Я внутренне ощущал, как между мной и этой прекрасной француженкой растут доброжелательные и доверительные отношения. Мы оба чувствовали себя так, словно эта встреча была не нашей первой встречей, словно мы уже встречались в течение продолжительного времени. Словно мы давно были любовниками и настоящими друзьями. Атмосфера этой нашей встречи была такой, что мы могли спокойно говорить о даже о возможном рождении наших совместных детей. Но я пока не спешил Сюзанну обрадовать новостью о том, что она уже зачала ребенка мужского пола. Это можно было бы сделать несколько позже.

Послышалась негромкая трель звонка, распахнулась кухонная дверь, на ее пороге появился горбун, шеф-повар и одновременно хозяин этой таверны. На вытянутых руках он нес поднос с блюдами креветки темпура, грибным салатом, а также бутылку белого вина. Должен признать, что в отношении вина хозяин проявил должную инициативу, из своих запасников он достал бутылку этого замечательного вина.

Наш ужин с маркизой проходил в тишине и в спокойствии, француженка с такой энергией и скоростью уничтожала салат и креветки, словно ее давно не кормили. Она одна прикончила и бутылку белого вина, выпивая бокал за бокалом. Изредка между бокалами маркиза с ласковыми и многообещающими улыбками поглядывала на меня. Это очень походило на то, что ужин и его антураж произвели на Сюзанну огромное впечатление, что этот вечер со мной она никогда не забудет!

Однако следует откровенно признать, что в тот момент я пока еще не жаждал неистовой любви с этой прекрасной француженкой.

В тот момент я путешествовал по извилинам ее головного мозга, а моя тень, мое отражение, в это время сидела за столом, с восхищением поглядывая на даму, голодно сметающую все подряд с тарелок. За этот вечер я должен был, хотя бы в общих четах, познакомиться с Францией тысяча семьсот пятнадцатого года, узнать кто наиболее внимательная фигура при правящем короле Луи XIV. Конечной целью моего пребывания в Париже было знакомство и установление дружеских отношений с герцогом Филиппом Орлеанским, так мне приказал его превосходительство господин Макаров. Но я и сам хорошо понимал, что пока не могу, пребывая в статусе неизвестного парижскому высшему свету иностранца, запросто подойти к герцогу Филиппу Орлеанскому, чтобы ему по-дружески предложить:

– Мосье Филипп Орлеанский! Слушайте, давайте дружить! Филипп пригласи, пожалуйста, нашего государя Петра Алексеевича в Париж, чтобы Франция с Московией подписала бы договор о дружбе и сотрудничестве. Такой договор позволит Московии победоносно завершить войну со Швецией, которая длится вот уже пятнадцать лет. Позволит оставить за Московией все завоеванные земли и государства. Правда, правительница морей, Великобритания, категорически против всего этого, так как она не желает себе иметь равного соперника в европейских делах и странах!

Чтобы добиться подобного результата, мне еще только предстояла работа по установлению знакомств с французами королевского двора и высшего света, Теперь мне следовало у каждого такого француза оставлять о себе только хорошее впечатление, чтобы получать возможность навязаться в дружбаны уже к их друзьям, приятелям и товарищам. Пройдет немало времени, немало завяжется знакомств, прежде чем я достигну своей окончательной цели. Только тогда я смогу подойти вплотную к своему новому другу и приятелю, герцогу Филиппу II Орлеанскому, чтобы ему представить своего государя Петра Алексеевича.

Сканирование сознания маркизы де Монморанси подходило к концу. От нее я многое знал о Франции начала восемнадцатого века. По крайней мере, я понял, как смогу познакомиться с маркизой де Ментенон, официальной любовницей и неофициальной женой Луи XIV, правящего короля Франции. К этому времени я также хорошо знал, но это уже была информация из секретных источников Алексея Васильевича Макарова, когда король Луи XIV отдаст свою душу нашему господу богу, чтобы почить в мире и спокойствии, поэтому особо и не рвался с ним встречаться. С женщинами мне было гораздо проще иметь дело, а с мужиками то и дело приходилось вступать в драку, то на кулаках, то на шпагах. Чаще всего мне приходилось драться "из-за" или "за" прекрасную женщину.

