Высокий, крепкий, на морду лица ничо так. Я заткнул свои заголосившие во весь голос комплексы.

Лет тридцать максимум.

Мамуля с него глаз не сводит.

Вот так номер!!!

Пока я пытался засунуть зенки обратно и подобрать челюсть, мама все щебетала, какой он замечательный, хороший, восхитительный, как он её спас, когда у неё парашют не открылся…

- Так, мама, стоп! Какой парашют? – наконец-то до меня дошло, о чем она распиналась.

- Миленька, а я, что, не говорила? Я с парашютом несколько раз уже прыгала, - ух ты ж, сколько гордости в голосе! – и с инструктором поначалу, а потом и сама пару раз. А тут кошмар какой-то, я и так, и этак, и всё, думала, прощай, то есть, здравствуй, земля, в смысле, ну… да… А тут Егорушка, как заметил – не знаю, но если б не он, думаю, хоронить было б нечего. Да. Так-то вот.

Она, начавшая свое повествование столь воодушевлённо, под конец заметно сникла. Егор, вздохнув, прижал её к груди. Мама обняла его, просунув руки под его куртку.

Если я правильно из её эпического повествования понял, они прыгали в одной группе, у матери не открылся парашют, Егор – хвала всем небесам – в этот момент был рядом, успел подхватить, спускались на его парашюте. Пиздец, я чуть сиротой не стал?

Ехали мы молча.

Я смотрел на них и не мог разобраться в своих эмоциях. Мне почему-то вдруг стало спокойно за нее. Да, понимаю, что её за эту глупую выходку с прыжками с парашютом надо как следует отчитать, ведь, засранка такая, ни словечком не обмолвилась, а созваниваемся мы чуть ли не каждый день. Но Егор мне понравился. Не знаю почему, как-то сразу он располагает к себе. Серьезный такой, настоящий мужик. Или, может, оттого, что на маму смотрит как на сокровище? Наверное, так действительно лучше, а то она все одна и одна, а я далеко. Так ведь случится чего - и все, даже попрощаться не сможем. А Егор за ней присмотрит, не даст ей с её безумствами зайти далеко.

За своими размышлениями не заметил, как причалили к родному подъезду.

Я вытащил сумку, смотрел, как они стали прощаться. Он поцеловал её в щеку (ха! Скромники, блин. Меня, что ли, стесняются?), пожал мне руку и отбыл.

Молодец мужик, нам с мамой действительно надо побыть вместе.

Мы сидели на кухне и молчали.

Мама бросала на меня виноватые взгляды.

Я не знал, с чего начать. Но надо. Не буду ругать её за парашют, сама себя она сильнее отругала. Не хочу также, чтоб она себя винила за то, что нашла себе защитника. А, судя по тому, как кусает губы – так и есть. Глупая. Как я могу быть против? Но я сейчас рад за неё.

- Мам…

- Да, Миленька???

- Тебе он нравится?

Вздох.

- Да, очень. Не ожидала от себя такого. Он так красиво ухаживал. Брал крепость измором. Даже разница в пять лет его не смутила.

- Какая ж ты у меня… - я разулыбался.

- Какая? Глупая?

- Да, глупенькая, – она фыркнула. – Неужто, серьезно думаешь, что я могу быть против? Если ты счастлива, то и я подавно. Буду спокоен, что теперь есть кое-кто, кто присмотрит, чтоб ты себе шейку свою не свернула.

Мама встала и обняла меня. Такая смешная, худенькая, меньше меня, девчонка совсем.

- Мам, я тебя люблю. Хочу, чтоб ты была счастлива. Если он делает тебя счастливой – пусть. Я приму его. Давно братика хотел.

Мама засмеялась и шлепнула меня по макушке.

- Шас, разбежались оба.

- Оба?

- Да! Девочку хочу.

- Ма, а свадьба будет? Или вы так, ну…

Она аж засветилась. Я просто любовался.

- Да, - тихо, почти шепотом, – если ты не против, то в июле хотели.

- Мамка!!! – я засмеялся, подхватил её на руки и закружил. Поставил на пол, расцеловал в обе щеки. Рыжая челка щекотала мне нос. – А почему в июле?

- Ну, ты же после сессии обязательно приедешь, – во как, не спрашивает, утверждает. – И у нас будет время подготовить все, как следует. И твои мальчики летом будут свободны, тоже хочу, чтоб приехали. Алекс обещался мне машинку пригнать, как раз.

- Машинку?

- Да, решилась я, машину покупаю, Алекс ,как почти родне, за почти бесценок отдает.

- Нифига себе! Когда только успели договориться?

- Так вот, сына. Уметь надо кошку есть, чтоб не царапалась. Учись, студент! – щёлкнула меня по носу. Кажется, она успокоилась и развеселилась.

Я был доволен и спокоен.

- Пригласишь с нами Егора? – спросил я после обеда. – Или я могу на выходные тебя похитить?

- Ты, правда, хочешь?

- Конечно! Должен же я с отчимом поближе познакомиться.

***

Егор оказался реально классным мужиком. Веселым, открытым, общительным. Вместе с тем – надежным, спокойным, уверенным в себе. Не человек – танк. Торпеда реактивная. У него была сеть магазинов типа «Охота-рыбалка», он был заядлым рокером, байкером, обожал спортивный отдых, как то - сплав на рафтах или байдарках летом, зимой – лыжи и сноуборд, авто, мотогонки, парашютный спорт, в том числе. Разве что не танцует, но, думаю, маменька его на это дело быстро уговорит. Я с каждым часом все больше убеждался, что он - тот, кто нужен моей маме.

Все эти годы я никак не мог понять, почему мама остается одна. Ведь она красивая, очень. Знаю, от поклонников отбою не было, ан нет. Даже не уверен, что у нее случайные любовники были. Так что, Егору я был очень рад. Моя мама, как никто, заслуживает счастья.

Так что, вечер субботы мы провели в компании Егора и его друзей, нас пригласили на соревнования по русскому бильярду. Егор участия в соревнованиях не принимал, вроде как, уровень не тот, но мы с мамой болели за его друга, Антона, который играл очень здорово, справедливо заняв третье место. После чего народ расслаблялся, мне и еще нескольким чайникам показали азы игры в бильярд, некоторые простейшие приемчики. Мне понравилось, вот бы нормально научиться играть.

Весь вечер мы дурачились и шутили. Около двенадцати я распрощался со всеми, великодушно позволив Егору похитить мою маму, но с непременным условием, что они заедут за мной завтра около двенадцати. Раньше ни-ни, ибо дрыхнуть изволю.

Завалившись домой, я вспомнил, что, шокированный изменениями в жизни мамы, забыл порадовать её известием о своей новой работе.