— Я думаю, вам не стоит этого делать, — вполголоса произнес он, и глаза его насмешливо блеснули.

— Папа! — Раздался неожиданно голос Франчески. Тони немедленно вырвала руку и стояла, потирая запястье, которое болело после этих тисков. Обернувшись, она увидела, что девочка стоит в дверях, недоуменно и вместе с тем сердито глядя на нее.

— Папа, — повторила Франческа, не сводя горящих глаз с Тони, и заговорила с отцом на родном языке.

Со сдавленным восклицанием Тони метнулась к двери, почти оттолкнув Франческу, не заботясь о том, что та может подумать, и на дрожащих от волнения ногах бегом взбежала по лестнице в спасительное одиночество своей спальни.

Тони не могла сказать, как много времени ей понадобилось, чтобы собраться с духом и сойти вниз к ленчу. Глядя на свое покрасневшее лицо, заплаканные глаза и спутанные волосы, она чувствовала, что ее возмущение переходит в нечто, граничащее с ненавистью. Неудивительно, что Поль не сказал ей действительной причины, почему ему было нужно привезти ее в Эстраду. Она сомневалась, что и Джанет согласилась бы приехать, если бы знала правду.

Тони тяжело вздохнула. Ей оставалось одно: повидать Пол? 4 объяснить ему, что она должна уехать немедленно. Она ни за что не останется здесь, чтобы терпеть оскорбления со стороны графа и его дочери. Приняв такое решение, Тони почувствовала себя немного лучше, хотя никак не могла понять, почему испытывает некоторую грусть при мысли, что очень скоро ей придется покинуть замок. Наверное, это было связано с тем, что ей не хотелось расстраивать графиню, которая была с ней добра.

Она умылась, причесалась, уложив волосы в узел, надела расклешенную юбку и голубую блузку. Юбка была в ее гардеробе самой короткой, и она выбрала ее специально. По крайней мере, она не доставит графу удовольствия видеть, что боится его.

Она сошла вниз, стараясь не обращать внимания на дрожь в коленях. К ее радости, там был только Поль, он стоял у бара, потягивал вино и курил длинную сигарету, которой помахивал в ее сторону.

— Привет, Джанет, знаешь, это вино действительно недурное!

— Поль, я хочу поговорить с тобой, — сказала она сразу.

Он пожал плечами.

— О чем бы это? Знаешь, а мне нравится, как ты сегодня одета. Ты выглядишь великолепно! Тони кинула на него испепеляющий взгляд.

— Поль, это очень серьезно. Я хочу уехать отсюда сейчас, немедленно!

Выражение лица Поля сразу изменилось, и ленивая благожелательность сменилась раздражением.

— В чем дело? Что сказала тебе Франческа? Я спущу с нее шкуру, попадись она мне только под руку!

— Это не Франческа. С ней я и сама могу справиться. А знаешь ли ты, что приехал твой дядя Рауль?

Поль вздрогнул:

— Рауль!

— Да. А ты… ты самый большой обманщик из всех, кого я когда-нибудь знала!

Поль казался смущенным.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ты, черт побери, прекрасно знаешь, что я хочу сказать! — воскликнула Тони, наклоняясь, чтобы прикурить от зажигалки, которую он ей протягивал. — Вчера перед обедом мне стало ясно, почему ты стремился приехать сюда с невестой.

— Что?!

— Да, я все знаю. Попробуй только сказать мне, что дело не в деньгах! Ведь на самом деле деньги всему причина. Я по твоему лицу вижу, что это так. Скажи мне честно, за кого ты меня принимаешь?

Поль казался немного сконфуженным.

— Просто не понимаю, почему ты так кипятишься, — недовольно пробормотал он. — Тебе все это должно быть безразлично. У тебя бесплатный отдых, а что я думаю, это мое дело, и больше ничье.

Тони вспыхнула.

— Ты опасный человек, Поль, — сказала она рассерженно. — Тебе удалось вовлечь меня не просто в обман, а в самую настоящую аферу!

Поль нахмурился.

— Но в чем дело? Что тебе сказала бабушка?

— Да дело не в бабушке, а в твоем дяде. Он, похоже, считает меня авантюристкой, которая приехала сюда, чтобы вместе с тобой выманить деньги у его матери! Когда он разговаривал со мной, я почувствовала себя ничтожеством! Я не считаю его мнение таким уж важным, но я не хочу терпеть такое обращение. Я уезжаю! Если хочешь, можем уехать вместе!

