Майор повесил трубку. Так же вздохнул, как Истребитель пару минут назад. Огляделся и направился покупать себе квас к желтевшей неподалеку бочке.

Отдел РУ ФСБ по Шумени, занимающийся контролем над 'ДЕСЯТКОЙ', и его руководитель Пуминов не на шутку всполошились. Анонимный звонок в редакцию крупнейшей в области газеты буквально обескуражил их. Пришлось взять под наблюдение редактора и секретаря-референта, квартиру объявленного адресата, подключиться к нескольким телефонам. Задействовали около двадцати человек. Пятерых 'подследственных' потеряли и шестого могли прохлопать запросто. Поэтому и суетились. До красного каления.

Шевелилось и РУОП, хотя это было и не в его компетенции. Если разобраться, конечно.

Блудного кота Никита поймал без труда, но и без удовольствия. Может это был домашний кот, но гулял он явно уже сутки - грязный, взъерошенный, голодный. Никита специально его не стал сейчас кормить, а запрятал в спортивную сумку.

Времени оставалось мало. Он по-быстрому поужинал дома, взял колбасы для своего помощника, собрал необходимые вещи, запихал все в сумку с котом. Потом написал записку жене: 'Лапочка, я покушал. Буду поздно, ты не жди меня, спи. Не волнуйся. У меня важные дела. Целую. Люблю'.

Выходя из дома, машинально стрельнул взглядом по окну на четвертом этаже общаги напротив, а затем по двору. В дальнем конце шагала Татьяна в джинсовой потертой юбочке, белой легкой блузке и с белой сумочкой через плечо. 'У меня два миллиарда с лишним, а я не могу купить жене то, что хочется?' - подумал Никита и юркнул обратно в подъезд. В сумке предательски шевелился и корябался черный с белыми лапами городской звереныш. Парень спрятался у почтовых ящиков и замер.

Татьяна прошла к квартире. Открыла дверь и затворила ее за собой. Никита прошмыгнул на улицу и засеменил к общежитию.

Покормив немного Ломакина, как квартирную собачку, чуть ли не с рук, Топорков заставил его позвонить Черёмухе.

- Все в порядке. Из дома объект не выходил. Делает диплом. Об изменении доложу немедленно. Дом, - сказал Ломакин напарнице и отключил связь.

- Теперь в кроватку. Немедленно! Бай-бай, - подтолкнул наполовину перевязанного Домового Топорков.

Ломакин Федор не артачился. И не помышлял ни о чем плохом. Все самое плохое миновало! Он нужен Истребителю. Зачем? Непонятно. Но нужен. Больше, чем Черемуха. Чем Филин и Ревизор. А может для Филина и Ревизора?! Так или иначе - Домовой был спокоен, хоть и находился в неудобстве. Он уверял свое второе 'я' в пользу Истребителя. И не боялся только поэтому.

Так думал и Никита Топорков. До поры, до времени...

... Быть на месте предполагаемого 'толковища' нужно заранее, первым, скрытно. Так Никита и сделал. Так и получилось. Если хочешь, чтоб все ладилось. Чтоб победил!

Облюбовав сначала чердак детсада, как самое неудобное место и не очень выгодную позицию для стрелка - наблюдателя, парень задумался. Что получалось? Филин - спец, поэтому какое местечко выберет он, Топорков не знал. Где засядет эфэсбэшник-профи? В очень угодной и удобной позиции, или как он, Никита, на плохом, неподходящем почти по всем параметрам чердаке?

Никита еще раз обмозговал детали и осмотрел окрестности в 'УБН-40'. Наверное, здесь! Ошибиться нельзя. Здесь, точно! Рискну.

Он перебрался на крышу парикмахерской, засев за буквой 'К' величиной с человека, в железном исполнении. Улегся. Приготовился. Одни голуби видят его с карниза соседней пятиэтажки. Топорков собрал и привел в боевую готовность 'винторез' покойного Бондаря, 'стечкин' и звуко-шумовую шашку.

Подходы сзади предусмотрительным Истребителем были замкнуты. Кругом железо и шифер. Пристегнутый к парапету канат с фиксатором. Только сбросить и можно прыгать в бездну с пятого этажа. Страшновато.

Никита залез рукой, облаченной в тончайшую резиновую перчатку, в птичий помет. Скривился и обтерся о другой рукав. Пригнулся, хотя его не было видно не то, что с земли, даже с соседних крыш. И все-таки на чердаке детсада было бы безопаснее! А здесь хорошо, просторно, на линии стрельбы. Правда, далековато и грязновато, но... в пределах досягаемости 'винтореза' и чистоплотности его настоящего хозяина. Работаем!

