В частности, Маша узнала, чем закончился детский Крестовый поход 1212 года, кто и когда построил Стоунхендж, существовал ли легендарный король Артур, спаслась или была сожжена Жанна д' Арк, куда увел детей Гамельнский крысолов, откуда брал информацию для своих пророчеств Нострадамус.

Прекрасно отдохнувшие, полные новых впечатлений, мы вернулись на родину в начале августа. На следующий после приезда день вся компания собралась в офисе, на очередное «производственное» совещание.

‑ За последнее время я узнала столько ответов на величайшие загадки истории, что хватило бы на профессорскую мантию, ‑ сказала Качалова. ‑ К сожалению, научный мир вряд ли удовлетворят видеозаписи в качестве доказательства моей правоты. Нужно чтото более существенное!

‑ До меня только сейчас доперло, какую возможность мы упустили в прошлой экспедиции, ‑ ответил я. ‑ Ведь мы фактически оккупировали Москву и Кремль, что нам стоило поискать знаменитую либерею Ивана Грозного!

‑ Мне кажется, что царь Дмитрий, при всем своем благорасположении к братьям Винтерам, вряд ли позволил бы иностранным наемникам шарить по своей «квартире»! ‑ задумчиво проговорил Мишка. ‑ Вот если бы мы знали точное место…

‑ К сожалению, за четыреста лет многочисленные искатели так и не сумели выйти на след, ‑ произнесла Маша. ‑ Библиотеку искали не только в Москве, но и в Александровской слободе и даже Вологде. Тщетно!

‑ Вот тут ты ошибаешься, ‑ вставил слово Горыныч, явно обрадованный возможностью утереть нос дипломированному историку. ‑ В тридцатом году в Кремле проходили поисковые работы, возглавляемые Игнатием Стеллецким…

‑ Да знаю я этот случай, ‑ перебила Гарика раздосадованная Маша, ‑ к тридцать четвертому году ему удалось раскопать несколько ходов. Их даже осматривали архитекторы Виноградов и Щусев. Но в том же году, после убийства Кирова все работы были прекращены под предлогом возможных провокаций «врагов народа».

‑ Я рад, что ты в курсе, ‑ невозмутимо продолжил Горыныч, ‑ но поиск был возобновлен в тридцать девятом, по личному указанию Сталина. Были приглашены молодые археологи из Московского университета. Работы велись двумя группами ‑ одна продолжила направление, начатое Стеллецким, у Угловой Арсенальной башни, а вторая ушла под землю у башни Тайницкой.

‑ Я про это ничего не знаю, ‑ удивленно пробормотала Маша. ‑ Откуда такие сведения?

‑ Из недавно рассекреченных архивов НКВДКГБ, ‑ пояснил Гарик. ‑ Я случайно наткнулся на обрывки сведений, когда мы готовились к экспедиции за иконами храма Христа Спасителя. Так вот, исследования были внезапно прекращены в сороковом году, а все участники репрессированы. Сдается мне, что эти ребята всетаки наткнулись на чтото интересное! Стоит поискать в этом направлении, вдруг найдется очевидец тех событий!

Эта идея была воспринята всеми с большим энтузиазмом. Вся наша компания увлеченно принялась за дело. Три дня мы бодро перерывали архивы, но вскоре зашли в тупик ‑ нужные нам свидетели либо сгинули в лагерях, либо погибли на войне. Только мне удалось вытянуть самый конец одной многообещающей ниточки. В одном из архивов я наткнулся на письмо с фронта бойца 8й дивизии народного ополчения Москвы, в котором этот человек, в прошлом доцент МХТИ, рассказывал другу, что ему довелось служить в одном взводе с бывшим археологом, участником раскопок в Кремле. В письме тонко намекалось на открытие мирового значения, сделанное археологами, поплатившимися за это свободой и жизнью.

Предпринятый нами тотальный поиск по этой подсказке вскоре вывел нас на человека, упомянутого в письме. Им оказался Илья Ясулович, молодой аспирант Московского университета, действительно участвовавший в работах, проводимых под Тайницкой башней. Получивший три года лагерей Ясулович был досрочно освобожден в августе сорок первого года, за хорошее поведение. Вернувшись в Москву, Ясулович немедленно записался добровольцем и ушел на фронт. В начале октября, во время боев под Вязьмой Илья пропал без вести. Но самым интересным стала находка письма, отправленного Ясуловичем своему брату. Письмо было датировано двадцать восьмым сентября, и в нем говорилось о случайной встрече под Можайском с бывшим приятелем, также участвовавшим в кремлевских раскопках, в составе группы, работавшей под Угловой Арсенальной. Во время краткого рандеву, гдето на проселочной дороге молодые люди успели обменяться объективными сведениями и своими мнениями по проблеме двухлетней давности. Видимо, Илья сумел сделать из сведений, полученных при встрече, определенные выводы, так как в конце письма открыто писалось, что ему теперь точно известно, где искать библиотеку.