— Тони!

— Что Тони? Ты, наверное, совсем ничего не понимаешь, если думаешь, что бабушка тебе поможет без согласия Рауля!

Поль затушил сигарету.

— У бабушки есть собственные деньги, — сказал он чопорно. — Что она с ними делает — ее дело. Моя мать не получила от семьи ни пенни. Они никогда пальцем не пошевелили, чтобы помочь ей. Какая разница, что они думают обо мне!

— Имей в виду, следит за каждым твоим движением!

— Моей бабушке не нужно его ни о чем спрашивать, — ответил Поль с досадой. — К тому же она старая женщина, которая хочет, чтобы я женился. Даже ты это видишь.

— Да, конечно, но, Поль, в том-то и дело. Мы ведь только притворяемся. Мы ведь не собираемся жениться!

Поль внимательно смотрел на Тони — Но это может случиться, — сказал он, медленно выговаривая слова.

— Нет, Поль, только не со мной!

— Почему же? Неужели я так тебе неприятен?

— Нет. Дело не в этом. — Тони стала лихорадочно думать, прежде чем ответить. Как сказать ему, что он представляется ей слабым и несерьезным человеком? Как объяснить, что при мысли о замужестве перед ее внутренним взором тут же возник образ графа делла Эстрада? — Видишь ли, мы очень разные люди и будем только действовать друг другу на нервы.

Поль подошел поближе.

— Ты как раз начинаешь благотворно действовать на меня, — проговорил он тихо. — Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя совершенно необыкновенные глаза? А что касается ног…

— Поль, прекрати, пожалуйста! — Тони резко отвернулась. — Неужели ты думаешь, что этими словами заставишь меня изменить решение?

— А почему бы и нет? Все женщины любят комплименты.

— Далеко не все.

— Кроме того, это не комплимент. Я в самом деле так думаю.

— Хватит, Поль. Лучше скажи, что ты собираешься делать?

— Что делать? Оставаться здесь. А ты?

Тони смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Я уезжаю. Я ведь тебе уже сказала.

— Да? А ты подумала, как это истолкует мой дядюшка Рауль?

— Что ты хочешь сказать?

— Если он счел тебя авантюристкой, он подумает, что ты уезжаешь из-за того, что он вывел тебя на чистую воду. Это как раз то, чего он ожидает от тебя.

Тони прижала руку к пылающему лбу. Конечно, Поль был сейчас прав. Высокородный граф именно так и подумает. Безусловно, все его слова и действия были направлены на то, чтобы заставить их покинуть имение, и в первую очередь Поля, а если тот окажется недостаточно сообразительным, то дать понять его невесте, чтобы катилась отсюда, прихватив своего женишка.

Она затянулась сигаретой, а Поль, видя ее колебания добавил:

— Неужели ты хочешь, чтобы дядя Рауль добился своего. Мне показалось, что ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы рассчитаться с ним, а не убежишь, как побитая собака.

Тони внимательно смотрела на горящую сигарету, которую держала в руках, а когда она начала жечь ей пальцы, сердито затушила ее в пепельнице.

— Почему меня должно волновать, что думает обо мне твой святоша-дядюшка? — воскликнула она.

Поль рассмеялся.

— Но ведь тебя это волнует, разве не так? А может быть, ты думаешь о Франческе? В конце-то концов, если ты уедешь, смеяться будут они.

Тони вздохнула.

— Мне не нравится, что мы обманываем твою бабушку, — сказала Тони упрямо.

— Ну, а разве, когда ты уезжала из Лиссабона, ситуация была другой?

— Конечно, мне не следовало приезжать сюда.

— Я готов согласиться с этим, — сказал граф делла Мария Эстрада, медленно входя в комнату в сопровождении насмешливо смотрящей на них Франчески.

Тони почувствовала, как к ее глазам подступили слезы. Она небрежно смахнула их рукой и, ни на кого не обращая внимания, пошла к окну. Нет, она не позволит Полю распоряжаться ею. Она никому в этом доме не позволит себя оскорблять. Это Тони решила твердо. Она знала также и другое: граф делла Эстрада, каким бы кумиром он ни был для своей дочери, каким бы сверхчеловеком себе ни казался, должен быть наказан за свое высокомерие. Может быть, в Тони говорили уязвленная гордость, но для нее стала невыносима не столько его холодность, сколько его безразличие.