Наказы Кероглу также передаются этой формой стиха.

Это — первое четверостишие гошма, в котором Кероглу наказывает своим удальцам разделиться на группы по пять-шесть человек и смешаться с народом; тут же он учит их, как надо вести себя в бою. Воины Кероглу — простые, скромные люди. Они восхищаются героизмом товарищей, ничего не говоря о своих подвигах. Но встречаясь с врагом, они с гордостью восхваляют в гошма свою доблесть и отвагу. Художественные средства этих четверостиший прекрасно передают воинственный пыл неустрашимых борцов.

Однако в эпосе есть гошма и лирического содержания. В них поется о глубокой тоске по родине, о любви к другу, о тяжести одиночества, причем этим мотивы превалируют над другими. Глубокой искренностью и нежной страстью полны гошма, сопровождающие любовно-лирические сцены. Они резко отличаются от таких боевых песен, как:

Или:

Песни где герой в тоске обращается к журавлям, — символу далекой родины («О летящий в небе, клин журавлей»), где говорится о любви Кероглу и Нигяр («Светлоокая Нигяр», «Нигяр, свет очей голубых, почему от меня отвернулась»), а также послания девушек к Кероглу и песни-жалобы Нигяр («Как выразить мою печаль и горе») имеют лирическую тональность и мелодию. Обрамляя соответствующие ситуации, они органически связываются с сюжетом, придавая произведению художественную завершенность. Помимо них, в текст вплетены гошма, прославляющие Гырата и египетский меч Кероглу, а также четверостишия рисующие богатую природу Азербайджана: снежные вершины его гор, зеленые луга и долины, что придает эпосу своеобразную красочность.

Идейно-художественная завершенность произведения, несомненно, объясняется тем, что оно веками обрабатывалось народными мастерами и было доведено до высокого совершенства.

В беседе с автором оперы «Кероглу» Уз. Гаджибековым И. В. Сталин сказал: «Достоинство оперы в том, что она написана на основе народного творчества, сюжет ее построен на народном эпосе. Некоторые композиторы свысока смотрят на народное творчество, но они ошибаются. Народ свои песни шлифует в продолжении столетий и доводит до высшей ступени искусства».[6]

Тема «Кероглу» еще более усилила героические и патриотические мотивы в азербайджанской поэзии. Благодаря эпосу, родилось новое понимание подвига: героизм должен служить не личным интересам, а благу всего народа.

Героические мотивы являются традиционными в азербайджанской литературе. В творчестве Низами, Ассара Тебризи и других поэтов изображение героизма и любви к родине занимает значительное место. Следует отметить, что до эпоса «Кероглу» героизм не связывался с конкретными историческими условиями, а изображался как борьба одиночек, которая велась или из-за личных интересов, или за захват власти. Зачастую изображение борьбы за общенародное дело было выражением высокой мечты самого поэта. Что касается эпоса «Кероглу», то патриотизм и героика его направлены на служение Родине и народу.

Героический и воинственный дух, пронизывающий эпос, был продиктован самой эпохой. Однако сказители, используя древнюю традицию, стремились придать ей новое осмысление. Так, в «Кероглу» понятие родины является новым и всеобъемлющим. Отчизна мыслится не узко, как это было в средневековье, а широко, включая весь Азербайджан.

Все произведение проникнуто глубокой любовью к богатой природе: горам, лугам, цветущим садам родного края. Наряду с красотой Ченлибеля, описываются его величие и слава. В гошма, сохранившихся в рукописях XVII–XVIII веков, так воспевается природа Азербайджана:

Песни народных певцов и ашугов о красоте азербайджанской природы оказывали непосредственное влияние на письменную литературу, углубляя патриотические мотивы в поэзии и искусстве.

Каждая гошма эпоса пелась в зависимости от своей тональности и содержания на определенную мелодию. Некоторые из этих мелодий дошли до нас. В их музыке слышится боевое настроение, воинственность, которыми дышат слова песен.

В течение долгого времени азербайджанский народ шел в бой под звуки «джанги» — боевого марша Кероглу. И не случайно именно этот традиционный марш использован в драме Самеда Вургуна «Вагиф». Народный герой Эльдар, ведя свое войско против шаха Каджара, восклицает:

Мудрый старик дарит Эльдару египетский клинок, символ свободы. Принимая дар, Эльдар говорит:

И то, что предводитель повстанцев Эльдар, сражая Каджара мечом Кероглу, говорит: «Священный меч по праву поднимаю», прекрасный пример использования исторических традиций в художественной литературе.

Русское издание эпоса привлекло в свое время внимание журнала «Современник». В его десятом номере за 1856 год была помещена рецензия, автором которой, возможно, был сам Н. Г. Чернышевский. В ней говорилось, что эпос является выражением чаяний и стремлении азербайджанского народа, а главного героя Кероглу, автор назвал защитником простых людей.

В течение веков имя Кероглу было символом бесстрашия и мужества. В дни Великой Отечественной войны оно прозвучало с новой силой в произведениях писателей и поэтов Азербайджана. Поэты в стихотворениях, написанных в стиле гошма Кероглу, воспевали героизм советских воинов. Участник севастопольской обороны писатель Абульгасан в романе «Бастионы дружбы» пишет, как бойцов-азербайджанцев вдохновляли героические песни Кероглу. Именем легендарного героя называли самых храбрых и сильных; со страниц фронтовых газет это имя звало на подвиги во имя Родины. Ашуги пели гошма Кероглу, призывая советских людей к беспощадной борьбе с врагом.