‑ Вот, блин, ситуация! ‑ прокомментировал информацию Гарик. ‑ Мы могли бы перехватить этого парня в Москве тридцать девятого или сорок первого года, но ведь окончательную разгадку этот непризнанный гений нашел только на поле боя за пару дней до немецкого наступления. Ищи теперь его в этой мясорубке.

‑ Еще не факт, что Ясулович нашел правильный ответ, ‑ сказал Мишка, ‑ ни к чему нам рисковать!

‑ А помоему, ради такого дела стоит рискнуть, ‑ вмешался я. ‑ Выигрыш светит невероятный, а опасности почти никакой. Поедем ведь на «эмке», а какая у нее броня, сами знаете!

‑ Существует большая вероятность наткнуться на мину или поймать шальной снаряд, ‑ продолжал упорствовать Мишка. ‑ Да и как вы собираетесь искать одного человека на такой огромной территории?

‑ Ну, в каком полку служил нужный нам персонаж, мы знаем, ‑ ответил Гарик, ‑ какую позицию занимал этот полк, тоже знаем. Надо только доехать до нужного места.

‑ А знаешь, Гарик, в этот раз придется идти вслепую. Разведка «глазками» не поможет, ‑ попытался охладить Мишка пыл друга.

‑ Это почему же? ‑ удивился Игорь.

‑ Ну, глянем мы в «глазок» ‑ и что? Сидит куча солдат в одинаковых гимнастерках. Ни портрета, ни особых примет Ясуловича мы не имеем, а бейджиков на груди с фамилией и званием тогда не носили!

‑ Значит, пойдем ножками, ‑ не унимался Горыныч, ‑ расспросим на месте, кто есть кто.

‑ Так тебе и позволят по переднему краю с расспросами лазить, ‑ сопротивлялся Мишка. ‑ Прихватят как шпионов!

‑ Надо придумать подходящую легенду, ‑ предложил я. ‑ Да такую, чтобы не вызывала сомнений, а наоборот, горячее желание помочь. Можно, например, представиться корреспондентами центральных газет. Ты, Мишка, будешь Борисом Полевым, а ты, Гарик, Константином Симоновым!

‑ С такими фамилиями не прокатит, ‑ заартачился Игорь. ‑ Это же народное ополчение, масса интеллигентов, ктонибудь может знать названных тобой в лицо! Но идея с журналистами великолепная. Нам действительно будут помогать изо всех сил.

‑ Только на этот раз я отправлюсь с вами, ‑ категорично заявила доселе молчавшая Мария, ‑ и не вздумайте спорить!

Мы не стали спорить. Подготовка к походу шла по отработанной методике и заняла всего два дня. Мы с Гариком занимались оружием и снаряжением, а Мишка и Мария ‑ легендой и документами. Особое внимание уделили изучению текущей обстановки на фронте. Положение там менялось настолько часто, что для детального отображения позиций и маневров противоборствующих сторон пришлось бы нарисовать несколько десятков карт. Всю эту кипу с успехом заменила компьютерная программа.

Последний день мы целиком уделили привязке к местности. На машине и пешком мы облазили весь район. «Глазками» мы всетаки воспользовались, но, кроме точного расположения нужного нам полка, это действительно ничего не дало. К некоторой растерянности привело новое обстоятельство, оказалось, что нужный нам полк занял позицию только в ночь с двадцать девятого на тридцатое сентября. В полдень тридцатого танковая группа Гудериана начнет наступление на Орловском направлении. А здесь на рассвете второго октября должен прокатиться чугунный каток группы армий «Центр». Так что на все про все нам отводилось не более двух суток. К тому же ближайшее место, пригодное для скрытой высадки, находилось в пятидесяти километрах от цели. А что такое пятьдесят километров марша в условиях непрерывных боев с превосходящими силами противника, вам скажет любой ветеран.