Не думаю, что вскоре имя Антона Тихолоза станет известно массовому читателю. Вряд ли он зачастит своими повестями и рассказами. Скорее всего, будет пребывать в заповеднике (для кого-то — в резервации) толстых журналов. Как пребывают там его собратья — Борис Екимов, Михаил Тарковский, Илья Кочергин, Дмитрий Новиков. Может быть, иногда (как и у вышеназванных) будут выходить у Тихолоза книги. Редкие и драгоценные, как жемчужины.

Май 2009 г.

Известие о появлении новой книги публицистики Захара Прилепина вызвало у меня раздражение. Надеюсь, это был не приступ зависти — прилепинскую прозу я люблю и считаю не только талантливой, но и, когда наша серьёзная литература страшно далека от народа, очень своевременной; я жадно прочитал вышедшую меньше года назад книгу статей Прилепина «Я пришёл из России», которая явилась не подменой его прозе, а её некоторым дополнением: Прилепин один из немногих сегодня писателей, не замкнутых на своём писательском творчестве, а старающихся как-то повлиять на общественную и политическую жизнь страны. Отсюда и прилепинская партийность, его неотказы от появления в телевизоре, отсюда и активное занятие публицистикой.

Вроде бы всё понятно, публичность оправданна, но тем не менее раздражение возникает, какое-то сочувствующее раздражение. Ведь очень легко перекормить собой публику. Примеров тому среди писателей, актёров, рок- и поп-звёзд, скульпторов и т. д. — предостаточно. И тогда любовь перерастает в неприятие, а то и презрение…

Размышляя примерно так, я открыл в магазине «Terra Tartarara». Пробежал взглядом «От автора» (какая же книга публицистики без «От автора» или даже «Введения»); взгляд задерживался на фразах: «…В этой — тексты только за один год… объединяет ощущение, что та Россия (из которой я, как мне нравится думать, пришёл) вот-вот обвалится на нас… Ощущение это меня не покидало весь год, и я спешу им с вами поделиться…»

Попытавшись вспомнить, чем мне запомнился ушедший не так давно 2008-й год, и ничего не вспомнив, кроме достижений наших спортсменов, возведённых в ранг общенационального триумфа, я решил книгу Прилепина приобрести. Тем более что ощущение скорого глобального обвала, ощущение не паническое, а почти ровное и оттого, порой, когда задумаешься, жуткое, у мне тоже есть.

Правда, в силу, скорее всего, природной бодрости духа Прилепина, его жизнелюбия, тема катастрофы не является в книге главной. Статьи (издатели назвали их «эссе», а автор «связкой бурных и лохматых текстов») разные по настроению и о разном. Прилепин предстаёт человеком, который о многом может судить, до всего ему есть дело. И с одной стороны, это хорошо — писатель должен быть общественной фигурой, и в истории литературы очень сложно найти тех, кто выступал лишь со своими художественными произведениями, зато предостаточно больших художников, писавших публицистику на злобу дня, занимавшихся политикой. Книга статей Прилепина встраивается в эту модель. Но с другой стороны, форма журнальной или газетной колонки, в которой написаны многие статьи, создаёт впечатление поверхностного взгляда, одномерности автором восприятия того или иного события, что для писателя-художника, к которым, по моему мнению, Прилепин, конечно, принадлежит, вредно и, может быть, даже губительно. Такой же поверхностный взгляд, однозначность выводов в прозе уже недопустимы. Как не сбиться в прозе на публицистику, привыкнув реагировать на события вокруг статейками?..

Первые тексты «Terra Tartarara» усугубили моё раздражение. Сначала — конспект возможного сценария политического переворота в стране. Переворота стихийного, случайного, необычайно лёгкого. Этакая фантазия по мотивам оранжево-розовых революций в Украине, Грузии, Киргизии… Да, почему бы этому не повториться в России? Но отчего-то кажется, что в России такой переворот невозможен… Мне, читая эту то ли утопию, то ли антиутопию, вспомнился план вооружённого восстания, лет двенадцать назад опубликованный в книге Эдуарда Лимонова «Анатомия героя». Та же бойкость словесных мазков, та же уверенность, что нынешнюю власть легко сковырнуть, и та же отчаянность бессилия ощущается за этой бойкостью и уверенностью.