В этот момент в моей голове прозвучала негромкая трель звоночка. На этот раз она предупреждала о приближающейся опасности.

Я тут же прервал сканирование сознание маркизы де Монморанси, чтобы осмотреться кругом. Через мгновение я любовался прекрасной француженкой, которая в тот момент мякишем хлеба с фаянсовой тарелки вытирала остатки соуса грибного салата. Продолжая любоваться Сюзанной, я внутренним зрением обследовал обеденную залу. Здесь было спокойно, посторонних лиц не было, только я и маркиза Монморанси, которая была увлечена своим блюдом. Но я должен признать, что такое спокойствие сохранялось только в обеденной зале, воссозданной силой моей магии.

В реальной обеденной зале харчевни "У трех голубей" творилось нечто невообразимое!

Только что пообедовавшие французские крестьяне поднялись из-за стола! По непонятной причине они вдруг превратились в настоящих разбойников с большой дороги. Со средоченными и злыми лицами они кулаками и своими башмаками молотили моего первого французского знакомого, горбуна, мосье Буланже, и при этом приговаривали:

– Не хочешь нам сказать, куда именно ты запрятал того молодого шевалье, который сюда заглядывал, так мы тебя заставим это сделать! Мосье Лувуа имеет достаточно власти, достаточное количество гарнизонных тюрем и гауптвахт, куда он может тебя навечно запрятать!

3

К этому времени я хорошо знал, кто же это такой мосье Франсуа-Мишель Летелье маркиз де Лувуа, граф Тоннер!. Только я никак не мог понять того, как же такое могло случиться, чтобы такому могущественному сановнику королевской Франции я перешел бы дорогу в течение всего трех дней своего пребывания в этой стране. Мне было также непонятно, почему военный министр такой великой страны, как Франция, разыскивает меня по всем парижским кабакам.

Эти же крестьяне, которые избивали горбуна, если судить по их мордам и размерам кулаков, наверняка, были жандармами самого военного министра Лувуа. По их наглому поведению можно было бы с уверенностью утверждать о том, что вряд ли моя встреча с военным министром Франции, если бы она имела место, стала бы для меня приятным времяпрепровождением, приятной беседой с министром. Скорее всего, все бы получилось наоборот, меня явно разыскивали для того, чтобы арестовать, бросить в тюрьму, надолго лишить свободы передвижения! Уже по одному этому, можно было бы говорить о том, что идеям нашего государя Петра Алексеевича уже имеется могущественный противник в Париже, во Франции. О таком раскладе политических дел в этой стране, мой государь еще не слышал, но такое положение мне требовалось исправлять всеми своими силами! Что касается меня самого, то я почувствовал себя не в своей тарелке, когда узнал о том, что военный министр Франции, маркиз де Лувуа, является моим непосредственным противником.

Всего третий день я нахожусь в Париже, а обо мне все уже многие знают, многие слышали о моем появлении, а еще многие жаждут личных встреч со мной. Резидент британской разведки прекрасно осведомлен о моем задании. Но, когда он встречается со мной то этот инопланетный маг-придурок вдруг решает, что я полный идиот, поэтому он на время оставляет меня в покое. Но даже такую слабую поблажку следует рассматривать, как временную.

Всего на несколько дней я освобождаюсь от наблюдения и преследования с британской стороны. Очень скоро Сикрет Интеллидженс сервис узнает о произошедшем, тогда эта организация вразумит своего парижского резидента. Тогда английский шпион и морской министр Франции в одном лице, маркиз де Сеньоле, образумится, он выделит и пошлет своих морских офицеров и агентов британской Интеллидженс сервис гоняться по моим следам. Вот тогда-то мне придется побегать, скрывая свои следы и дела, а сейчас мне требовалось как можно быстрее легализоваться в Париже, познакомиться со множеством французов, чтобы завербовать их в друзья Московии.