Колби ответила так, что Маккензи показалось, что собеседница что-то утаивает.

“Очень короткая, да?”

“Угу… и каблуки.”

Мак улыбнулась, представляя лодыжки Колби на высоких каблуках. Затем она представила эти лодыжки лежащими на своих плечах, и ее лицо запылало.

“О чем ты думаешь?”

Голос Колби звучал настолько отчетливо, что можно было легко представить, что она стоит рядом.

“Я думаю о том, как прекрасно было чувствовать твои ноги на своих плечах.”

Последовавшая длинная пауза заставила Маккензи положить ладонь себе на лоб и беззвучно прошептать “черт”. Наконец, Колби мягко произнесла: “Я тоже не могу забыть об этом.”

Сердце Мак наполнилось надеждой.

“Мы можем что-нибудь с этим сделать?”

“С чем?”

“С тем, что происходит между нами. Я думала, может быть, нам стоит посмотреть, к чему все это может нас привести.”

Колби снова замолчала, а когда заговорила, ее голос звучал так, словно отражался от стекла. Маккензи представила, как та стоит у окна, любуясь огнями города и прижимая телефон к уху. Сама эта мысль послала волну возбуждения через все ее тело.

“Я не уверена, что это хорошая идея.”

“Почему нет?”

“Потому что я все еще вспоминаю о том, что мы сделали в прошлый раз.”

“И это плохо?”

“Да, когда я просыпаюсь вся в поту или встречаюсь с клиентами и могу думать лишь о том, как я чувствовала тебя кончиками своих пальцев.”

Мак глубоко вдохнула, закрыла глаза и отдалась воспоминаниям.

“Твои глаза закрыты, да?”

“Откуда ты знаешь?”

“Не открывай их. Представь, что я там, рядом с тобой.”

“Хорошо.”

“Ты можешь раскрыть свои бедра для меня?”

“Да.”

Дыхание Колби участилось.

“Ты трогаешь себя, когда думаешь обо мне?”

Мак сглотнула и, облизав губы, призналась: “Да.”

“Сколько раз это было?”

“Кажется, четыре. Я… я не могла заснуть.”

“И это помогло?” - спросила Колби.

“Да.”

“Сделаешь мне одолжение?”

“Все, что попросишь,” - не задумываясь, выдохнула Маккензи.

“Ты можешь потрогать себя сейчас? Можешь представить меня там, с тобой?”

Мак открыла глаза и взглянула в темноту за окном.

“Колби, я…”

“Прости. Не знаю, что на меня нашло.”

“Не извиняйся. Дай мне секунду.” Маккензи положила телефон на стол и, подойдя к двери, защелкнула замок. Она собиралась сразу вернуться к столу, к Колби, ждущей на линии, но, снова взглянув за окно, решила, что не помешало бы закрыть жалюзи. Потянула за веревочку, закрывая их, и подняла телефон.

“Колби?”

“Да?”

“Что ты хочешь, чтобы я сделала?”

Та глубоко вдохнула, и Мак представила ее губы на своих шее и плечах.

“Ты сидишь за столом?” - тихо спросила Колби ей в ухо.

“Да,” - сказала Маккензи. “Повернись к нему спиной.”

“Но там же окно.”

“Оно ведь закрыто, или нет? Никто ведь не может тебя увидеть?”

Мак послушно развернула стул к окну.

“Хорошо.”

“Обещай, что не откроешь глаза.”

“Обещаю.”

“Если бы сейчас я была рядом с тобой, то прикоснулась бы к твоей груди. Я взяла бы ее в свои ладони. Можешь сделать это вместо меня? Скажи мне, что ты чувствуешь?”

Маккензи зажала телефон плечом, оставляя руки свободными для того, чтобы накрыть ими свою грудь. Ее соски затвердели при одной мысли о том, что это руки Колби прикасаются к ней.

“Они твердые?”

“С того самого момента, как я поняла, что это ты на том конце линии.”

“Ты ласкаешь их?”

“Да.”

“Если бы я была рядом с тобой, то прямо сейчас поцеловала бы тебя. Я знаю, что твои губы раскрыты, это чувствуется по твоему дыханию. Я встала бы между твоих ног и целовала бы тебя до тех пор, пока ты не взмолилась бы о пощаде.”

Мак развела колени, представляя Колби, стоящую между ними.

“Маккензи?” - раздался голос в трубке. - “Сними свою футболку. Для меня.”

