Стивен вышел из зала вместе с Кэролайн. Когда они остались одни, он сказал:

— У вас вид человека, которому срочно нужно выпить чашку кофе.

— Да, кажется, за это я душу продать готова, — улыбнулась она.

— На этот раз будет бесплатно, — пообещал Стивен.

Они зашли в ближайшее кафе и сели за столик у окна. Оба заказали черный кофе с тостами.

— Вас что-то тревожит? — спросил Стивен, заметив, что мысли спутницы чем-то заняты.

— Проклятая дискотека, — ответила Кэролайн. — У меня плохое предчувствие, что девочка больна именно этим вирусом. Видимо, что надо было все-таки вчера вызвать всех контактировавших.

— Вы сделали так, как решили, и, если это имеет значение, я считаю, что это было правильно. С практической точки зрения обращение к контактировавшим ничего бы не изменило. Вы же не можете взять с улицы двести человек и запереть их на две недели дома. Максимум, на что вы могли надеяться, — это убедить их оставаться дома на тот период, когда они могли заразить людей, которых все равно заразили бы, — своих домочадцев.

Кэролайн посмотрела на него и улыбнулась.

— Спасибо за поддержку. Но я все равно чувствую себя плохо… потому что…

— …Вы не действовали строго по учебнику, — договорил Стивен, — и если начнется заваруха, вы окажетесь уязвимы.

— Думаю, именно в этом все дело, — согласилась Кэролайн. — Такое впечатление, что вам не понаслышке это знакомо.

— Всю жизнь с этим сталкиваюсь, — признался Стивен. — Во многих случаях поступать по букве закона оказывается не так легко, как всем кажется. В вашем случае в учебнике может быть написано, что напугать до смерти две сотни ребятишек — это правильно, но мы с вами знаем, что это не так, особенно когда речь идет о болезни, с которой все равно ничего не можешь сделать.

— Спасибо… спасибо вам за поддержку.

— Кстати, у меня есть к вам еще одна просьба, и тоже не соответствующая правилам в учебнике, — сказал он.

— Значит, еще кофе, — улыбнулась Кэролайн.

— Нет, я про другое, — решился Стивен. — Вы не могли бы отправить кого-нибудь из ваших сотрудников провести… инспекторскую проверку в одном ресторане?

— Думаю, могла бы.

— И проводить ее каждый день, пока я не скажу «хватит»?

— Вы серьезно? — глаза Кэролайн расширились от удивления.

— Я серьезен как никогда.

Эдинбург

Подходя к стойке отеля, Пол Гроссарт повыше подтянул брюки. В последнее время он сильно сбросил в весе, и вещи висели на нем мешком.

— Я обедаю с мистером Вэйнсом, — сказал он регистратору, подумав, что есть ему сейчас хотелось меньше всего. В повестке дня еда у него стояла на последнем месте.

Девушка, одетая в корпоративную униформу в шотландском стиле, обеими руками убрала со лба волосы и открыла лежавший перед ней блокнотик.

— Мистер Вэйнс заказал обед в отдельном зале, мистер?..

— Гроссарт.

— Мистер Гроссарт. Вильям проводит вас туда, сэр. — Улыбнувшись, она подозвала невысокого коренастого портье, топтавшегося за лестницей, который отвел Гроссарта в небольшой зал, где уже сидели Вэйнс и еще два человека. На первый взгляд, эти люди не были учеными — уж слишком хорошо они были одеты.

— Входите, Пол, — пригласил Вэйнс, вставая. — Я решил, что в такое время лучше встречаться на нейтральной территории. Что будете пить?

Гроссарт попросил джин с тоником, и Вэйнс заказал напиток, а затем представил своих спутников.

— Пол, это Клайд Миллер, специалист по кризисному управлению, а это доктор Ли Чамберс, наш штатный врач и специалист по инфекционным заболеваниям.

Гроссарт обменялся с ними рукопожатием и сел.

— Как дела? — спросил Вэйнс.

Гроссарт посмотрел на него так, словно это был неприличный вопрос.

— Вы и так знаете, как идут дела, — резко ответил он. — Оба моих сотрудника на полевой станции заболели — именно поэтому вы здесь, черт возьми. Послушайте, Хайрам, все зашло слишком далеко. Я считаю, мы должны во всем признаться и покончить со всем этим.

