Шаттл накренился, когда сидящий в кабине пилот-сервитор развернул его вокруг оси. Металлический скрежет донесся из-под корпуса, тормозящий корабль выскочил на берег под действием выталкивающих его двигателей.

— На месте, — раздался по воксу голос сервитора.

— Открывай, — приказал Фаддей. Раздался скрип гидравлики и задняя стена пассажирского отсека начала с шипением отходить вниз по мере спуска высадочной рампы.

Яркий, холодный, флуоресцентный свет затопил помещение. Водородное озеро наполняло нижние уровни данного конкретного цилиндра собора, и нагромождение металлических обломков образовывали насыпи под поверхностью, которые стали отмелями из серебристого песка. На одну из отмелей и вылетел корабль. В ярком свечении берег сиял серебром и зазубрины на поверхности озера блестели так же, как лезвие ножа.

Авангард отряда выпрыгнул на берег еще до того, как опустилась аппарель, мощные ботинки скафандров ВС взбивали жидкий водород на краю берега. Светочувствительные лицевые пластины потемнели в ослепительном сиянии, бойцы водили стволами хеллганов в поисках возможного противника в зоне высадки.

Голова Киндарека на секунду склонилась к плечу, пока он принимал их доклады по воксу. — Все чисто, — передал он на взводной частоте. — Выдвигаемся.

Отряд быстро высадился из шаттла, шлепки ботинок заставляли металлическую стружку дрейфовать прочь по мере продвижения солдат. Фаддей следовал за ними, автопистолет приятно оттягивал руку, а его носоглотка уже превратилась в одну сплошную ссадину от вдыхания переработанного воздуха. Свет окружил его, когда он сошел с рампы на берег и инквизитор увидел, что дальняя стена являлась единым протяженным источником излучения, фосфоресцирующие газы были заключены в панелях из прозрачного кристалла, покрывающих всю внутреннюю поверхность цилиндра.

Этот цилиндр собора достигал трех километров в диаметре и порядка десяти в высоту, с сужающейся кверху стометровой секцией. Технические лестницы вздымались в двойных спиралях до первых уровней галереи. С далеко потолка свисали колонны, матово-серые, так что они поглощали обильно льющийся свет. Между ними виднелись паутины стеклянных переходов и платформ, тысячи нитей, которые превращали свет, струящийся снизу, в яркий мерцающий лес. Это было словно находиться внутри отполированного бриллианта, с миллионом лиц смотрящих вверх на изломанный свет новорожденной звезды. Собранные вокруг колонн и формирующие звездные вспышки света в перекрестках паутины, непривычные кристальные скульптуры складывались в сложные геометрические формы, математические молитвы были закодированы в их углах и лицах, каждая скульптура являлась кристаллическим информационным хранилищем, содержащим достаточно информации, чтобы наполнить сотню когитаторных устройств.

Еще выше, изгибающиеся стены были завешены знаменами, ржаво-красная ткань с вышитыми золотыми нитками молитвами в двоичном коде. Яркость уступала место теням по мере продвижения к потолку, наполненная ладаном тьма поглощала свет собора там, где Фаддей мог с трудом разглядеть контрольные структуры, смотрящие вниз на собор, в которых техно-жрецы даже сейчас могли наблюдать за непрошеными пришельцами, оскверняющими храм Омниссии.

Технология этого места была старого образца, того вида, который они не способны теперь создавать, добытая из забытого безумия Темного века технологии и направленная на новое использование в деле поклонении Омниссии. Это действительно было священное место, где Адептус Механикус сохраняли технологии, которые они не могли — некоторые сказали бы и не смогут — воспроизвести.

На взгляд Фаддея, она была прекрасна. Для лейтенанта Киндарека и его людей это было лишь очередное поле боя. Киндарек пролаял приказ и взвод веером рассыпался позади авангарда, который в экстренном темпе исследовал оконечности металлической банки. Взвод разделился на составляющие его отделения, каждое перекрывало свой собственный сектор стрельбы.

