А в это время генеральный директор АО с мировой славой и чистой репутацией строит сыну коттедж, меняет автогардероб, закупает 'для служебного пользования' за границей иномарки, вкладывает казенную валюту в иностранные банки и прочее, прочее, прочее.

Обстановка среди обслуживающего персонала стремительно накалялась. Люди роптали, открыто бранились, кое-кто даже пытался выиграть 'моральный ущерб' в народном суде. Смешно! Чересчур выпивший дядя Ваня, водитель автобуса, не выдержал, заорал благим матом, что продаст государственный 'мерс', купит гранатомет и подловит 'Генерала' в его шикарной машине. А Генерал - директор концерна Мегафаров Булат Юсупович - в эту минуту преспокойно бултыхался в лучшей сауне города вместе с мэром Шумени, парой своих замов и тремя западными инвесторами.

Тогда-то и затаилась в сердце Никиты злоба на всех 'шишек', боссов, партийных и мафиозных главарей.

Потом, мысленно прокручивая варианты всевозможных покушений, пыток, ликвидаций, словом, способы 'массовой Чистки' Шумени от теневой власти, Никита случайно узнал об истинном руководстве города. Крестного отца по кличке 'Ганс', удравшего в США, сменила новая сильная структура - 'ДЕСЯТКА'. В эту систему входило десять человек: воровские авторитеты, бывшие партийные руководители, нынешние представители правопорядка, супердельцы теневого бизнеса, загримированные под директоров государственных предприятий и 'чистых' АО.

И уже тогда Никита подумал, что человека, предоставившего ему список и сведения о 'ДЕСЯТКЕ', нужно убрать. Потому что об этом знал далеко не каждый смертный в Шумени, да и для конспирации ликвидация 'канала связи' была необходима.

И тут Никите так повезло!

Накануне предвыборной компании на предмет определения главенствующей стороны в Госдуме в Шумень приехал со своей программой и пропагандой лидер одной национал-либеральной партии страны, прозванный в народе 'брызгослюном'. Со своей ораторской речью он решил выступить возле ДК, на асфальтировано-озеленённой площади 50-летия Победы, что как раз напротив высотного главка, где в этот воскресный день дежурила смена Никиты.

Сначала парни из охраны хотели поприсутствовать на этом 'зрелище', так сказать, в толпе сподвижников оппозиционной партии, но это было чревато опасностью. В любую минуту могли нагрянуть с проверкой 'смотрящий' или ещё кто из службы безопасности. Так и получилось!

За полчаса до выступления 'партийной звезды' появилось начальство. Провело быстрый осмотр, инструктаж, отдало беглые распоряжения и исчезло. Сказали на прощание, что охрана партбосса связывалась с ними, прощупывала на счет надежности и прочности дежурного поста в здании. Мало ли!

Никита оставил своих парней наблюдать за митингом 'лапшеухих' через стеклянный витраж первого этажа, где находился главный вход контрольно-пропускной системы, а сам на шикарном шестнадцатиместном лифте отправился наверх, уверенный в том, что с десятого этажа будет все видно, как на ладони. Постукивая резиновой дубинкой (единственным средством защиты в СБ) по ладошке, ощущая дополнительные силы и спокойствие, он очутился на нужном этаже.

Выйдя из лифта, Никита внезапно и резко стал парировать в воздухе дубинкой, на миг представив картину нападения на него террористов. Воображаемые 'головорезы' после серии ударов, конечно же, были повержены, а герой, одергивая бардовый пиджак и поправляя галстук, направился по длинному коридору. Толстая, с длинным ворсом, ковровая дорожка заглушала шаги, а сумерки коридора и тишина тянули к чему-то приключенческому и таинственному.

'Пожалуй здесь! Отсюда лучше будет видно всемирно известного 'скандалиста', - подумал Никита, доставая из кармана связку запасных ключей, обычно хранящихся на вахте 'дежурки' под суровым запретом недотрагивания. Очень уж хотелось поглазеть на человека, обвиняемого народом в гомосексуализме, дебошах, циничных высказываниях и, при этом, занимающего пост лидера партии.

