- Что, все так плохо было? Ну Никита и сволочь, не ожидала от него. Мы думаем, у человека горе, а он во все тяжкие, и месяца не прошло…

- Так, стоп! – я решился прервать ее словоизвержение. – Ты, вообще, о чем щас? Между нами ничего не было. Я нажрался до зеленых марсианских барабашек и не придумал ничего лучше, как звонить начальству в три ночи с требованием забрать меня до дому до хаты. Он меня реально спас, меня там практически уже приковали к шесту и грозились пожизненным контрактом стриптизера. А потом терпел меня и мои пьяные выходки. Я тут думаю ему на памятник скинуться прижизненный, как вечному спасителю пьяных студентов и неудавшихся стриптизеров.

- Мда? Ха-ха-ха! – расхохоталась она. – Мы тут думу думаем, как начальство любимое в чувство привести, а оказывается, достаточно было шоковой терапии в виде пьянющего мальчика Миля. Ха! С чего ж он тогда уже пятые сутки бушует? Ты не дал, что ли?…

- Чееего? – челюсть на полу.

- Тогооо. Голой попой повертел и не дал? Ты ж у нас просто мальчик-конфетка, по тебе весь офис с ума сходит, и девки, и большая часть парней на твою попку облизываются.

- Тааак, поподробней, пожалуйста. И помедленнее. Моск не в состоянии объективно воспринять эту херь. Какие такие парни, а?

- Ну, Миль, ну что ты… Как маленький. С кем живешь-то. Уж должен бы знать, как быстро у мужиков ориентация меняется, когда такие сладенькие на пути попадаются. А Никитушке и менять ничего не надо.

- Не всосал. Причем тут чья-то ориентация?

- Миль, вот честно, про свою натуральскую натуру будешь кому другому втирать. Как будто я не вижу, как ты на нашего шефа пялишься, аж успевай слюну отчерпывать.

- Не понял. Ещё раз. Ты что же, реально считаешь, что я всех обманываю и девчонками прикрываюсь? А по жизни с парнями кувыркаюсь?

- Нет, Максим. Считаю, что ты себя обманываешь. Но речь не об этом, а о том, как ты на людей действуешь. Не понимаешь?

- Не понимаю, честно, Лен. – честно, меня начинал напрягать её бред. Вроде, и не пила много. С чего её на эти откровения потянуло?

- Ты - как солнце. Ты открытый, искренний, добрый, веселый, от тебя прет позитивом. Ты любишь весь мир, и мир любит тебя. Ты хоть раз ругался в автобусе там, в метро? Скандалил с этими вечными склочными бабками у подъезда?

- Нет. Зачем?

- Действительно, зачем. Слуушь, а… вот, да! Помнишь, мы с тобой опаздывали, в метро давились? Мы тогда на разных остановках сели. Я раньше, ты – через одну. Так вот. Еду, значит. Народ пухнет, жарища, вонища, чей-то ребенок верещит. И заходишь ты. Довольный всем, как будто не тебе сейчас бока мяли, пока в вагон вносили. Лыба на пол-лица. Подхватил ребенка на руки, дал конфетку – ребенок заткнулся. Уже за это тебя полвагона полюбило. Стал шутить с его мамкой, шутка за шуткой – остальные полвагона веселятся. Эту твою шутку про комплексный массаж за один жетончик… Мда. А у нас… – она замолкла, подперла головенку пьяную рукой. – Скажи, ты всех наших девчонок уже трахнул?

Я поперхнулся.

- Да ты не психуй. Я к чему. Ведь трахнул ведь. Если кого ещё не успел, так они сами от тебя не отстанут. И ведь недовольных нет! Ты так легко всех отпустил, и никто не в обиде. Честно говоря, когда я увидела, как ты рьяно взялся за обработку нашего цветника, боялась, что тебе намнут бока новоявленные рогоносцы. Но ты умудрился всех занятых барышень обойти стороной и подружиться с их женихами-мужьями. С кем из наших ты до сих пор не подружился? По-моему, таких нет. Я к чему всё это… Я не говорю, что твоя краса неземная всем глаза застит, все ж, на вкус и цвет… Но я помню, как ты к нам пришел. Небрежные светлые кудряшки, розовые щечки, чернюшие глазюки. Ну, прям огонь, дерзкий и прекрасный, не мыслящий жизни без ласки и поклонения. Милька, я вот замужем, но честно скажу. В средневековье тебя на костре бы сожгли, как колдуна. Или колдунью, скорее.

- У меня ж не зеленые глаза. И не черные.

- Не в цвете дело. Стоит тебе в глаза посмотреть – и все, взгляд не отвести. Когда ты смеёшься, они сверкают, как драгоценность какая. А смеешься ты часто. Блин, сумбурно как-то получается. Короче! Людей к тебе тянет. Мимо пройти не могут. У нас была одна звезда: Катенька в приемной. Теперь две.

Я сидел и не знал, как реагировать на такие откровения. Леночка тем временем продолжала:

- Ты никогда не замечал, сколько вокруг тебя народу вертится?

- Нет, зачем? У них свои дела, у меня свои.

- Вот скажи, у тебя в детстве много друзей было? – да что ж за допрос такой?

- Нет, вообще не было, кроме Федьки, но он сейчас в армии, скоро должен дембельнуться.

- А сейчас?

- Ну, Дар, Таш, Алекс. Они - как семья. В универе разве что Мишка и Леша, и то - так, приятели.

- Не говорю сейчас про Дара с его парнями. Он - такой же как и ты, но его есть кому холить и лелеять, – я хмыкнул, конечно же, «холить и лелеять». Да там такой мат-перемат порой стоит… – Не хмыкай, вокруг него не происходит ничего из того, чего бы он не хотел. Вы как-то странно подружились, наверное, если бы Дар воспринимал тебя как соперника, ты бы с ними и секунды не остался. А так – ты его братом зовёшь. Но! – она важно оттопырила указательный палец. – Я про других щас. Ты считаешь, что тебе хватает друзей по жизни, и больше не надо? Тебе наверняка и так хорошо?

- Ну, да.

- А вот я вижу другое. Ведь вокруг тебя всегда много людей. Каждый хочет получить свой кусочек солнца и беспричинной радости. Но ты их никак не воспринимаешь, лишь как фон. Уверена, в детстве тоже. Ты любишь осень?

- Да, так здорово гулять под дождем, или в золотом лесу… - вот при чем тут осень? Что-то начальницу любимую заносит уже и сносит. Я потихоньку заозирался, выглядывая пути отступления.

- А сколько людей полюбило осень только потому, что тебе она нравится? Не знаешь? Наверняка, все те, кто гуляли с тобой. Ты был хоть раз один в лесу?

- Нет, в лесу хорошо компанией, кто-то готовит, кто-то гуляет, кто-то поет, палатки, костер, здорово…

- А кто был инициатором?

- Да откуда я знаю? Как-то само получалось, – честно, я начинал злиться.

- Хорошо, по-другому спрошу. Если ты по какой-то причине не мог участвовать, сколько человек ехало?

- Не знаю, кого я близко знал, обычно в городе оставались.

- Для тебя это было нормально?

- Ну да. Значит, тоже были дела. Я не спрашивал, обычно через пару дней снова встречались всей тусой. Как они проводили выходные – их дела, если они не хотели делиться, я не лез. У всех есть право на личное время и место.

- Эх, ты. Даже сейчас, на работе, с тобой куча народу заигрывает, и девчонки, и парни. Тебе хоть кто-нибудь запомнился?