Какого черта она сказала? Это не было похоже на нее. Ничего из этого. Колби задрожала, ругая свое тело за то, что оно сразу же предательски ответило влажностью между бедер. Ее клитор напрягся, и она повела бедрами, пытаясь облегчить давление на него. Мак выглядела так, словно собиралась снова подарить ей очередной умопомрачительный поцелуй. Колби жестом остановила ее. - “Не так.” -

Она смотрела прямо в глаза Маккензи, пока не убедилась, что та правильно поняла сказанное. Сердце Колби билось в груди, как птица в клетке, рвущаяся на волю. Женщина была готова к тому, что Мак развернется и выйдет из раздевалки, высказав все, что о ней думает.

Но вместо этого Маккензи крепко ее обняла, и это так удивило Колби, что она вернула объятие. Мак слегка повернула голову, так, что ее губы оказались рядом с ухом Колби, напоминая ей о тех любовных романах, которые она тайно читала по выходным вместо того, чтобы проводить время с друзьями.

“Я знаю, что ты делаешь,” - прошептала Маккензи. - “Обещай, что мы поговорим после.”

После? После чего? Прекрати это, Колби. Скажи ей, что ты делаешь. Расскажи, почему и зачем ты здесь. Она отвлеклась от своих мыслей, когда руки Мак проникли ей под рубашку и замерли на ее напряженном животе. Колби стало интересно, сравнивает ли Маккензи ее тело с тем, каким оно было десять лет назад. Это просто сумасшествие.

Тот поцелуй, десять лет назад, был другим, он предназначался для того, чтобы смутить и унизить. По крайней мере, именно к такому заключению пришла Колби несколько дней спустя, снова и снова проигрывая сцену в своей голове. Она решила, что желание и возбуждение, которые ощутила в Мак, были созданы богатым воображением девочки-подростка, которая только-только начала осознавать, что она - лесбиянка.

Колби вернулась в настоящее, когда Маккензи внезапно опустилась перед ней на колени и задрала ее платье вверх. Пора это остановить. Все зашло слишком далеко. Но осознание, что Мак собирается сделать с ней то, чего она сама так отчаянно хочет, поставило Колби в затруднительное положение, лишая способности ясно мыслить. Наконец, придя в себя, она схватила Маккензи за запястья и заставила подняться. Прежде, чем Колби смогла произнести слова, которые ни одна из них не хотела услышать, Мак остановила ее, прижав палец к губам.

“Ничего не говори. Позволь мне сделать это для тебя.” - Стон протеста умер на губах женщины, когда Маккензи прикоснулась к ее влажным трусикам. Теплые пальцы отодвинули тонкую ткань, раскрыли набухшие складки и начали нежно ласкать ее клитор.

Колби пришлось сжать зубы, чтобы не потребовать большего. Она уронила голову на плечо Мак, радуясь, что их разница в росте позволила ей скрыть то, как она кусала губы в тщетной попытке сдержать стон. Не колеблясь, Маккензи вошла в нее и быстро нашла идеальный ритм. Ее пальцы входили в Колби сильно, но в то же время очень нежно.

В любой момент я могу закричать так громко, что весь мой класс узнает, чем мы тут занимаемся. Уверена, тогда они надолго меня запомнят. Эта мысль была именно тем сдерживающим фактором, в котором Колби так остро нуждалась. Мак выпрямилась, выражение ее лица было страстным, когда она внимательно разглядывала Колби. Я уверена, что Маккензи возбуждена не меньше меня. Черт, она всегда такая страстная? Когда она успела стать такой сексуальной?

“Подожди.” - Колби должна была почувствовать удовольствие, увидев разочарование на лице Мак, но было трудно думать, когда длинные пальцы были внутри нее, доставляя небывалое наслаждение.

Клитор Колби болезненно пульсировал, словно крича: “Какого черта ты делаешь?” Стена и торс Мак были единственными опорами, удерживающими ее вертикально.

“Подожди. Я не ухожу. Обещаю.” Маккензи неохотно отодвинулась на некоторое расстояние, разделяя их тела. Колби, не сводя с нее глаз, подняла подол платья еще выше и стянула с себя трусики. Маккензи протянула руку и, взяв их у нее, положила в карман своих брюк.

“О, боже, какой прогресс! Теперь вместо денег на ланч и любовных романов ты забираешь трусики?”