Привычным отработанным движением Никита отомкнул замок, вошел в просторное двухкомнатное помещение зама по материально-техническому снабжению, аккуратно и тихо прикрыл за собой дверь. И тут хорошо развитым осязанием охотника почувствовал легкое дуновение застоявшегося кабинетного воздуха, еле заметную свежесть. Внимательный скоротечный осмотр и моментальные выводы насторожили его: стопроцентно в смежной комнате приоткрыто окно, как и обитая кожей дверь, девяносто процентов уверенности, что там что-то шебуршит, восемьдесят из ста - в соседнем кабинете кто-то есть. Эта мысль прожгла мозг парня раскаленной спицей, тело сжалось в струну, в ногах неприятно защекотало. Он лихорадочно соображал о своих дальнейших действиях. 'Кота сгубило любопытство!' - так примерно гласит английская пословица. И это отчасти было верно!

Как рысь перед прыжком, Никита собрался в точку и напрягся перед рискованным броском на неизвестного, чьи шорохи уже отчетливо раздавались в трёх метрах, разделённых незакрытой дверью. И эти шорохи душураздирающими поскрёбываниями отдавались в голове.

'Сказать 'Что вам здесь надо?' или 'Руки вверх' - это абсурд! Выждать, что он будет делать - тоже дурацкая идея! Может сразу выпроводить силой? Пожалуй, этот кадр тут неспроста! Чё ему надо? А-а...'

Еще одна спица вонзилась в серое вещество: 'А может быть он киллер?! Митинг! Неугодный оратор-агитатор! Высота, окно, маскировка! Снайпер! Под шумок! И наутек'.

'Чёрт!' - Никита прикрыл веки. Кулак невольно до боли сжал дубинку. 'Прости меня, Господи!' Короткий мысленный клич. Рывок...

Бутаков был родом из Горно-Алтайска. Школа, институт, работа в 'ЛесдревНИИ'. Женился, родилась дочь. После пожара и ужасной гибели семьи в сгоревшем доме его, душевноразбитого и отрешённого 'забирают' люди из органов. Дурацкое предложение майора Шулепова, причём не просьбы - приказы. Сухая жесткая обработка. 'Я никогда не стучал, не подчинялся!.. Что? Согласен!.. Я никогда не убивал! Нет. Нне-ет! Согласен, ладно!.. Учиться? Чему? Да, я согласен!'

Так, непонятно почему и зачем, но в результате чьих-то манипуляций, Бутаков Сергей Федорович стал агентом КГБ, затем старшим 'группы физического воздействия 'энного' подотдела управления госбезопасности'. 'Самостоятельная боевая единица'. Упразднение структуры, перемены, переводы, перестраховки. Спецзадания. Ангола, Афганистан, Югославия, Чечня...

Чечня! Господи-и... В Чечне чуток задержался. Нелегко там выжить, сложно обезопасить тылы, много работы!

БСР - боевой самостоятельный расчет. Приказ - исполнение, заказ - выполнение. 'Бондарь' - такой позывной получил Бутаков, оказавшись в списке служащих 'энного' подотдела уже ФСБ России. И так значился он в секретных приказах с пометкой 'Архивных данных не имеем. ОВ'. И над буквой 'В' - значок герба РСФСР.

А работа была всегда, прямо кипела. А как же?! В стране напряжёнка, 'левых' полно, неугодных еще больше! Чик - и нет цели в окуляре. Чик - исчез кадр ночного прицела. Чик, чик...

...В Чечне выжил, выкарабкался, набрался опыта.

А здесь, на гражданке - 'спецзаказ, ОВ'. И расслабился, урод!..

'Звиздец моей гнилой душонке!' - успел подумать Бондарь, ощутив резкую боль сломанного ребра и на миг потеряв ориентацию. Натасканный, опытный профи мгновение назад учуял волчьим нюхом постороннего за спиной и чуть раньше, чем услышал легкий прыжок. Мысли о 'Молнии' в рукаве, стремительной и смертельной, как сама Смерть, о блоке от нападения, ударе ребром в молодое лицо - последние здравые мысли тут же потухли во взорванной болью голове.

Череп хрустнул, голова запрокинулась, повреждая шейные связки, тело дернулось от нового удара дубинкой, но палец, ещё недавно лежащий на спусковом крючке снайперской винтовки, метнулся навстречу противнику.

Хитрый, тренированный прием киллера чуть не лишил Никиту глаза (спасла отличная спортивная и охотничья реакция), палец острым ногтем в кровь разрезал губу. Никита опешил, и это его чуть не сгубило. Профессионалу, даже агонизирующему, не составляет труда отправить на тот свет любого, подвернувшегося под руку. Это как последний выпад вроде бы убитой змеи!