Мак приподняла край футболки, собираясь быстро стянуть ее с себя, но что-то подсказывало ей не торопиться. Она медленно высвободила сначала одну, потом другую руку, а затем стянула вещь через голову. “Сняла,” - смущенно сообщила Маккензи, уронила футболку на пол и откинулась назад на прохладную кожаную спинку кресла.

Она вновь накрыла руками грудь, чувствуя, как ее твердые соски уперлись в ладони и представляя, что это руки Колби прикасаются к ней.

“Я хотела бы поцеловать твою грудь.” - выдохнула та, и Мак представила, как Колби стоит перед ней, лаская и целуя ее грудь. - “Она идеальна.”

Маккензи улыбнулась:”Откуда ты знаешь, что она идеальна?”

Колби помолчала.

“Я вижу это, глядя на нее. Мне захотелось прикоснуться к ней в ту же минуту, когда я увидела тебя. Мне захотелось поцеловать твой живот, пройтись языком по всему твоему телу, пока ты не запросишь пощады.”

Слова Колби разожгли такое пламя в теле Мак, что ей пришлось сжать бедра, чтобы не взорваться раньше времени. “Раскрой бедра, Маккензи.”

Мак тут же послушно исполнила просьбу и зажмурилась еще сильнее. - “Колби, нам нужно притормозить. Я уже…”

“Все в порядке. Сними свои шорты.” - Голос Колби звучал приглушенно, мягко, возбужденно, в нем отражались все чувства Маккензи. “Представь, что я там, рядом с тобой, и трогаю тебя.”

Мак поняла, что это уже не просьба, а приказ, и повиновалась.

“Я была бы очень нежна с тобой. Ты можешь открыться еще немного шире для меня, Маккензи?”

Та кивнула, а затем, вспомнив, что Колби не видит ее, выдохнула: “Да.” - Кресло скрипнуло, когда она раздвинула ноги так широко, как только смогла. Воздух защекотал ее влажность, и Мак представила, как Колби смотрит на ее самое интимное место.

“Ты даже не можешь себе представить, как сильно я хочу прикоснуться к тебе. Если бы я была рядом, я целовала бы твои прекрасные бедра до тех пор, пока каждая из нас могла бы это выносить. Затем я целовала бы твои губы и клитор, и ласкала бы его языком.”

Подушечками пальцев Маккензи повторяла действия, описываемые Колби.

“Если на твоем кресле есть подлокотники, то положи на них ноги.”

Маккензи исполнила приказание, при этом на некоторое время потеряв способность говорить. Колби, должно быть, не сомневалась в послушании Мак, потому что, как только та закончила, она выдохнула: “О, Господи, ты выглядишь великолепно! Ты хочешь, чтобы я поцеловала тебя?”

“Да, пожалуйста.”

“Я прижалась бы губами к твоей киске и сладко бы поцеловала ее. Затем я бы провела язычком по твоему клитору.”

Маккензи застонала, полностью окунаясь в фантазию, рисуемую Колби.

“Я захватила бы твой клитор губами, посасывая его и лаская языком.”

Отвернувшись от телефона, со стонами ловя губами воздух, Мак вспоминала голодный и возбужденный взгляд Колби, извивающейся в оргазме на встрече выпускников.

“Уверена, что сейчас ты очень мокрая, Маккензи. Если бы я захотела ввести в тебя свой палец, он скользнул бы внутрь без всякого препятствия, правда?”

“Да.”

“Я очень хотела бы сделать это. Ты ведь не против?”

“О, Господи, да,” - простонала Мак, и ей показалось, что Колби простонала в ответ.

“Расскажи мне о том, чего я не вижу,” - попросила та.

Маккензи ввела палец в жаркую влажность своего тела, вызванную женщиной, которую она втайне желала многие годы.

“Я мокрая и я… я так близка к… я больше не могу…”

Колби прервала ее: “Я не хочу, чтобы ты кончала, еще нет.” “Хорошо,” - прошептала Мак и прикусила губу.

“Убери руку.”

“Но…”

“Пожалуйста, Маккензи.”

“Хорошо.”

Она медленно вытащила палец, чувствуя, как тонкая струйка влаги потекла по ее промежности в ложбинку между ягодиц.

“Положи пальцы в рот. Расскажи мне, какая ты на вкус.”

Мак провела языком по своей верхней губе, а затем положила в рот мокрые пальцы и застонала. Ее тело дернулось, когда мозг снова предоставил ей картинку-воспоминание: лицо Колби в момент наивысшего наслаждения.

“Скажи мне,” - приказала Колби.

“На вкус я такая же, как и ты. Одновременно и сладкая, и солоноватая, и похожая на…” “На что?”