Мак подняла бровь: “Я была бы только рада забрать твои трусики и в те времена.” - Она приблизилась к Колби, раздвинула ей ноги и, задрав платье повыше, прижалась бедром к ее пылающему лону.

Вскрик Колби был громким. Она больше не хотела сдерживать себя. Мак прижалась к ее губам в жадном поцелуе, и Колби, отбросив все сомнения прочь, ответила на него с отчаянной страстью. Она безумно хотела Маккензи и не видела больше смысла притворяться в обратном.

Мак уже знала, насколько сильно была возбуждена Колби, - ведь она была внутри нее. Колби снова застонала и отбросила эту мысль прочь. Если хочешь продержаться подольше, то нужно быть здесь и сейчас.

Маккензи снова опустилась на колени перед раздвинутыми ногами женщины. Ожидание в сочетании со страхом заставляли ее чувствовать себя незащищенной. Колби покраснела, когда Мак некоторое время пристально рассматривала ее самое интимное место.

“Я знала, что ты будешь такой красивой,” - наконец, проговорила Маккензи, прежде чем наклониться и прижаться к клитору губами в самом нежном, мягком и сладком поцелуе, который заставил Колби застонать. Она вспомнила, какой маленькой чувствовала себя десять лет назад, когда Мак целовала ее в этой же самой раздевалке.

Это чувство никуда не ушло, но сейчас к нему добавилось ощущение, что о ней заботятся. Маккензи раскрыла ее плоть языком и начала посасывать клитор так, что она едва сумела устоять на ногах. Колби опустила ладонь на голову Мак, не пытаясь ни остановить, ни подбодрить, а просто желая напомнить, что она здесь.

В раздевалке раздался шум, и Колби замерла. “Ты видела, какой толстой она стала? О, Господи, не могу поверить!” Маккензи либо была слишком сконцентрирована на том, что делала, либо ей было все равно, потому что ее губы и язык не остановились ни на секунду. Колби сильнее сдавила голову Мак руками, но не нашла в себе сил оттолкнуть ее.

“Да. Я ни за что не позволила бы себе дойти до такого состояния. Хотя муж у нее довольно симпатичный. Ты видела его?” Чужой смех был заглушен звуком смываемой воды. Колби машинально раскрыла бедра еще шире, давая больше доступа Маккензи, чем та не преминула воспользоваться, погрузив язык еще глубже. Колби откинула голову. Она была так близка к крайней точке наслаждения. Нужно заставить Мак остановиться, прежде…

“Она была такой потаскушкой в школьные годы! Ты правда думаешь, что все эти дети - его?”

Маккензи переместилась так быстро, что Колби не успела среагировать. Мак воспользовалась своей силой и, приподняв, усадила женщину себе на плечи. Колби выгнулась, прижавшись к стене, чтобы полностью открыться навстречу наслаждению. Она сжала зубы и запустила обе руки в волосы Маккензи. Это было все, чего ей хотелось.

Звуки, которые они издавали, похоже, усиливались. Колби ожидала, что в любой момент один из голосов внезапно спросит:”Ты слышала это?” Она не была уверена, что сможет остановиться даже в этом случае. К черту их всех! Она знала, что не сможет, а если Мак попытается, то она вопьется в нее с такой силой, что, возможно, даже нанесет травму. Маккензи, кажется, намеревалась утонуть в Колби.

Женщина потянулась вниз в слабой попытке отодвинуть Мак, но та только покачала головой, посылая сквозь ее тело очередную волну удовольствия. Колби замерла, - она ничего не могла сделать. Ее попытка унизить Маккензи привела совсем не к тем результатам, которые ожидались.

“Ладно, пойдем назад, пока не заняли всех одиноких мужчин…”Дверь захлопнулась, и в этот момент Мак ввела свой язык глубоко в Колби, затем провела им по ее клитору и снова вошла внутрь. Колби вскрикнула, выгибая бедра, прося большего, и Маккензи повиновалась, вновь и вновь наполняя ее, пока она не забилась в остром наслаждении.

Колби все еще дрожала, когда Мак опустила сначала ее правую, а затем левую ногу и пригладила подол платья. Затем она вынула из кармана отобранные трусики и медленно вытерла ими свои губы. Колби задрожала одновременно от все еще прокатывающихся по ее телу волн оргазма и безмолвного обещания, скрытого в жесте Маккензи.