Филин опоздал только на тридцать минут, но потерял в конспирации много больше очков. Его уже пас Истребитель. И как по волшебной интуиции Топоркова Карпов очутился на чердаке детсада. И тоже долго изучал местность в окуляры спецустройства, пока не успокоился и не убедился в правильности выбранного места. Прибрался, подстраховался, залег.

Прибыли на место еще за сорок минут и спецы Тихомировской службы безопасности. Один залег со стволом СВД возле окна, в комнате завхоза школы номер 23, на втором этаже. Другой с 'вепрем' на крыше девятиэтажки, поодаль, вне видимости букв 'С', 'К' и последних двух от слова 'ПАРИКМАХЕРСКАЯ'. Но Топорков заметил его, когда тот неосторожно промелькнул вдоль антенны-тарелки.

Нашпигованная снайперами и боевиками Тихомирова улица замерла в ожидании. Люди спортмафиози, такие же накаченные и жилистые, как и их хозяин, торчали на всех углах.

- О-о, как! - удивился Ревизор, выруливая на угнанных полчаса назад синих 'жигулях' по пустырю возле детсада и школы. - И это из-за пятидесяти 'лимонов'? Нормально!

Его уже ждали. 'джип чероки', 'мазда', 'шестёрка'. И, конечно же, куча здоровенных крутых парней. Тихомиров, понятно, избежал встречи, опасаясь за свою жизнь не меньше, чем майор ФСБ РФ Протонов, у которого в кармане лежал авиабилет на утренний рейс в Москву.

- Приехал! - буркнул громила в 'адидасах'.

- Ну, дядя, что скажешь, как представишься? - вышел из кучки детин самый громадный, держа в руке свернутый черный пакет явно с огнестрельным содержимым.

- Ты что, парень, боишься что ли? Я добрый, не страшный, простой, как сухостой! Пошто пистоль приготовил? - высказался Протонов, потирая нос и щеку под дурачка.

- Ой, не кривляйся! Говори, - остановился амбал перед майором.

- Не торопись, парень. Денежки?

Оба стояли так, чтобы не заслонять линии огня напряженных стрелков. Оба спокойны и в тоже время на взводе. Сверлили друг друга нехорошими взглядами под масками дружелюбия.

- Вот так сразу? Даже...

-... Да!

- Послушай, мне не нравится, когда обрывают на полуслове...

-... Покажи 'капусту', - прямо обратился к 'качку' майор.

И атлет словно обмяк, на время потеряв узды правления 'толковищем'. Глаза его забегали, заблестели. Кулак сжался.

- Хорошо!

Верзила махнул рукой и тут же принесли пакет. Открыли. Показали. Пачки жёлтеньких купюр манили.

- Дай пощупать! - обратился Ревизор к парню в 'адидасах'.

- Чё, тёлка что-ли?!

- Не выеживайся! Давай мигом! - Протонов протянул руку, в рукаве пиджака которой покоилась 'Молния'.

- Ха, - хмыкнул тот, но пакет отдал.

Бегло и по-банковски профессионально осмотрев деньги, Ревизор, щуря глаза, начал говорить. Пакет с миллионами он не вернул.

- Сегодня вечером на Тихомирова будет покушение. По дороге из 'Антея'. Киллером выступит молодой парень. Как - не знаю, но без огнестрельного оружия. А там думайте сами! Все. Амбал в спортивном костюме напрягся, играя желваками. На солнце блестнула золотая коронка. Он облизнул сухие губы и язвительно спросил:

- А какие доказательства?

- Их нет. Но есть кое-что другое. Смотри сам.

Протонов наклонился чуть-чуть вбок и ткнул пальцем в пучок одуванчика, сородичей которого на пустыре было великое множество.

Филин пожал плечами, сглотнул и нажал спусковой крючок.

Цветок снесло фонтанчиком земли. Звука выстрела, конечно же, слышно не было из-за глушителя. Только Никита и двое беседующих на пустыре людей заметили сбитый цветок.

- Круто! - подумал Топорков, не отрывая взгляда от оптиприцела.

Верзила не на шутку испугался, но рассматривать дома и закоулки не стал - это было бы смешно.

- Идем дальше, - продолжил Ревизор, - я не пытаюсь запугать вас. Это мой человек. Страховка, знаешь ли! Настоящие аргументы здесь, в этом кармане. Я тебе дам...