Холодно глянув на него, Вэйнс сказал:

— Боюсь, у нас нет выбора. Мы все погрязли в этом по уши, и назад пути нет.

Он говорил настолько безапелляционно, что Гроссарт на несколько секунд потерял дар речи.

— А что мне теперь делать с моими людьми в Уэльсе? — спросил он, взяв себя в руки.

— Ничего. Совершенно ничего. Клайд и Ли прибыли сюда как раз по этому поводу. Завтра рано утром они отправятся в Уэльс и обо всем позаботятся. Они проследят, чтобы ваши сотрудники получили самое лучшее лечение, если оно потребуется. Они ни в чем не будут нуждаться, обещаю. Все, что вам нужно сделать…

Гроссарт выжидательно смотрел на него.

— Все, что от вас требуется, — это тянуть время, когда их родственники начнут задавать неудобные вопросы. Мы намерены прервать прямую связь с полевой станцией до тех пор, пока ситуация не разрешится сама тем или иным образом, поэтому родственники непременно начнут жаловаться.

— И что, черт побери, я им скажу, когда они начнут? — почти жалобно спросил Гроссарт.

Вэйнс наклонился вперед, с лица его исчезли малейшие следы юмора.

— Позовите на помощь свою интуицию, Пол, вот что. Я плачу вам за это более чем достаточно!

Манчестер

В Манчестере выпал первый снег. Он быстро превратился в коричневую слякоть на городских улицах, но паркам и садам удалось удержать на себе белые покрывала достаточно долго, чтобы Стивен смог заметить всю нелепость этих белых одежд в такой мрачный день. В городскую больницу поступило двенадцать заболевших, к счастью, все они были контактировавшими, а в Перте заболели еще три человека, опять же контактировавшие с известным источником — МакДугалом.

Джек Кейн избегал смотреть в глаза присутствующим, когда тихим голосом сообщил на утреннем заседании, что никакой связи между манчестерской и шотландской вспышками не установлено, и вряд ли она вообще существует. Его команда работала день и ночь совместно с коллегами в Шотландии, но связи найти не смогла.

— Такое ощущение, что этот проклятый вирус свалился с ясного неба, — сказал Кейн с несчастным видом.

Стивен не испытал удовольствия от того, что с Кейна слетела вся его самоуверенность.

Вслед за этим заявлением последовало полминуты тишины, затем доктор Байарс сказал:

— Значит, будет справедливо сказать, что сегодняшним утром дела у нас не слишком хороши.

— Одна из медсестер, работавшая в специальном отделении, сегодня утром пожаловалась на недомогание, — сообщила мисс Кристи. — Думаю, это серьезно. На прошлой неделе она укололась инъекционной иглой, когда проводила внутривенное вливание солевого раствора. Пациент был в полубессознательном состоянии: он пошевелился в неподходящий момент, и игла, проткнув защитный костюм, воткнулась медсестре в руку.

— Я очень сожалею, — тихо сказал Байарс. Вслед за ним остальные забормотали слова сочувствия, словно внезапно и болезненно осознали, насколько беспомощны они перед этим вирусом.

— Это непременно скажется на моральном состоянии остальных медсестер, — продолжала мисс Кристи. — Защитная одежда хороша в лаборатории, где вирус послушно сидит в стеклянных пробирках, но, когда его резервуаром является находящийся в бреду пациент, размахивающий руками, извергающий рвотные массы и истекающий кровью, это совсем другое дело.

— Мы не можем выразить, как мы благодарны вашим медсестрам, мисс Кристи, — сказал Байарс. — И я очень хорошо понимаю, что врачи в данной ситуации не играют никакой роли. Медсестры — единственное, что стоит сейчас между пациентами и смертью. Прошу вас, проследите, чтобы они получили достаточное вознаграждение за свой нелегкий труд и передайте им нашу благодарность.

Кивнув, мисс Кристи уверила, что так и сделает.

— От газет один только вред, если говорить о моральном состоянии населения, — сказал один из группы Кейна. — Читали в последней? — Он раскрыл газету и прочитал: — «Вирус-убийца шагает по городу»… «Поговорим о панике»…