В статьях «Второе убийство Советского Союза» и «Достало» Прилепин разражается обвинениями в адрес либералов. Точнее — отвечает своими обвинениями на обвинения либералов в свой адрес. В чём суть спора, понять сложно, для этого, видимо, нужно поднимать периодику 2008 года, копаться в Интернете (все статьи, собранные в книге, были ранее где-нибудь опубликованы). Не совсем понятно, и с какими либералами спорит Прилепин — в статье нет фамилий этих либералов (кроме одного журналиста Сванидзе), а в центре спора — Советский Союз, отношение к нему, его развалу, памяти о нём.

Захар Прилепин любит Советский Союз, вернее, то время, ведь Советский Союз был в его детстве:

«Иные это как унижение до сих пор воспринимают: вот-де, за самым необходимым приходилось ехать в самую столицу. А я никак не воспринимал. Если бы родители за всем этим сходили в сельмаг — кого бы мы тогда ждали так долго с сестрой под тонной темнеющего, глухонемого снега?

Это и не Советский Союз даже, а детство моё».

Мягко говоря, своеобразный аргумент в защиту того, конца 1980-х, изжившего себя, опошлившего и революцию, и Великую Отечественную войну СССР.

«Мой Советский Союз не опошлить, — пишет автор, — потому что на Вечный огонь не оденешь (так в книге — Р.С.) шутовской колпак, его не пересадишь в колбу, и он не станет гореть там, куда не снизойдёт живой дух никогда».

Беда в том, что опошление в 80-е произошло, и трудно было найти человека, у которого те ритуалы вокруг Вечного огня, торжества по случаю 7 ноября, 22 апреля, 1 Мая, 9 Мая и т. д. не вызывали бы протеста. Ритуалы были отрепетированы до автоматизма, а смысл забыт.

Характерно, что у писателей, принадлежащих к одному поколению с Захаром Прилепиным, но немного старше его по возрасту, тот Советский Союз (не сужу о 1920-х — 1970-х) не вызывает особой ностальгии, чувства святости, а у Прилепина, Сергея Шаргунова, Олега Зоберна, чьё отрочество пришлось на последние годы СССР, он ассоциируется с той погибшей Атлантидой, где жили особые люди, создавшие грандиозную цивилизацию. Но в 1980-е уже ничего не создавалось, лишь гнило…

А «новая страна» Прилепину враждебна, и главными врагами для него в этой «новой стране», судя по самой эмоциональной в книге и потому неумной статье «Достало», являются либералы. Но кто они, прилепинские либералы? Отчасти ответ на это можно найти в статье «Не хотелось всерьёз, но придется…»

«Либерализм — не сектантство, — пишет Прилепин, обращаясь к критику его романа «Санькя» банкиру Петру Авену. — А то мне иногда кажется, что вы чужую свободу ненавидите не меньше, чем всевозможные ксенофобы и националисты самых постыдных мастей».

Но какой же Пётр Авен либерал? Он из тех, кто на плечах действительно либералов, сделавших революцию в августе 1991-го и тут же упрятанных обратно в историческую тень, вкатился в новую эпоху, короткое время побыл государственным человеком, приобрёл капиталец и открыл свой бизнес. Сколько их было тогда, министров и замминистров, поучаствовавших в том, что покойный Пол Хлебников назвал «разграблением России», и все они нынче или владеют банками, или преподают во всевозможных университетах, делятся опытом, или просто отдыхают на своих виллах на Средиземноморском побережье. Либералы же по-прежнему сидят в прокуренных кухнях, а если и выходят на улицы, то получают по голове дубинкой наравне с нацболами. Марши несогласных 14 апреля 2007 года в Москве и 15 апреля в Питере ярко это продемонстрировали — досталось всем…

Эти первые статьи книги «Terra Tartarara» очень меня расстроили. И, главным образом, не потому, что я расхожусь с Прилепиным во взглядах. Но очень неприятно наблюдать, как человек, которого знаю как первоклассного прозаика, реагирует на какие-то косые взгляды или рецензии и вступает с ними в перепалку. И раньше были те писатели, кто старался объяснить в статьях свой роман или повесть, но ничего хорошего из этого (кроме, может, предисловия Лермонтова ко второму изданию «Героя нашего времени») не получилось. Наоборот. И Прилепин рискует тем, что его проза станет восприниматься через его объяснения. Тот же «Санькя», в силу художественных достоинств, глубже самых глубоких объяснений. Потому, наверное, он и был принят и «патриотами», и «либералами», имеющими слух на настоящую литературу, а к мнению банкиров, пусть даже финансирующих премии писателям, думаю, не стоит относиться столь болезненно…