— Где наша точка входа, сэр? — донесся голос Киндарека.

Фаддей огляделся. Они не могли провести больше чем несколько мгновений здесь, внизу, где у них не было укрытия и где стрельба могла заставить взорваться водородное озеро. Было несколько обслуживающих лестничных колодцев, спускающихся с колонн наверху, по которым адепты и сервиторы могли добраться до поверхности озера. Фаддей указал в направлении ближайшего. — Там. Чем проще, тем лучше.

— Сэр. — По приказу Киндарека взвод рванул по направлению к колодцу, веретенообразная спираль из бледно-серебристого металла казалась невообразимо хрупкой на фоне массивного цилиндра собора.

Авангард быстро поднялся, прихватив с собой двоих гранатометчиков. Отделения штурмовиков последовали за ними, Фаддей бежал вместе со всеми, пока они взбирались по лестнице по двое одновременно, спеша выбраться со столь уязвимой позиции. Фаддей глянул вниз и увидел, как корма шаттла исчезает из вида, когда он скользнул обратно под поверхность, чтобы уменьшить вероятность обнаружения.

Паутина света наверху дробилась и трансформировалась по мере того, как Фаддей поднимался, словно весь собор был сконструирован таким образом, чтобы казаться абсолютно различным с каждого возможного угла восприятия, отображая миллиарды граней содержащейся в нем информации. Инквизитор непроизвольно остановился, пока смотрел на открывающийся вид, и ему пришлось напомнил себе, что он тоже солдат, точно также как и эти люди, которые игнорировали великолепие собора, их разыму направлены лишь на выполнение задания.

Авангард уже достиг первого уровня паутиноподобных переходов, с осторожностью прокладывая себе дорогу через прозрачный кристалл. Основание одной из висящих колонн было рядом, и они собрались там, один проверял ауспекс на предмет движение, другие осторожно контролировали пространство вокруг гигантской гладкой колонны.

Киндарек отправил первые из отделений взвода на переходы. Они продвигались россыпью в мобильном периметре, хеллганы готовы к стрельбе, солдаты крались вокруг абстрактных геометрических фигур, которые образовывали кристаллические информационные хранилища.

Несколько человек тащили пристегнутые к спинам или поясам тюки с оборудованием — простейшее интерфейсное оборудование, гарантированно уцелевшее в сильном холоде, оно позволит пользователю войти в несложную информационную систему. Множество из наиболее технически подкованных штурмовиков были быстро обучены пользоваться им, и сам Фаддей мог выполнить жизненно важную задачу в случае нужды.

Киндарек добрался до переходов. На мгновение он замер и посмотрел в сторону бойцов у колонны — Фаддей увидел одного из них, того самого с ауспексом, и он произнес единственное слово, когда связался с лейтенантом по воксу.

Движение.

Это было единственное предупреждение, которое успел получить Фаддей.

Солдат развернулся, пытаясь установить источник сигнала движения на ауспекс-сканере. Он уставился на колонну позади себя и уронил сканер, чтобы привести хеллган в положение для стрельбы, когда понял, что движение было внутри колонны.

Поверхность колонны раскололась на сотни темно-серых керамических плиток. Колонна развалилась и плитки оказались гибкими бронированными панцирями гигантских жуков с металлическими конечностями, которые зависли в замерзающем воздухе, пока множество светящихся металлических глаз зажигалось на скоплении сканеров, торчащих из их головогруди.

Нижняя часть колонны превратилась в более чем двадцать боевых сервиторов, каждый в три раза превышающий массу человека, высокотехнологичных и парящих на встроенных гравитационных устройствах. Металлические лапы складывались в стволы мульти-лазеров, и округлые энергетические пилы с алмазными зубьями возникли на металлоконструкциях. В те несколько секунд, пока сервиторы приходили в боевую готовность, Фаддей осознал, что они действительно были под наблюдением с тех пор, как выбрались на берег — оборонительные силы собора дожидалась, пока штурмовики разойдутся между переходами и лестничными колодцами, уязвимые и без прикрытия.