставлял вожаку управление стадом, а сам забирался далеко в заросли полутропического леса или переносил наблюдения на озеро, особенно привлекавшее его внимание, как очевидный источник той речки, которая в свое время завела его в эту страну.

В озере существовало какое-то течение и притом довольно сильное, судя по скорости, с какой плыли брошенные в воду ветки, устремлявшиеся к городу великанов. Ввиду того, что ветки, даже большие, трудно было наблюдать на далеком расстоянии, Бригида однажды с великим трудом подкатил и бросил в воду большое дерево, вывернутое с корнем одним из зверей. Дерево медленно поплыло к середине озера, по направлению к гигантским стенам дворца Аталдатл. Несколько часов наблюдал охотник за импровизированным огромным поплавком, пока он не исчез в тени фасада водяной фабрики, стоявшей напротив храма на озере, невдалеке от набережной, и соединявшейся с ней каменным мостом.

Вечером Лавро проходил за стадом мимо фабрики. Он увидел на набережной мокрое вытащенное из воды дерево, а Фарунх упрекнула его в том, что он, очевидно, плохо смотрел за молодыми зверями, которые, играя, сбросили его в озеро, едва не испортив механизм фабрики. Пользуясь благоприятным предлогом, Лавро попросил разрешения осмотреть устройство фабрики, а Фарунх обещала исполнить его просьбу в первый же день, когда на фабрике не будет работы.

На следующий день, в часы, когда стадо отдыхало, жрица повела Бригиду в каменное здание на озере. Оно состояло из двух отделений: одно, побольше, было занято гигантскими, конической формы, жерновами, перемалывавшими кукурузные зерна в муку, из которой тут же в громадном очаге пеклись лепешки; другое отделение, поменьше, заключало двигатель, представлявший обыкновенное мельничное колесо, лопатки которого днем и ночью, без устали шлепаясь по воде, производили те звуки, которые привлекли внимание охотника еще в первый день его появления в стране великанов.

Вода падала на колесо через широкий пролом в стене — стены здания были, очевидно, возведены на подводной скале, продолбленной водой. По ту сторону мельничного вала вода с шумом крутилась в водовороте и уходила куда-то вниз. Вероятно, это было начало подземного ручья или потока, но так как скалы, куда устремлялись воды озера, являлись продолжением набережной и дворца-храма, то, следовательно, вода из озера вытекает не в патагонскую речку, а куда-то в направлении к Великому океану и, таким образом, все догадки Бригиды опрокидывались. Надо было искать тайную тропинку где-то в другом месте. Но где?

Однажды ночью Лавро был разбужен чудовищным гамом и ревом, несшимся из нижних этажей храма со стороны звериных берлог. Спустившись вниз, он увидел Фарунх и еще нескольких женщин, толпившихся с зажженными факелами над центральным вестибюлем. Отсюда явственно слышалось многоголосое скрипучее стрекотание и хрюканье, сопение, визг детенышей и топот: стадо было чем-то взволновано или раздражено, но до утра ничего нельзя было узнать, так как никто не решился бы войти в берлоги ночью, да еще при таком смятении.

Возня и шум, то ослабевая, то нарастая, продолжались в берлоге всю ночь, а на рассвете, когда наступило время выхода стада на пастбище, не раздалось обычного призыва вожака, и звери из пещер не вышли. Фарунх догадалась, что вожак ночью околел — это и было причиной волнения гигантов. Необходимо было насильно выгнать зверей из берлог, так как, находясь там, они не сумеют наметить себе нового предводителя. Фарунх приказала принести несколько больших факелов и, сделав Бригиде знак следовать за ней, скользнула по боковому коридору куда-то вниз.

Чем дальше, тем все круче спускался ход; повеяло холодной сыростью, и послышалось журчание воды. Миновав несколько поворотов, они вышли в обширную пещеру, по дну которой с шумом несся широкий поток, вырываясь из-под скалистой стены и уходя вглубь под арку широкого подземного коридора. Один берег потока, расширяясь, образовывал площадку, и в глубине этой площадки Бригида увидел груду наваленных друг на друга огромных деревьев. Фарунх направилась к этой баррикаде и попросила Лавро помочь ей разобрать ее. Рискуя быть придавленными поминутно грозившей обрушиться грудой мощных стволов они, после долгих усилий, разобрали верхушку баррикады, которая, как оказалось, закрывала арку прохода.

Из получившегося отверстия их обдало теплом и отвратительным зловонием берлог, а издали послышался рев взволнованного стада, и Лавро понял, что они вошли в звериные пещеры со стороны, противоположной входу. Фарунх зажгла принесенные факелы, часть взяла сама, часть передала Бригиде и с криком, размахивая пылавшими смолистыми ветками, побежала вперед. Лавро последовал за ней, ежеминутно спотыкаясь и скользя в жидкой зловонной грязи, покрывавшей дно берлоги. Впереди смутной громадой колыхался живой мохнатый комок столпившегося стада. Фарунх, а за ней Лавро налетели на эту живую стену с протянутыми вперед охапками факелов. Передние ряды зверей дрогнули и, напирая на задние, попятились. Через несколько мгновений стадо со страшным шумом и ревом, колыхаясь, повалило к далекому выходному отверстию берлог.